Читать книгу "Лакки Старр и большое солнце Меркурия - Айзек Азимов"

Верзила сердито произнес высоким голосом:

– Дело не в удаче, а в мозгах. Я решил, что больше всего им нужно прямое тепло. Это их любимый вид энергии. И я дал его им.

Доктор Певерейл после этого ушел, но Кук остался, он говорил об этих существах, шагая взад и вперед и дрожа от возбуждения.

– Только представить себе! Старые рассказы о смерти шахтеров были правдивы. На самом деле! Только подумать! Скальные щупальца, которые впитывают тепло, как губка, отнимают энергию у всего, с чем вступают в контакт. Вы уверены в своих описаниях, Верзила?

– Конечно, уверен. Когда поймаете одно, увидите сами.

– Какое открытие!

– А почему их не открыли раньше? – спросил Верзила.

– Судя по вашему рассказу, они сливаются с окружающей средой. Защитная мимикрия. И нападают только на одиночек. Может быть, – Кук заговорил быстрее, более оживленно, сплетая и расплетая длинные пальцы, – у них какой-то инстинкт, какой-то зачаточный разум, который заставляет их прятаться, не показываться на глаза. Они знают, что единственное их спасение в скрытности, поэтому нападают только на одиночек. Но более тридцати лет ни один человек не появлялся в шахтах. Бесценные источники необычного тепла исчезли, но существа ни разу не поддались искушению вторгнуться в сам Купол. Однако когда люди снова появились в шахтах, такое искушение для них оказалось слишком сильно, и одно из существ напало, хотя перед ним были два человека, а не один. Для них это оказалось роковым. Их открыли.

– А почему они не идут на солнечную сторону, если им нужна энергия и они настолько разумны? – спросил Верзила.

– Может быть, там слишком жарко, – сразу ответил Кук.

– Они схватили бластер. Он раскалился докрасна.

– На солнечной стороне слишком много жесткой радиации. Они могут быть не приспособлены к ней. А может, другой вид таких существ есть на солнечной стороне. Откуда нам знать? Может, существа с темной стороны живут на радиоактивных рудах и свете короны.

Верзила пожал плечами. Ему эти рассуждения казались бесполезными.

Но ход мыслей Кука тоже изменился. Он задумчиво взглянул на Верзилу, ритмично потирая пальцем подбородок.

– Итак, вы спасли Зертейлу жизнь.

– Да.

– Может, это и хорошо. Если бы Зертейл погиб, обвинили бы вас. Сенатор Свенсон сделал бы жизнь трудной для вас, для Старра и для всего Совета. Как бы вы ни объясняли, вы были там, когда умер Зертейл, и сенатору этого достаточно.

– Послушайте, – сказал Верзила, беспокойно ерзая. – Когда я смогу увидеть Зертейла?

– Когда разрешит доктор Гардома.

– Позвоните ему и скажите, что я хочу сейчас.

Кук продолжал задумчиво смотреть на маленького марсианина.

– Что вы задумали?

И поскольку Верзиле необходимо было подготовить установку искусственного тяготения, он поделился частью своих планов с Куком.

Доктор Гардома открыл дверь и кивком разрешил Верзиле войти.

– Можете говорить с ним, Верзила, – прошептал он. – Мне он не нужен.

Он вышел, и Верзила и Зертейл снова оказались одни.

Там, где на его лице не было щетины, Джонатан Зертейл казался чуть бледнее обычного, но это было единственным последствием происшествия. Он оскалил зубы в свирепой улыбке.

– Я цел, если это вас интересует.

– Да, я пришел в этом убедиться. И задать один вопрос. Вы все еще верите в эту чушь насчет Старра и сирианского лагеря в шахтах?

– Я намерен доказать это.

– Послушайте, вы, подонок, вы знаете, что это ложь, и вы намерены подделать доказательства. Подделать! Конечно, я не жду, что вы встанете на колени и поблагодарите меня за то, что я спас вам жизнь…

– Минутку! – Лицо Зертейла начало медленно багроветь. – Я помню только, что эта штука застала меня врасплох. И все. Я ведь не знаю, что произошло. Все остальное – только ваши слова.

Верзила завопил в гневе:

– Кусок космической пыли, да ты кричал «На помощь!».

– А где ваши свидетели? Я ничего подобного не помню.

– А как же, полагаешь, ты выбрался?

– Я ничего не полагаю. Возможно, эта штука сама уползла. А возможно, вообще ничего не было. Может, в меня попал осколок камня, и я лишился сознания. Если вы думаете, что я стану рыдать у вас на плече и отстану от вашего друга-взяточника, вы будете разочарованы. Если вам больше нечего сказать, до свидания.

Верзила сказал:

– Ты кое-что забыл. Ты пытался убить меня.

– А где свидетели? Ну, если ты теперь не уйдешь, я тебя вышвырну, червяк!

Верзила героическими усилиями сохранял спокойствие.

– Давай договоримся, Зертейл. Ты все время мне угрожаешь, потому что на полдюйма выше меня и на полфунта тяжелее, но как только я занялся тобой, ты струсил.

– У тебя был силовой нож, а я безоружен. Не забывай.

– Я говорю, ты трус. Встретимся снова. Без оружия. Или ты слишком слаб?

– Слишком слаб для тебя? Да я и после двух лет в больнице не буду слаб для тебя.

– Тогда встретимся. При свидетелях. Место есть в помещении энергетической установки. Я договорился с Хэнли Куком.

– Кук тебя, должно быть, ненавидит. А как насчет Певерейла?

– Его никто не спрашивает. И Кук меня не ненавидит.

– Но он хочет, чтобы тебя убили. Пожалуй, я не согласен. Чего ради мне драться с полупинтой кожи и ветра?

– Трус!

– Я сказал: чего ради? Ты сказал – договоримся?

– Да. Если побеждаешь ты, я ни слова не говорю о том, что произошло в шахтах, – что на самом деле произошло. Я побеждаю – ты отвязываешься от Совета.

– Ну и что? Чего мне беспокоиться из-за твоих слов?

– Ты боишься проиграть?

– Великий Космос! – Этого восклицания было достаточно.

Верзила сказал:

– Ну как, договорились?

– Ты меня дураком считаешь? Если я буду драться с тобой при свидетелях, меня обвинят в убийстве. Если я притронусь к тебе пальцем, могу раздавить. Найди другой способ самоубийства.

– Хорошо. Насколько ты меня тяжелее?

– На сто фунтов, – ответил Зертейл презрительно.

– Сто фунтов жира, – запищал Верзила, его лицо гнома яростно сморщилось. – Вот что я тебе скажу. Будем драться при меркурианской силе тяжести. Твое преимущество будет всего в сорок фунтов. А преимущество в инерции ты сохранишь. Справедливо?

Зертейл сказал:

– Великий Космос, да мне хочется разок тебя придавить, просто чтобы размазать твой большой рот по маленькому лицу.