Читать книгу "Злые ветры Запада - Дмитрий Манасыпов"

Густой и пряный аромат потек внутри «Кугуара». Никто не возмущался: дорога, она и есть дорога. Комфортно должно быть всем. Пусть, конечно, и в меру. Зато Моррис любил остановки, добавляя к трем самокруткам обычные сигаретные перекуры.

«Кугуар» катил по остаткам автострады. Шоссе номер какой-то, порванная артерия погибшей от гнева Господня страны. Ветер мел перекати-поле, песок, пыль, мириады останков жуков, муравьев, термитов и прочей братии. Ветер хлестал по бортам броневика, желая попасть внутрь.

Небо привычно хмурилось. Скручивало себя в выцветшие желтые спирали, стараясь ядовито плюнуть вниз. Старая знакомая картина: буря, очередной маленький и огромный катаклизм. В Форте наверняка закрывают жалюзи, затягивают запоры герметизации, готовят маски с баллонами. И зря. Земля Дьявола любит обманывать. Дразнит и пугает надвигающейся бедой, темнеет аспидными полосами, чтобы уйти к пустыне.

Да так поступала не только природа. Что там говорить, если его Изабель имела от него тайны? Скрывала дела с Церковью, просто молчала и ничего не рассказывала?

Дуайт почесал зудящую моко. С женщинами всегда так. Ты думаешь – все, забыл. Но не тут-то было. Старая любовь, она, что и говорить, неожиданна и коварна, прямо как… как… Дуайт не смог придумать, как что именно коварна старая любовь.

Броневик вовсю мчался вперед. Серая пыль, смешиваясь с серым песком, тянулась шлейфом. Хрустела под наполовину вытертыми покрышками, жадно тянулась в щели машины. Порой похрустывала уже на зубах пассажиров.

Мерно гудел двигатель, защищенный, кроме металла, дополнительным полимерным кожухом. Тихо и едва слышно сопел не дождавшийся ответа и разом уснувший Моррис. Щелкал четками командор. Сжавшись калачиком, читала книгу Мойра. Дуайт довольно кивнул. Ехать почти двое суток, не меньше. За это время успеется и переговорить обо всем, и надоесть друг другу, и страстно желать выбраться за надежные, крепкие и добрые борта. А пока можно и помолчать.

Дуайт сел удобнее и снова припал к панораме.

Пустота. Накатывающая издалека ночь. Пожелтевшая юкка. Торчащая перьями острая и жесткая трава. Кружащий вдалеке крылатый хищник. Изредка мелькающие за проволочными заборами зеленые поля. Милый родной край.

Как-то раз его спросили: зачем? Зачем ты занимаешься неблагодарным делом?

Дуайт пожал плечами и пошел себе дальше. Порой выбор за нас делает судьба.

Дед говорил: так выпал жребий, и другого просить не надо.

Дуайт и не просил. Ему не о чем было просить и некого тоже. Кого?

Дуайт знал имена. Дед, тот, что дал Дуайту все, не скрывал от внука ничего. И имена тех, кого его предки-арики видели сами, намертво въелись в память.

Туматауэнга, повелитель войны и отец воинов, сокрушитель врагов, попирающий гору черепов, пожиратель душ и сердец павших на полях битв. Суровый и твердый, как камень гор Аотеароа, опасный и хищный, как подводный охотник мако.

Что сказал бы он Дуайту, идущему по его пути почти всю свою жизнь? О чем рассказал бы ему Дуайт, не видевший мира с самого рождения?

О том, как подросток, только-только становящийся мужчиной, искал убийц своего деда? Как шел по оставленным на песке отпечаткам, как ловил ветер, несущий запах тела, как искал взглядом клочки ткани на колючих акациях?

Первый бой, настоящий, до единственного выжившего, до последней крови, до хрипа из перерезаемой глотки, Дуайт принял в тринадцать. И помнил об этом всегда.

Сколько боев выпало деду? Этого он не знал. После первых Врат на землю пришла Бойня. Сразу же после Пламени Божьего. Дед, потерявший в первые дни почти всех родственников Дуайта, принял жребий и прошел по своему пути до конца.

Машину тряхнуло. Дуайт щелкнул зубами, чуть не прикусив язык. Этого ему не хотелось. Он посмотрел внутрь.

Моррис перевернулся на бок, скинул сапоги и распустил слюни по собственному спальному мешку. Вот так всегда. Как заснет крепче, становится похож на ледащую охотничью псину. Точно, вон, дернулся пару раз, как будто за кроликом побежал.

Командора он практически не увидел. Тот пересел на второе кресло, рядом с Хавьером, смотрел вперед через щель в защитном люке. Четки щелкали, скорее всего, судя по подрагивающим крупным косточкам из металла. Если Дуайт не ошибался, то четки командора состояли из стальных гранатных колец и девятимиллиметровых пуль штурмового «браунинга».

Мойра, поджав ноги, читала большую книгу. Судя по цвету и полустертому названию, Библию. Она подняла голову, глянув на Дуайта, и показала ему длинный узкий язык.

Да уж, чего еще он заслуживает?

Двигатель «Кугуара» ровно гудел, машину чуть потряхивало на неровных потрескавшихся остатках хайвея. Дуайт вернулся к собственным мыслям. А мысли, вот незадача, крутились вокруг Изабель.

Странным казались многим их отношения. Гордая и недоступная чернокудрая Изабель, плюющая на «золотых мальчиков» Вегаса и наезжающих временами надутых шишек из Города ангелов. Мрачный, всегда спокойный и не особо общительный Дуайт, маори, «пустынный брат» с лицом в татуировке и с домом-бронеавтомобилем.

Но они случились. И были. Горячо, страстно и недолго. Шрамы в душе или на сердце? Будь Дуайт христианином, может, и поверил бы в такое.

Но…

«Кугуар» встал. Так умел делать только Хавьер: резко, но чтобы никто не полетел лбом в металл, не выбил зубы или не сломал пальцы на руках. Хавьер остановил машину ровно и плавно.

Дуайт, разозлившись на себя, прижался к панораме прицела.

– Что за черт! – Моррис, еще не поднявший шляпы с глаз, но уже взявшийся за винтовку, вставать не хотел, чертов лентяй. – Хави?

– Помолчи, солдат, – одернул его командор. – Дуайт, видишь?

Да, он видел.

Ветер, гонявший по серому полотну дороги песок и пыль, стал сильнее. Но занести следы, уходившие за торчавшие обломанными зубами невысокие скалы с каньоном между ними, не мог. Хотя сейчас это оказалось совершенно не важным. Из темного провала меж серо-красных, в белых прожилках слюды, камней к ним шел человек. Или, скорее, оболочка человека.

Дуайт подкрутил верньер, приблизив замеченное. Выругался, понимая, что остановка неизбежна. Потому что «пустынные братья» не могут проехать мимо такого.

Белая пористая кожа с еле заметными черными разводами сатанинского живого дыма под ней. Лопнувшие алые звездочки сосудов, пустые и одновременно безумные глаза. Движения механизма, не человека, целенаправленно идущего к ним. И зарождающаяся на северо-западе черная паутина дьявольской бури с земель Козлоногого.

– Ловушка? – спросил Марк, повернув к нему голову.

– Скорее всего, – проворчал Дуайт, – но выходить придется.

– Придется, – согласился командор, – это наш крест, нам его и нести.

– Что там? – Моррис, совершенно проснувшийся, уже выщелкнул магазин, проверяя патроны.