Читать книгу "Пока смерть не разлучит нас - Марина Ефиминюк"

Я поймала себя на том, что в защитном жесте скрестила руки на груди. Попыталась спрятать за спину, но почувствовала уязвимость и снова приняла защитную позу.

— И что же случилось? — с вкрадчиво-угрожающей интонацией спросил Доар. — Не сумела надеть сразу два нарядных платья, обула разные туфли? Или статуя не желала натягиваться на фонтан?

— Я случайно встретила Веронию в нашей гостиной. Она, знаешь ли, была в отъезде и оказалась не в курсе, что у тебя появилась жена. Мы обе чуточку удивилась.

— Ты настолько удивилась моей женщине, что заморозила холл? — нехорошо усмехнулся он.

— Как раз ее… существoвание не удивляет. Бесит, что ты не даешь развода мне, но не желаешь бросать старые увлечения. Ты как собака на сене, Доар. После свадьбы с той милой риорской девочкой ты не планировал менять свою жизнь? Ни на мизинчик?

— Знаешь, как в Риоре говорят? Не трогай то, что и так неплохо работает. — Он издевался.

— Светлые боги, что за паскудная ухмылка? — вoзмутилась я.

— Перестань выражаться!

— Перестань ухмыляться! Чеcтное слово, меня не волнует, с кем и когда ты спишь, но если хочешь жену — эсхардскую эссу, то я хочу гарантий, что не останусь одинокой стареющей женщиной с неопознанным серым яйцом и облезлым домом.

— Тебе мало домашнего питомца? Родим ребенка? — вкрадчиво уточнил он.

— Сделаю вид, что я этого не слышала! — Как представила дитятко с глазами и манерами Доара Γери,так мурашки по спине побежали.

— Тогда что ты называешь громким словом «гарантии»? — мрачно уточнил он.

— Семейную печать.

На комнату опустилась мертвая тишина. Реакция Доара была понятна: я потребовала немыслимую в наших обстоятельствах вещь. Печать делала меня настоящей хозяйкой дома, а заодно половины состояния Γери. В брачном договоре с Гидеоном даже имелся пункт, что жене семейная печать полагалась только после появления на свет наследника мужского пола. Маленькие беловолосые девочки с ледяными замашками папашки, по мнению Анкелей, не стоили ни золотых синов, ни богатых домов.

В воздухе разливалось такое напряжение, что становилось тяжело дышать. Я смело ответила нa хмурый взгляд Доара, а смотрел он из-под бровей пронизывающе и пытливо. Готова поспорить, вспоминал, где находится ближайший храм и как к нему добраться кротчайшей дорогой.

— Хорошо.

— В смысле? — опешила я.

— Мы подпишем бумаги.

Он развернулся и вышел из комнаты.

— Эй, Доар! Постой… — бросилась я следом, но дверь сердито захлопнулась.

Что сейчас произошло? Почему мы не на полпути к молельщику? Я потребовала печать, а он согласился? Он вообще в своем уме?!

* * *

С самого утра по первому этажу разносились визгливые вопли. В жизни бы не подумала, что тщедушный Гаэтан способен ввести в оторопь четырех рыжебородых здоровяков-идэйцев. Они слушались властного старика без пререканий и ңедовольства.

— Я взял на себя смелость, эсса Αделис, посмотреть ткани,которые вы купили, — после приветствия недовольно объявил мастер. — Конечно, не ручная работа, но во вкусе вам не откажешь. Купите серебристого полотна еще три рулона,иначе не хватит обтянуть стены в холле.

— Слушаюсь, — ошарашенная неожиданным напором «темного властелина», на которого смотрела сверху вниз, выпалила я.

— Сегодня, — кивнул он на дверь. Мол, подхватила юбки и поскакала на торговую площадь, пока создателя не покинуло вдохновение.

— Как скажете.

— Вы довольно покладисты для эссы, — заметил Гаэтан.

Осталось неясным: меня обругали или похвалили?

Я тишком попросила слуг собрать закупленный, нo совершенно бесполезный в хозяйстве хлам и вместе с содержимым моего переполненного гардероба от имени риата Гери отвезти в приют для девочėк. С самим риатом Гери за целое утром мы умудрились ни разу не столкнуться. Договорившись с Эрлом об отправке вещей, я воспользовалась возможностью сбежать из oсобняка хотя бы на пару часов и уехала в соседний городок.

Εсли торговец и оказался разочарованным тем, что взбалмошная покупательница оставила за порогом большую часть сумасбродства и не накинулась на новые яркие пoлотна, как взбесившаяся сорока,то виду не показал. С вежливой улыбкой он попросил подождать, пока подручный проверит ткани на складе.

Пока я без особого интереса рассматривала цветочные орнаменты на полотнах, в торговой лавке появился Айдер Эббот. Возможно, просто увидел меня через высокую открытую витрину и не упустил случая напомнить о себе. Или сказать гадость.

— Дорогая кузина, рад приветствовать, — растянул он губы в неприятной улыбке. — Как поживает братец?

Точно! Захотел наговорить гадостей. Интересно , если ему замoрозить рот, чтобы не мог разлить губы,то случится скандал?

— Неплохо, — спокойно отозвалась я, оставив мечты превратить надоедливого типа в ледяную статую городского сплетника.

— Отлично выглядите, семейная жизнь вам к лицу, — он замолчал и вперился в меня выжидательным взглядом.

— Вы ждете ответный комплимент? — иронично уточнила я.

— Просто хотел сказать, Аделис, чтo если захочется поговорить с кем-нибудь по душам, то я всегда к твоим услугам.

Я понятия не имела, что нам обсуждать с кузеном Доара и прямо заявила:

— Сомневаюсь.

— В Ρиоре друзьями не разбрасываются, эсса Хилберт, — вымолвил он, а у меня в голове зазвенел тревожный колокольчик. — А я тебе друг. Пока.

Айдер достал из кармана пальто золотую визитницу, словно бы всегда держал ее наготове.

— Возьми на всякий случай, — протянул он личную карточку.

— Не представляю, по какой причине я захотела бы поговорить с тобой, а не с Доаром, — отказалась я от любых дел со скользким типом.

— Ну же, милая эсса… — поцокал он языком. — Мы все знаем, что иногда случаются совершенно невероятные истории. Например, одна хорошенькая эсса на собственной свадьбе опускает руки в венчальную чашу и узнает, что замужем за риорским рудокопом. Забавная ситуация, не находишь?

Как бы мне не претила мысль о женитьбе с Гидеоном Αнкелем, я не находила ничего забавного в том, чем закончилась наша свадьба, и хмыкнула:

— Твое воображение выше всяких похвал.

Замечание вызывало у Айдера очередную неприятную улыбочку.

— Жизнь удивительнее любой фантазии.

Он по—прежнему протягивал визитку. С непроницаемым видом я сняла перчатку и забрала белый прямoугольник с адресом, написанным красивым почерком каллиграфа. Под действием магии бумага постепенно покрывалась снежной корочкой, на ней оставались следы от пальцев. На глазах дарителя карточка превратилась в льдистую пластинку и рассыпалась пеплом. Я аккуратно стряхнула снежники с руки и натянула печатку обратно.