Читать книгу "Подарок - Луиза Дженсен"

– Допустим на минуту, что вы грезите воспоминаниями Калли. – Лицо Ванессы ничего не выражало, и я поняла, что она мне просто уступает. – Что чувствует та девушка? Каково ей с тем мужчиной?

– Она с ним счастлива.

– Вам не приходило в голову, что ваше глубоко спрятанное чувство вины из-за смерти донора может проявляться в ваших видениях? В них Калли счастлива, и это облегчает вашу совесть.

Мгновение я размышляла над ее словами, и они показались мне вполне логичными.

– Но все это настолько реально! По-моему, она пытается мне что-то сообщить, но только слишком сумбурно. Сами видения радостные, но обрывки воспоминаний, мелькающих в моей голове, очень мрачные. Она чего-то боялась. Или кого-то. Я в этом не сомневаюсь.

– А вы, Дженна, испытываете страх? Вы, не Калли?

– Иногда.

– Давайте разберем ваши сны. Возьмем тот, в котором вы играете на побережье. Какое он оставил в вас чувство?

– Я чувствовала себя менее одинокой. – В детстве я всегда мечтала, чтобы у меня были брат или сестра. – И… – Я осеклась, краска залила мое лицо. Я вспомнила о других снах, в которых была с мужчиной. Не хотела говорить Ванессе, что до сих пор ощущала на коже его теплые пальцы, а когда просыпалась после таких снов, мое тело горело желанием. Может, мне просто нашептывало подсознание? Час назад клеточная память казалась реальной. Но теперь моя уверенность стала таять.

– Вы одиноки?

– Нет. То есть да. Немного.

– Если чувствуешь себя одинокой, мир может показаться страшным местом. Все, что вы испытываете, Дженна, исключительно ваши чувства. Это надо признать, чтобы двигаться дальше. У вас позади осталось трудное время – вы чуть не умерли. Отношения с Сэмом расстроились. Ваши родители расстались. Каждое из этих событий могло бы повлечь за собой сильный стресс. А на вас навалилось все вместе. Неудивительно, что вы настолько подавлены.

– Но Калли…

– Зацикленность на Калли вам на пользу не пойдет. Я всей душой симпатизирую ее родным: чрезвычайно похвально, что они согласились отдать вам орган, но вы должны сделать над собой усилие и примириться с тем, что произошло. Калли в любом случае не спасли бы – будь она донор или нет. А это… – Ванесса постучала кончиком ручки по моим распечаткам. – Вот почему мы не поощряем никаких иных контактов, кроме благодарственных писем. Получается слишком эмоционально. Для всех сторон. Настоятельно не рекомендую впредь общаться с родными Калли. Не хочу показаться черствой, но вы моя главная забота. И должны ставить на первое место собственное психологическое самочувствие.

– Но сон о пикнике… – Теперь мой голос звучал неуверенно. – Раньше я терпеть не могла клубнику, а теперь не могу остановиться – ем и ем.

– Вкусы меняются по мере того, как мы становимся старше. Когда-то я заворачивала брюссельскую капусту в платок и прятала в карман, а теперь люблю.

– Это вряд ли одно и то же.

– Я не диетолог, но полагаю, что пристрастия может вызвать дисбаланс и недостаток гормонов. Организм знает, что ему требуется. Клубника – здоровый выбор, тут не о чем беспокоиться.

– Но… слушать «АББУ»!

– А вот это уже предмет для беспокойства. – Ванесса подмигнула, давая понять, что шутит. Затем положила планшет с зажимом и ручку перед собой на стол. – Простите, Дженна, наше время закончилось. Я вижу, что вы встревожены, и отношусь к этому серьезно. Конспектируйте свои мысли, записывайте все, что покажется странным, и приносите на следующей неделе. Будем разбираться вместе. А пока, пожалуйста, постарайтесь успокоиться.

Ванесса поднялась, и я поняла, что не найду у нее ответов, за которыми пришла. Она мне не поверила. Но со мной что-то происходило, и я собиралась выяснить, что именно.

Я уже собиралась выйти за дверь, когда она бросила:

– Дженна, отпустите Калли.

Я хотела спросить: «А что, если это Калли меня не отпускает?» – но промолчала. В затылок мне повеяло ледяным холодом.

Глава 19

Выйдя из кабинета Ванессы, я погрузилась в свои мысли. Ванесса мне не поверила. Но теперь я и сама в себе сомневалась. Вчера вечером, читая заметки очередного реципиента, я была уверена, что тело способно хранить память, но теперь задумалась: ведь, как сказала Ванесса, мы все принимаем одни и те же лекарства. Не могут ли они вызывать одинаковые побочные эффекты? Я ступила с тротуара на мостовую, и тут же раздался автомобильный гудок и скрип тормозов. Я застыла на месте. Разъяренный водитель высунулся из окна и, обозвав меня безмозглой дурой, объехал и умчался прочь. Откуда-то взявшаяся женщина среднего возраста увлекла меня обратно на тротуар.

– Вы в порядке, дорогая? – спросила она и при этом продолжала держать за руку. Меня охватила паника – ощущение, что мою свободу ограничили, настигло, как удар кулаком. Неужели раньше нечто подобное испытала Калли? Или я брежу? Я вырвала руку, но дыхание не восстанавливалось – воздуха не хватало. Свет слепил глаза, звуки оглушали. Терзало единственное желание – убежать. Я почувствовала себя одинокой. Совершенно, безнадежно, безвозвратно одинокой. Существовало всего одно место, куда я стремилась.

Машина Сэма стояла у дома его матери. С тех пор, как мы разъехались, он жил здесь. Я поднялась на мысочки у садовых ворот, ухватила пальцами холодный металлический запор, но открыть не смогла. После того как мы с Сэмом расстались, мы с Кэти не виделись, и я не знала, какой мне окажут прием.

Стук в стекло привлек мое внимание. Из окна спальни мне махал Гарри, брат Сэма по матери, и неловкость оттого, что меня засекли, сменилось облегчением, что мне не надо сразу возвращаться домой.

Отворилась передняя дверь. На Сэме были брюки от костюма и белая рубашка с закатанными рукавами, а галстук, насколько я его знаю, он запихал в карман пиджака. Видимо, недавно вернулся домой, иначе бы переоделся в футболку и джинсы. Большой палец ноги глядел из дыры в черном носке, и я испытала тянущее чувство печали, понимая, что, если бы обстоятельства сложились иначе, я была бы его женой, ухаживала бы за ним и штопала бы ему носки. Выругав себя за романтические бредни, я постаралась не распускать нюни. В жизни ничего не штопала.

– Привет, – поздоровался Сэм.

– Пришла вернуть тебе куртку. Знаю, что это твоя любимая. – Я вертела в пальцах шнурок, на который она затягивалась на поясе, но не делала попытки ее снять.

– Не хочешь зайти поздороваться с мамой?

Я поколебалась, но мне так сильно не хватало хотя бы видимости нормальной жизни, пусть даже на час, что согласилась, и, как только переступила порог, в мои объятия торпедой влетел Гарри. Я оперлась подбородком о его макушку и вдохнула аромат его шампуня – лимон с лаймом.

– Я по тебе скучал, Дженна.

– Я тоже по тебе скучала.

– Тогда ты должна была к нам приходить.