Читать книгу "Брачный капкан для повесы - Келли Хантер"

— У него был список?

— Скорее мечта. Разве ты ничего не знала? Мой кузен всегда западал на тебя, даже в детстве. Он твой. И всегда был твоим.

— Но…

— Дай-ка угадаю. Его предложение руки и сердца преподносилось как чисто политический альянс.

— Он прислал мне формальное письмо, вписав в пустую строчку бланка мое имя, а внизу поставил свою подпись.

Бенедикт громко захохотал.

Мориана удивленно приподняла бровь, а потом неохотно улыбнулась.

— Ненавижу юмор. Я очень серьезный человек. Ну почему люди просто не говорят мне все как есть? — пробормотала она, и Бенедикт снова рассмеялся.

— А теперь серьезно. Будь тактична с моей гостьей, — переведя дух, попросил он. — Ты все равно вне конкуренции.

— Хочешь сказать, я идеальная? Этим утром я надумала шантажировать Тео, чтобы он женился на мне, сказав, что я беременна от него тройней.

Бенедикт посмотрел на ее плоский живот.

— Тебя можно поздравить?

— О, замолчи. Это чистая выдумка.

— Неужели? — Он снова расплылся в улыбке. — Завтра скажешь, что беременна от меня.

— Завтра я, может, буду скандалить на публике с одной из красоток Кордова. Можешь предупредить ее, что я очень ревнивая и не в том настроении, чтобы оказывать милость.

— Если я передам ей твои слова, к ней на помощь подтянется ее сестра. Не говоря уже о брате.

— Тогда я позабочусь о том, чтобы за столом нашлось место еще для двух твоих друзей. Я смогла бы разделаться сразу со всеми тремя.

— Ты беспощадна.

— Вот именно.

— И немного пугающая.

— Пусти об этом слух, — предложила Мориана.

Какое-то время они шли молча, а потом Бенедикт снова заговорил:

— Мориана, сделай одолжение. Если ты все-таки надумаешь пригласить всех троих на обед, посади Энрике рядом со мной, как моего партнера. Потому что так оно и есть. Во всех смыслах этого слова.

— О, я поняла, — попыталась скрыть удивление Мориана. Теперь стало ясно, почему Бенедикт отказывался от трона. — А Тео знает?

— Да. Он в курсе, что мне доставляет удовольствие общество и мужчин, и женщин. Но, наверное, он не знает, что я наконец определился с выбором. Давно. Пару лет как.

Мориана сдержалась, чтобы не ахнуть еще раз.

— А твой отец знает?

— Нет.

— Но вместе с тем завтра ты хотел бы сидеть рядом с Энрике, а не ждать смерти своего отца. Почему?

— Потому что я сжигаю мосты. Я не хочу быть королем, и это самое сильное послание тем, которые могут захотеть видеть меня на троне после смерти отца. К тому же Энрике считает, что я стыжусь его, а мне до смерти надоело жить двойной жизнью. Мне наплевать на мнение других. Я люблю Энрике и не представляю своей жизни без него. Конец истории.

— Что ж, в таком случае троица Кордова получит приглашение этим же вечером. Но ты понимаешь, что тебе следовало говорить об этом с Тео, а не со мной?

— Я не могу разговаривать со стеной. Принцесса, я решил, что ты нравишься мне. С тобой легко общаться, ты умна и, как я подозреваю, очень добра. Тео делает правильный выбор в пользу Лизендаха. — Он встал перед ней и, низко поклонившись, поцеловал ей руку. — Я в долгу перед тобой. И теперь моя очередь сделать тебе одолжение. Если кто-то попытается заставить тебя усомниться в Тео, помни, что он выбрал тебя. Кажется, он даже готов меняться ради тебя.

— Как ты можешь такое говорить? — Мориане вдруг очень захотелось поверить его словам. — Ты его больше не знаешь.

— У меня свои источники. К тому же у меня есть глаза. Он по-прежнему не замечает никого, кроме тебя. Он и сейчас наблюдает за тобой.

Она повернулась и увидела Тео, стоявшего рядом с охраной.

— Как долго он наблюдает за нами?

— Пару минут, а может, больше. Не думаю, что он рад нашей с тобой прогулке. Поэтому я и поцеловал тебе руку.

— Тебе что, пять лет? Зачем дразнить его?

— Это доставляет мне удовольствие. Мне провести тебя обратно к нему?

— Только если ты будешь хорошим мальчиком.

— Тогда я откажусь, — весело ответил Бенедикт, — я вообще-то шел в конюшни. Ваше высочество, было приятно пообщаться с вами, — снова поклонился он.

— Ты жулик.

— Это наследственное.

— Ты ведь понимаешь, что я скорее всего передам наш разговор Тео, слово в слово.

— Какой неожиданный поворот.

Бенедикт улыбнулся и пошел прочь, и она поняла по его взгляду, что он хотел сказать.

«Вперед, Мориана. Теперь ты мой проводник для общения с братом».

— Чего он хотел? — мрачно спросил Тео.

— Хотел поговорить с тобой. Похоже, я оказалась лучшей кандидатурой для этого дела. Завтра вечером на правительственный ужин пожалует троица Кордова. Будет весело. — Мориана обвила руками его шею, намереваясь притянуть его губы к своим. — Ты злишься на него, что он подкараулил меня?

— Да.

— И злишься на меня, что я позволила подкараулить себя?

Его губы остановились в сантиметре от ее губ.

— Да.

— Боишься, что я предпочту его?

— Он умеет быть очаровательным, — буркнул Тео.

— Ты мне нравишься больше. — С этими словами она прильнула к его губам, не обращая внимания на то, что их могли увидеть. Он крепко прижал ее к себе, и его отяжелевшая плоть послужила ей ободрением для того, чтобы продолжать начатое.

И тут закашлял один из стоявших неподалеку охранников.

— Репортеры, — сказал он, и Тео тут же оторвался от ее губ и закрыл ее лицо ладонью.

— Прости, — прошептала Мориана, и от ее уверенности не осталось и следа.

— Не стоит извиняться. Ты только подумай о завтрашних заголовках газет. Они напишут о любовном треугольнике и скажут, что мы с Бенедиктом делим тебя на двоих. В любом случае, тебе достанется от твоего братца. Да и мне тоже.

— Добро пожаловать в мой мир, — вздохнула Мориана.

— Принцесса, мне нравится в твоем мире. И мне очень нравится видеть тебя в своем собственном. Так что не заморачивайся.

И он снова поцеловал ее, на этот раз, чтобы унять все ее тревоги.

Газетчики и правда не разочаровали. «Больше не одна» — было написано в одной из статей и поместили под заголовком три фотографии. Тео и Мориана до поцелуя, потом сам поцелуй, при виде которого она густо покраснела, потому что он больше подходил для спальни. Ее отец и брат придут в негодование. На третьей фотографии Тео прикрывал ее лицо и смотрел в ту сторону, где скрывались фотографы. «Моя, моя, и еще раз моя», — говорил его взгляд.