Читать книгу "Танцы марионеток - Елена Михалкова"

– Я занимаюсь… – смутилась Юлька и поставила таз вугол.

– Осанку вырабатываете, да? – понимающе кивнулагостья. – Я тоже в детстве тренировалась, только носила книги на голове, ане тазик. Меня мама заставляла.

«А меня ведьма заставляет», – хотела ответить Юлька, нопромолчала.

Женщина прошла за ней в гостиную, где ее уже ждала Конецкая.Марта Рудольфовна расположилась в кресле, держа спину так, будто это она каждоеутро ходила с тазиком на голове, а не Юлька; журналистка опустилась на диван иссутулилась.

Наблюдая за ней от дверей, Юлька подумала, что нашла верноеслово для определения внешности утренней гостьи. «Выцветшая». Она и впрямь былакакая-то выцветшая. «Как моль, – подумала Юлька, – или осеннийцветок». Лицо без косметики смотрелось бледным и болезненным, особенно на фонеМарты Рудольфовны, которая, конечно же, с раннего утра была при полном параде.К встрече с журналисткой Конецкая надела кимоно: на синем шелке распускалисьжелтые и белые хризантемы, и это было так красиво, что хотелось смотреть исмотреть, не отрывая глаз, ожидая, когда же начнут опадать вытянутые,заостренные лодочки лепестков.

– Марта Рудольфовна, вы не будете возражать, если явключу диктофон? – вежливо спросила бледная моль.

– Включайте, деточка, включайте, – милостиворазрешила Конецкая. – Делайте так, как вам удобно.

Юльку залила волна ненависти к обеим женщинам, сидевшим вгостиной. К старухе – поскольку та издевалась над ней, Юлькой, могла выгнать еев любой момент, и тогда продуманный план полетел бы к черту. За то, что онаиграла ею, как куклой, и вся эта затея с преображением, как запоздалодогадалась Юлька, тоже была не более чем игрой, развлечением скучающей старойдамы. «Я для нее игрушка. Не человек».

К журналистке же в эту минуту она испытывала ненависть,потому что той досталась любезная Марта, доброжелательная Марта, очаровательнаяМарта, которая подчиняла своему обаянию любого собеседника.

– Скажите, Марта Рудольфовна, когда вам первый раззахотелось уйти из вашей профессии? – спросила женщина, доверительнонаклонившись к старухе. – Или мой вопрос не имеет под собой оснований?

– Отчего же, имеет… – согласилась Конецкая. –Приятно, что вы не начинаете с расспросов «как вы оказались в модельномбизнесе?».

– Не люблю штампов, – коротко ответила «моль».

– Именно поэтому я и согласилась на эту встречу, –кивнула Марта.

Юлька почувствовала себя лишней и бесшумно отступила задверь. Как быстро эта журналистка нашла подход к старухе! Отчего же у нее самойничего не получается?

«И не получится! – шепнул противный внутреннийголос. – Она считает тебя марионеткой».

– Ничего, мы еще посмотрим, кто кем поиграет, –вполголоса пообещала Юлька.

– Ты о чем?

Девушка вздрогнула и обернулась. В дверном проеме стояла Лияи смотрела на нее, улыбаясь. Длинная челка упала ей на глаза, и она сдула ее всторону.

– Кто кем поиграет? – повторила она.

– Не обращай внимания, я сама с собойразговариваю, – с нарочитой небрежностью отмахнулась Юлька. – Тысегодня весь день работаешь со своей? – Она показала в сторону комнатыВалентины Захаровны.

Лия кивнула.

– Что, достали тебя все? – сочувственно спросилаона, понизив голос. – Ты меня извини за то, что я над тобой подшучиваю. Яне со зла, честно. Просто до того смешно смотреть, как ты с тазиком на головепо коридору маршируешь…

Она прыснула, не удержавшись, и Юлька тоже засмеялась.

– Да я не обижаюсь.

Некоторое время спустя войдя в гостиную, чтобы оставитьфрукты для Конецкой и ее гостьи, Юлька не поверила своим глазам. «Бледная моль»исчезла. Вместо нее на диване хохотала, утирая выступившие от смеха слезы,привлекательная женщина с блестящими глазами. Она выглядела помолодевшей лет навосемь. «Ведьма, точно ведьма! – с суеверным ужасом подумала Юлька, косясьна Конецкую. – Это она заколдовала „моль“!» «Или расколдовала», –сказал внутренний голос.

Юля поставила вазу с желтыми грушами на столик, положиларядом ножик для фруктов – остро наточенный, как нравилось Конецкой, и задержалась,исподтишка поглядывая на журналистку. Отсмеявшись, та начала говорить, сильножестикулируя, и Юлька разглядела, какие красивые и аристократичные у нее кисти:тонкие, длинные, пальцы с вытянутыми, как виноградины, розовыми ногтями.

Разговор шел о какой-то женщине, оказавшейся в одиночествена необитаемом острове, – Юлька, бесцельно перекладывавшая груши из однойвазы в другую, не поняла, как такое могло произойти, но уловила, что женщинаедва не сошла с ума, о чем при встрече и рассказала журналистке.

– Но, голубушка вы моя! – воскликнула Конецкая,дослушав тираду до конца и, очевидно, продолжая спор, начатый до приходадомработницы. – Поймите, нельзя подменять страх мечтой! Мечта онеобитаемом острове по сути своей – лишь страх реальной жизни. Ваша глупенькаядевочка бежала от одного страха и оказалась затянута в другой, вот и все. А ужбыло ли это последствием чьих-то происков или так неудачно сложилисьобстоятельства – неважно.

– Не думаете ли вы в таком случае, что страх лежит воснове любой мечты? – спросила преобразившаяся «моль», став вдруг оченьсерьезной. – К примеру, мечта писать книги… Что это, как не побег отпугающей реальности? А если так, то не лучше ли приноравливаться к этой,существующей, чем создавать иллюзорные комфортные мирки, которые рано илипоздно закончатся?

– Глупости, моя милая, глупости. У вас во что ни ткни –так сразу побег! Думаете, хирург, делая операции, сбегает в кишки своихпациентов, чтобы не видеть жестокости окружающего мира?

Женщина улыбнулась:

– Осмелюсь утверждать, что творчество все-таки имеетдругую природу.

– Не скажите, не скажите. Впрочем, это отдельная тема,а мы говорили о страхах и мечтах… Так вот, страх идет рука об руку с любымсильным чувством – это общее место. Достаточно сказать, что чем глубже любовь,тем большими переживаниями за жизнь любимых она сопровождается. Чем сильнеенадежда, тем страшнее и глубже ямы безнадежности, в которые проваливаетсялюбой, ожидающий чуда. Но подменять само чувство страхом, свойственнымчеловеческой натуре, или искать в нем причину всего, что чувствуешь, значитуподобляться безумному ученому, который исследует морскую воду, находит в нейсоль и на этом основании заявляет, что вся морская вода произошла из соли.Птица, расправляющая крылья, летит не потому, что боится смерти, а потому что…

– …ей нравится полет? – закончила журналистка,воспользовавшись паузой.

– Потому что иначе она не схватит червяка, я хотеласказать. К моему возрасту, Елена Дмитриевна, вы поймете, насколько вовремяпойманный червяк важнее приятности полета!