Читать книгу "Живой текст. Как создавать глубокую и правдоподобную прозу - Карен Визнер"

Уже упомянутый мной роман Сьюзен Хилл «Женщина в черном» начинается с весьма «атмосферного» описания местности, которое дополняется описанием погоды. Благодаря этому читатель сразу же понимает состояние души рассказчика: холодные, дождливые ноябрьские дня всегда вызывают в его памяти давнюю встречу с призраком. Хилл неизменно наполняет описания интригующими деталями и намеками; читателю выдаются не столько факты, сколько воспоминания, раздумья, пережитые ощущения.

Дверь в комнату, из которой доносились звуки и которая, без сомнения, все это время была заперта и не позволяла мне проникнуть внутрь, дверь, к которой не было ключа, теперь оказалась открытой. Распахнутой.

Комната за ней была погружена в кромешную тьму, за исключением небольшого пространства у входа – свет от лампочки на лестничной площадке тускло освещал коричневый настил на полу. Внутри я слышал и стук – теперь, когда дверь была открыта, он звучал громче, – и фырканье собаки, которая суетливо бегала вокруг чего-то и принюхивалась.

Не знаю, сколько я простоял там, объятый страхом и дрожью, пребывая во власти ужасного замешательства. Я полностью утратил ощущение реальности. В голове у меня был кавардак, смешались какие-то обрывочные переживания и мысли о призраках и реальных людях из плоти и крови, тайком проникших в дом, о насилии и убийствах, и прочие странные, безотчетные страхи. И все это время дверь была раскрыта, а стук какого-то раскачивающегося предмета за ней все не смолкал. Да. Я наконец понял, что за звук я слышал все это время, по крайней мере он сильно напомнил мне его. Точно так же постукивало кресло-качалка моей няни, которая сидела у моей кроватки, пока я, в ту пору еще маленький мальчик, засыпал. А она все раскачивалась и раскачивалась…[5]

Такая манера письма вызывает в уме читателя необыкновенно яркие, трехмерные картины. Весь роман Хилл (да и другие ее книги) построен на зарисовках, которые делают место действия столь же памятным, живым и органичным, как любой образ героя.

Чтобы персонаж действительно обрел плоть и кровь, ему необходима история, причем не только личная, но и семейная. Вспомним «Песнь о Беовульфе»: огромный зал Хеорот в замке короля Хротгара символизирует величие царственного рода, одержанные победы, богатство, славу, мощь. Именно в этот зал вторгается Грендель: как будто сразу же наносит королю и его народу удар в сердце. В итоге Беовульф освобождает замок от чудовищ и возвращает Хротгару и его семейству утраченный дом (не правда ли, уже в одном изложении проглядывают все аспекты прошлого, настоящего и будущего?). Пещера же, в которой обитают Грендель с матерью, – прямая противоположность королевскому замку: темное, мрачное убежище изгоев, как будто нарочно предназначенное для того, чтобы скрываться от правосудия и вынашивать злобные замыслы.

Вот образцы рабочих набросков для антуража в прошлом.

«ЦАРСТВО ТЬМЫ»

Антураж: вчера

Ключевые детали обстановки для персонажа (Джейсон): Джейсон вырос в маленьком, тихом провинциальном городке, где почти все жители знают друг друга в лицо. Спорт – местная страсть. Все болеют за любимые команды, рьяно следят за соревнованиями, коллекционируют футболки, мячи, клюшки, ракетки и т. п. В школе наибольшим авторитетом пользуются те ученики, что занимаются одновременно в нескольких секциях. Городок окружен густым лесом, где Джейсон до похищения любил гулять в одиночестве. Там никто его не унижал, не преследовал и ничего от него не требовал. После похищения его держали в тесной каморке без окон и ламп, поэтому он не видел лица преступника (к тому же закрытого маской). Похититель разговаривал с ним только шепотом, и Джейсон не смог опознать его по голосу.

«РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ПЕСНЬ В ПРОЗЕ»

Антураж: вчера

Ключевые детали обстановки для персонажа (Скрудж). Школа-пансион, где учился Скрудж, – большая, пустая, унылая классная комната. Ко второму школьному Рождеству «комната, в которой они находились, стала еще темнее и грязнее. Теперь видно было, что панели в ней рассохлись, оконные рамы растрескались, от потолка отвалились куски штукатурки, обнажив дранку».

Контора, где Скрудж обучался ремеслу: «Всего секунду назад они покинули школу, и вот уже стояли на людной улице, а мимо них сновали тени прохожих, и тени повозок и карет катили мимо, прокладывая себе дорогу в толпе. Словом, они очутились в самой гуще шумной городской толчеи. Празднично разубранные витрины магазинов не оставляли сомнения в том, что снова наступили Святки. Но на этот раз был уже вечер, и на улицах горели фонари». В самой конторе: «Интересно знать, чего бы они не оттащили прочь, с благословения старика. В одну минуту все было закончено. Все, что только по природе своей могло передвигаться, так бесследно сгинуло куда-то с глаз долой, словно было изъято из обихода навеки. Пол подмели и обрызгали, лампы оправили, в камин подбросили дров, и магазин превратился в такой хорошо натопленный, уютный, чистый, ярко освещенный бальный зал, какой можно только пожелать для танцев в зимний вечер.

Пришел скрипач с нотной папкой, встал за высоченную конторку, как за дирижерский пульт, и принялся так наяривать на своей скрипке, что она завизжала, ну прямо как целый оркестр… Когда часы пробили одиннадцать, домашний бал окончился. Мистер и миссис Физзиуиг, став по обе стороны двери, пожимали руку каждому гостю или гостье и желали ему или ей веселых праздников. А когда все гости разошлись, хозяева таким же манером распрощались и с учениками. И вот веселые голоса замерли вдали, а двое молодых людей отправились к своим койкам в глубине магазина».

Где и когда

К сожалению, многие авторы не придают антуражу никакого вектора развития. После развязки сюжета их герои словно бы зависают во времени и пространстве. На самом же деле необходимо тщательно продумать, где в итоге окажутся ваши персонажи, и убедительным образом привести их в заданную точку.

Если у персонажей нет внятной траектории (и в плане психологического развития, и в плане чисто пространственного движения), нет заметной разницы между исходной и итоговой ситуацией, то читателю будет нечего предвкушать и не на что надеяться. Будущее измерение предполагает, что герой проходит некий путь, а читатель, затаив дыхание, гадает, куда же этот путь выведет. Каждый шаг, каждый поворот приносит новые ожидания, страхи, надежды. Сюжет должен нести в себе вероятные сценарии развития, потенциальные развилки, возможные итоги.

В романе Джеймса Дэшнера «Бегущий по лабиринту» главный герой, подросток по имени Томас, теряет сознание и затем приходит в себя в странном месте под названием Глэйд. Он почти не помнит, кто он и как здесь оказался. Каждое предложение, каждый абзац текста содержит намек на возможное будущее. Томас окружен другими молодыми людьми, которые тоже страдают от амнезии. По всему периметру Глэйда высятся исполинские каменные стены. Кажется, отсюда нет выхода – разве что через живой, движущийся лабиринт за каменными стенами. Ясно, что стены и лабиринт нужны автору не просто как живописные детали. Они сыграют ключевую роль в дальнейшем развитии сюжета.