Читать книгу "Город призраков - Виктория Шваб"

Если этот день чему-то меня научил, так это тому, что мне еще многое предстоит узнать.

Возможно, мир еще более странное место, чем я думаю.

Телевизионщики с нами прощаются, мы бредем домой, в Лейнс-Энд. Папа и Финдли увлечены разговором, Джейкоб насвистывает мелодию из мультфильма (я никак не могу вспомнить, какого), а мама с наслаждением подставляет лицо летнему ветерку. Высоко в небе висит луна.

Вечер чудесный – ясный и безоблачный. Я без устали фотографирую извилистые улочки, янтарные фонари. Даже здесь, по эту сторону Вуали, я чувствую в этом городе что-то волшебное.

Мы уже почти в конце Королевской Мили, когда я слышу песню.

Ее подхватывает эхо. Сначала мне кажется, что это поет кто-то из уличных артистов или играет волынщик. Но на улице темно и пусто. А звук ясный, как хрусталь.

Поет женщина.

Ее голос цепляет меня, как крючок, заставляет замедлить шаг. Мне знакома эта песня. Вернее, знаком голос той, кто поет. И это не человек. Я представляю себе ее алый плащ, ее черные локоны, протянутую ко мне руку. Я останавливаюсь и поворачиваюсь, пытаясь понять, где поют. Песня звучит так близко. Я хочу ее найти.

Я должна ее найти.

– Вы слышите? – шепчу я. Но никто ничего не замечает, даже Джейкоб смотрит на меня так, будто я выжила из ума. Я верчу головой, прислушиваюсь, но не успеваю найти источник звука, как мелодия обрывается.

Теперь я не слышу ничего, кроме ветра.

* * *

Родители долго не ложатся, обсуждают, как прошел день, готовятся к завтрашней съемке. Зато я сразу ложусь – ничего не хочу, только спать (и желательно увидеть во сне что-нибудь получше, чем закоулки с призраками и могильные склепы).

Но сон не идет.

Не спится и все тут.

Я кручусь и верчусь с боку на бок. Стоит закрыть глаза, как я вижу туннели Тупика Мэри Кинг и десятки изможденных бледных лиц, обращенных ко мне. Картина блекнет, и я уже не в подземелье. Передо мной на улице стоит Лара Чаудхари, в пальцах у нее кулон-зеркало.

Смотри и слушай…

Узри и узнай…

Вот что ты такое…

Проворочавшись полночи, я не выдерживаю, отбрасываю одеяло и вскакиваю, чуть не наступив на Мрака. Тихонько пробираюсь в гостиную. Дверь в спальню родителей приоткрыта, но свет не горит, и я слышу негромкое похрапывание папы.

– Джейкоб! – шепчу я в надежде, что мой друг где-то рядом, но он не отзывается.

Я подхожу к старому письменному столу у окна. Мой аппарат на фиолетовом ремне здесь, в луче лунного света. Я смотрю на счетчик кадров – в кассете их осталось еще десять. Я поворачиваю камеру, чтобы протереть линзу полой пижамы, и неожиданно кое-что замечаю.

Не так уж часто мне приходится оказываться по эту сторону камеры, поэтому я никогда раньше не замечала, что объектив блестит как стекло. Или зеркало.

Что если Джейкоб именно поэтому упорно не смотрит в камеру, когда я его фотографирую?

Сколько же тайн он хранит?

Сколько всего мне еще предстоит выяснить и понять?

Глава шестнадцатая

– Ты уверена, что не хочешь пойти с нами? – спрашивает меня утром мама. – Мы будем исследовать подземелья под Южным Мостом. Говорят, что паранормальная активность там буквально бьет ключом!

По-вашему это нормальный разговор родителей с детьми?

– С каких пор ваша семья стала нормальной? – спрашивает Джейкоб.

– Наверняка так и есть, – говорю я маме, прижимая к себе Мрака, – но, думаю, я лучше это пропущу.

– Все в порядке? – интересуется папа. Он торопливо записывает в тетрадь мысли, только что пришедшие ему в голову.

– В полном! – уверяю я. Но не уточняю, что внизу меня ждет девочка, чтобы поговорить про охоту на призраков. Я даже не позволяю себе думать об этом, пока рядом Джейкоб, и секрет встает между нами, как обман. А я предпочитаю притвориться, будто побаиваюсь. – Просто… – для правдоподобия я прикусываю губу. – Я все еще не пришла в себя после Тупика Мэри Кинг… – Там в самом деле было страшно. Особенно, когда Вуаль меня не выпускала. – Я не уверена, что хочу сегодня все повторить.

– Ой, детка, – мама откидывает волосы, упавшие мне на лицо, – я слышала, как ты всю ночь ворочалась и металась. Так вот в чем дело? – Я киваю, и она гладит меня по голове. – Ты же всегда так чувствительна к подобным вещам.

– И утопление не улучшило ситуацию, – весело вставляет Джейкоб. Я кидаю на него предостерегающий взгляд.

– Энергия там внизу, – я опускаю голову и картинно вздрагиваю, – была такая темная.

Джейкоб фыркает. Он считает, что я переигрываю, но мама сочувственно кивает.

– Да, там отчетливо ощущалось что-то недоброе, – соглашается она.

– Вероятно, брать туда ребенка было не самой лучшей идеей, – говорит папа.

Меня это так возмущает, что я еле сдерживаюсь. Ненавижу, когда меня называют ребенком. А по его тону я догадываюсь, что они с мамой уже разговаривали на эту тему. Папа вообще был против того, чтобы я ехала с ними в Эдинбург. Значит, они рассматривали и вариант без моего участия?

– Нет! – выпаливаю я. – Со мной все будет прекрасно. Мне нужен всего один день. Даже не день. Одно утро! Несколько часов в нормальной обстановке без призраков, духов, полтергейстов или…

Я тараторю, а сама быстро соображаю.

По тому, как хмурится Джейкоб, я понимаю: он пытается догадаться, что я задумала. Но сейчас я сосредоточена только на родителях.

– Может, все дело в жирной еде и джетлаге. Я немного отдохну, а потом отправлюсь на встречу с привидениями, – обнадеживаю я их под конец.

– Я уверена, золотко, так и будет, – и мама целует меня в макушку.

Папа оставляет мне на всякий случай немного денег, листок с сегодняшним расписанием съемок и строго-настрого велит дожидаться их возвращения в Лейнс-Энд – Эдинбург, конечно, очень красивый город, но мы все-таки за границей.

– Веселой погони за призраками! – кричу я им вслед и закрываю дверь.

Джейкоб падает на диван рядом со мной.

– Чем займемся? – слишком громко спрашивает он. – Можем посмотреть телевизор: у шотландцев такие дурацкие передачи… Или поищем, где миссис Уэзершир прячет свои бисквиты, или… Ты почему так на меня смотришь?

– Не заводись, – медленно говорю я.

Джейкоб зло щурит глаза.

– Не стоит так со мной разговаривать, если ты правда хочешь, чтобы я оставался спокойным.

Я и сама нервничаю, потому что обманывать его бесполезно. Врать вообще трудно. А врать тому, кто читает твои мысли, почти невозможно.