Читать книгу "Дольмен - Михаил Однобибл"

Елена с Клавой остались одни в доме. Клава, поднимаясь с лавки и саркастически покачивая головой, говорила:

– Ну что, пошли, что ли, тоже, внученька?

Елена, почувствовав, как с души ее свалился тяжеленный булыжник – на время, только на время, потому что хлопот, она предвидела, предстояло в новой жизни еще ох сколько! – улыбнулась:

– Пошли, бабуля!

«Утренние новости»

Вчера в поселке Пластунка была зверски убита престарелая Ольга Учадзе. Женщина проживала в частном доме одна, до ближайшего дома от нее метров пятьдесят, поэтому соседи ночью ничего не слышали. Галактион Хаштария, сосед, рассказал следующее:

«Утром видим, что-то с домом неладное: полстены обвалилось, рамы выворочены, дверь висит на петлях, забор тоже повален, а тети Оли нигде нет. Позвонили в полицию, стали искать. После обеда только нашли».

Нашли там, где никому и в голову бы не пришло искать: на крыше собственного дома. И только половину тела. Вторая половина тела несчастной Ольги Учадзе так и не была обнаружена. Заметьте, никаких подземных толчков зарегистрировано не было: таким образом сваливать на природный катаклизм это убийство нельзя. Кроме ее дома, оказалась также частично разрушена соседняя пустовавшая дача, с которой совсем недавно, при загадочных обстоятельствах, исчезла пожилая женщина. Оба эти случая буквально потрясли город и наводнили его самыми невероятными слухами. По мнению начальника пресс-центра МВД, здесь орудовал маньяк – известно, что маньяки в момент совершения преступлений отличаются необычайной силой, – маньяк, который покусился на старость. Полиция призывает пожилых людей поберечься и по вечерам не выходить из дому, а также тщательно закрывать окна и двери. В то же время паниковать ни в коем случае не следует, на носу курортный сезон, и полиция обещает в самое ближайшее время поймать преступника.

Алевтина Самолетова,

Виктор Поклонский,

Южное бюро НТФ

Глава 6

Vita nuova

Алевтина вынуждена была просить Клаву приглядеть за Сашей: приходилось зарабатывать деньги, чтоб обеспечить светлое будущее тому же Александру, да и в постоянной телевизионной суете горе легче мыкать. Поэтому Клава временно перебралась в Хосту, на квартиру Елены, вместе с новоявленной внучкой. Внучку, хоть у той и не имелось никаких документов, которые, по легенде, украли в поезде вместе со всеми вещами, определили в школу, где учился Саша, без влияния Алевтины – корреспондентки НТФ – тут, конечно, не обошлось.

– Жить в обществе и быть свободной от общества нельзя, – вздыхала Елена, вновь – после пятидесятилетнего перерыва! – собираясь в школу, всего-навсего в пятый класс. Елене на протяжении жизни часто снилось, что она вновь сидит за партой, правда, одноклассниками в ночных грезах в разное время бывали то сотрудники сберкассы, где она работала, то соседи по дому, то прежние одноклассники, к старости неузнаваемо изменившиеся, а то и вовсе какие-то не известные ей в реальной жизни личности. Иногда, там же во сне, она становилась какой-то невероятной отличницей и, посмеиваясь про себя, по второму кругу рассказывала у доски однажды пройденное. И школа была местом действия ночных кошмаров: под учительским столом прятали от нее маленькую дочку, и ей большого труда стоило отыскать ее (в это время Алевтина тяжело болела корью); по школьным коридорам и лестницам гонялись за ней какие-то темные личности, а она пряталась от них в классах с табличкой на дверях «5-А» или «9-Б», захлопывая двери перед самым носом преследователей. И вот теперь, как в кошмарном сновидении, она должна была опять садиться за парту. Елена сказала, что в Лиепая училась в седьмом классе, но учителя, устроив ей проверку знаний, отправили ее в пятый, дружно решив, что в Латвии образование ни к черту не годится. Оказалось, она совсем не помнит правил по русскому языку, не знает каких-то дурацких теорем по геометрии, не умеет решать алгебраические уравнения, ну а физика с химией да немецкий язык для нее вообще темный лес. Клаву ужасно развеселило, что Елену приняли только в пятый класс.

– Видать, выжила ты к старости из ума, дорогая, – припечатала сестра.

Из денег, что Алевтина давала на содержание Саши, сестры взяли несколько тысяч, чтоб собрать школьное приданое для Елены. По магазинам она отправилась сама: и так на сестрицу нежданно-негаданно свалились заботы о двух внуках – не было ни гроша, да вдруг алтын! – а она привыкла быть женщиной свободной.

Елена отлично знала, что ей надо, но того, что хотелось, не было, она обошла полгорода, но нигде не нашла коричневое форменное платье, а к нему черный фартук (по торжественным дням – белый), именно в такой школьной форме ходили в свое время на занятия и она с Клавой, и Алевтина, и Клавины девчонки. Вот тебе и на! Куда только смотрят Министерство образования да швейная (китайская) промышленность. Елена с большим трудом, истоптав все ноги, хоть и молодые, а тоже отдыха просят, отыскала среди тонны китайских и турецких разноцветных тряпок, раздавивших город, мальчиковую белую рубашку с длинным рукавом, безо всяких этих рюшечек, воланчиков и блесточек, и простую черную юбку, доходившую до икр. Конечно, мини она с ходу отвергла, было бы что показывать, ноги – две жердочки, что ли. На себя, пятиклассницу, она смотрела скептически: с высоты прожитых лет и утраченной полноценной женской фигуры. Продавщица палатки, где она примеряла юбку, сказала одобрительно: «Надо же… Какая самостоятельная девочка!» Елена подумала: «Эта самостоятельная девочка уже столько лет делает покупки, сколько ты и на свете не живешь!» На ноги она взяла кроссовки – обувь удобная и недорогая, хоть и не очень подходящая к юбке. Еще пришлось купить спортивные штаны с майкой, а то на физкультуру не пустят, это ей было известно по сборам Саши в школу. И, хочешь не хочешь, нижнее белье. Уж больно неудобно было носить 52-й размер, при том, что ей нужен 36-й. Сумку с кошельком она придавила локтем к сердцу, чтобы не искушать воришек. Сумка была ее собственная, кошелек – тоже, но, когда она брала их, Алевтина, заехавшая к ним проведать сына, так на нее зыркнула, что она почувствовала себя преступницей.

Учебники Елена взяла в школьной библиотеке, каких книг в библиотеке не оказалось, докупать, конечно, не стала: учебный год-то вот-вот закончится. Школьный ранец, вернее рюкзак, у нее имелся: достала с антресолей старый Сашин. Когда искала рюкзак, невольно сунула руку под самый низ, туда, где лежала у нее прежде шкатулка с золотом, но шкатулки, конечно, не было. Елена, после того как ей удалось представиться Клавиной внучкой, спросила у сестры, не она ли вытащила из сумки шкатулку. Но Клава уставилась на нее таким диким взглядом, что стало ясно: Клава тут ни сном ни духом. Елена грешила на Петровича, ведь он входил в дом за сумкой, когда все толпились снаружи. Но зачем ему это – не велика корысть, три колечка да кулон, чтобы руки марать? А улика была бы такая, что Елене, в случае если бы шкатулка оказалась на месте, ни за что бы не удалось отвертеться, не сошлись бы у нее концы с концами: ладно, ты внучка, а зачем у тебя золотишко старухино в сумке?! Для чего бы бабушке Елене тащить украшения на дачу? Впрочем, никто к ней не предъявлял уже никаких претензий. Даже Алевтина, и та смягчилась: с тех пор как буквально на следующий день после того рейда в горы убили тетю Олю Учадзе. Да как убили: половину дома разрушили, а тело обнаружили на крыше. Слава богу, в ту ночь они с Клавой уже были внизу, в городе. Клаву вызывали как свидетельницу, и она рассказала, что видела накануне, в ту ночь, когда они ночевали в домике на горе, какого-то лохматого мужика, он заглядывал к ним в окошко. Елену никуда не вызывали, и она никому не рассказала про следы, которые обнаружила в означенный день подле богатырской хатки. Алевтина, ездившая на Пластунку, чтоб снять репортаж, говорила, что многопудовая крыша богатырской хатки валяется в стороне. Елена даже думать боялась: что все это значит, кто был тот человек, чьи гигантские следы она видела рядом с конскими, не он ли уж убил тетю Олю? Ей еще припоминался громила-бомж, который готов был посреди людного города погнаться за ней, но был ли он тем преступником, это, конечно, вопрос. Просто чудо, как они в ту ночь, после неудачной попытки омолодить Клаву, остались живы!