Читать книгу "Жан-Поль Готье. Сентиментальный панк - Элизабет Гуслан"

Сам себе учитель, он воспитывал в себе зоркость уличного наблюдателя, а затем оценивал с точки зрения человека моды то, что видел. Он доказал, что можно сделать новое из старого, мужское из женского, соединить короткое с длинным, верх и низ, красновато-коричневый и лазурно-голубой. Смешение стилей, форм, вкусов, желаний и полов… Он учил страсти, новому языку, новым способам борьбы с предрассудками и новым манерам, которые его последователи тут же старались повторить. Оливье Сайяр вспоминает: «На следующий день после дефиле, когда еще, конечно, показанные наряды было нереально купить, в коридорах редакций модных журналов встречались люди, которые подгоняли свою одежду под увиденные модели: они делали складки на рукавах или заворачивали их выше локтя. Это было удивительно».

Готье популяризировал моду, демократизировал показы, и он спровоцировал настоящую одежную лихорадку. Блошиный рынок Сент-Уэн, рынок Сен-Пьер, уличные магазинчики трещали по швам от толп модников, которые желали немедленно готьеризироваться. Все блошиные рынки, магазины подержанных вещей и содержимое собственных шкафов перетрясались и переворачивались в поисках подходящих винтажных вещей – платья от Куррежа, залежавшегося на полках в Клинанкуре, военной куртки или бабушкиной юбки, которые нужно было привести в порядок и немного переделать по методу Готье. Молодежь твердо усвоила основные схемы: из консервной банки можно сделать браслет, из чашки – подвеску, кеды не надо зашнуровывать, мятая мужская куртка с оторванными рукавами – сумасшедший шик! «Либерасьон» даже опубликовала краткую памятку для шустрых модников. Четыре рисунка показывали, как быстро перешить и обновить старые вещи, чтобы в общих чертах получить «стиль JPG». Первый пример: взять дедушкин костюм, отрезать рукава у пиджака, пришить вместо воротника полоску черного трикотажа и скрепить костюм на талии английскими булавками. Второй сценарий: найти на чердаке старую юбку, собрать ее на резинку снизу, вывернуть наизнанку и подшить на уровне пояса – получится суперская мини-юбка в форме шара, похожая на чайную грелку. Вариант третий: укоротить майку обыкновенными ножницами так, чтобы нижний край не закрывал пупок. Совет четвертый: взять корсет «Playtex» 1959 года, как у Бабули, покрасить его в нежно-зеленый цвет и вышить темно-зелеными нитками узор в виде раковин на бюстгальтере, чтобы получился знаменитый «corset touch»[91]. Последняя, самая простая уловка состояла в том, чтобы надевать колготки в сетку после того, как на ноги будут надеты туфли-лодочки.

«Трехкопеечный» стиль Готье становился популярным. В школах, ночных клубах, на улице можно было встретить все больше людей, одевающихся именно так. Тем не менее существовало направление, подвластное только ему: небрежный игривый стиль upside-down[92], который всегда очень точно отражал современные тенденции. Сен-Лоран все-таки ошибался. Наряды от Готье были не так уж далеки от стиля одежды на каждый день, их покупали, имитировали, фотографировали и экспортировали. Настало время задуматься и о мужчинах, этих всеми забытых, игнорируемых созданиях, этих гадких утятах. Он хотел предложить этим бесприютным, не имеющим стиля и положения существам «Лебединое озеро». Как ему в голову пришла эта идея? Он просто внимательно наблюдал за жизнью вокруг, как всегда. «Он всегда говорил: “Когда я листаю журналы, у меня не возникает желания купить ничего из того, что они предлагают”, – вспоминает Фредерик Лорка. – Жан-Поль потрошил блошиные рынки в Париже и Лондоне, но банальность продукции прет-а-порте для мужчин его просто ужасала. Он ненавидел обычные магазины мужской одежды».

В 1983 году тридцатилетний мужчина еще не был ни «бобо», ни «убер»[93], ни метросексуалом. Его просто-напросто не существовало. Неизвестный солдат. В каталогах заказов по почте отводилось четыре страницы для слащавой рекламы семейных трусов, бумазейных пижам, синих тренировочных штанов и лыжных комбинезонов цвета тыквы. Было очевидно, что жены делали заказы, совершенно не интересуясь мнением супругов. Что касается корпоративного коктейля, свадьбы или крестин, то есть тяжелого случая, этим занимались Диор, Карден и Сен-Лоран. Затянутый в костюм-тройку, облагороженный белой или нежно-голубой сорочкой, мужчина мог проявить фантазию только в выборе галстука, и он надевал изделие дома «Эрмес» с орнаментом в виде лошадок. Иными словами, для моды современный мужчина был человеком-невидимкой.

Как всегда, подиуму помогла улица, поделившись парой-тройкой идей из неистощимых кладовых воображения своих обитателей. Молодежь сбивалась в стайки. Старое племя хиппи вновь ожило, Траволтабойз щеголяли в поношенных бархатных костюмах, постпанки таки сняли свои куртки-авиатор. В этом хаосе ближе всего к стилю Готье казались андрогинные готы. Юноши носили длинную асимметричную челку, подражая солисту группы «The Cure». Девушки предпочитали короткие стрижки «под мальчика» с торчащими волосами. Цвет? Кровавый, апельсиновый, белоснежный… Лица бледные, глаза и губы подведены черным, на тонких фигурах – рубашки-балахоны. Мотоциклетные ботинки, много сережек в ушах – и вот перед вами порождение фильма Бенекса «Дива», группа «Indochine», провозглашающая манифест андрогинности. Вот баллада Николя Сиркиса, их лидера, воспевающая сексуальный нейтралитет, амбивалентность пола и новый стиль жизни, которую вела молодежь: «Я не хочу видеть ее обнаженной, но я люблю эту девушку с длинными волосами и этого мальчика, который смог бы сказать “нет”. Руки переплетаются. Мужественная девочка и женственный мальчик».

Жанровый переворот ясно показывал, что традиционные модели соблазнения больше не работают. Подчеркивать мужественность или выставлять напоказ свои прелести стало считаться смешным и старомодным, новое поколение, поклоняющееся нечетким формам, действовало намеками. Тридцать лет спустя, в 2008 году, Готье снова вспомнит стиль «унисекс из Индокитая» и включит его элементы в рекламный клип своего парфюма «Ma dame». Эта дань его молодости, легкий поклон в сторону андрогинного стиля готов и интуитивное понимание, что философия движения панк возродится? Всё так. Для рекламы «Ma dame» Готье выбрал похожую на знаменитую солистку группы «Блонди» топ-модель Агнесс Дейн: обесцвеченные волосы, стрижка под мальчика, худощавая фигура и дерзкое высокомерное выражение лица… Широкое распространение стиля унисекс позволяло бесконечно экспериментировать с одеждой. Жан-Поль погрузился с головой в этот процесс, он мог сколько угодно забавляться, используя статус модельера-звезды и не скрывая своей сексуальной ориентации. Он это делал без малейшего жеманства, с удивительной естественностью. Он не рисковал тем, что из официальных хроник исчезнет его имя, потому что оно там и не упоминалось. Да и в свет он почти не выходил, предпочитая регулярно появляться в клубах для геев вместе со своим любимым другом и партнером Франсисом Менужем. То, что казалось препятствием, стало преимуществом. Быть геем вошло в моду, появились на свет гей-парады и укрепились позиции левых. Жан-Поль нигде не заявлял о том, что не похож на других: он просто так жил и действовал. Те, кто сталкивался с ним в профессиональной сфере, сразу понимали, что Готье и Франсис – активная пара. Их первое ателье – целый этаж в великолепном здании восемнадцатого века на острове Сент-Луи – походило на пещеру Али-Бабы. «Это гигантское помещение сдавалось почти даром, – признается Жан-Поль. – Никто не хотел там располагаться из-за шума машин, въезжающих на паркинг». Каждого входящего встречали музыкальный автомат и бильярд, освещенные психоделическим светом странных люстр, дальше стояли строем игровые автоматы. Посреди суеты и движения, постоянно приходящих и уходящих людей можно было заметить темноволосого господина со строгой бородкой, в пиджачной паре, совершенно равнодушного к рок-н-ролльной обстановке, его окружавшей. Этот двойник Мориса Бежара[94] весьма эффективно занимался финансовой отчетностью двух молодых предпринимателей. Это был отец Франсиса.