Читать книгу "Я знаю тайну - Тесс Герритсен"

– Выключай свет, – велела она Йошиме, и тот щелкнул выключателем.

Морг погрузился в темноту. Маура принялась настраивать краймскоп, изменять длину волны, и в его свете неожиданно стали видны новые детали, невидимые прежде. Прядь волос на полу, грязь, оставленная многочисленными копами и персоналом морга. Перчатки, халаты, бахилы не на все сто процентов предотвращали падение волос и волокон, и свидетельство этому они сейчас увидели.

Маура направила луч на лицо Макдугала.

– Криминалисты из группы экстренного реагирования уже проверяли его на месте, где было обнаружено тело, – сказала Джейн.

– Знаю. Но я ищу кое-что другое. Правда, не уверена, что найду.

На лице жертвы она пока не видела того, что ищет, поэтому опустила луч на область шеи и снова стала изменять длину волны, не обращая внимания на кровавые капли, появившиеся после рассечения тела. Она искала кое-что более неожиданное. Кое-что геометрическое.

И вот чуть выше уровня щитовидного хряща она увидела это. Едва заметную полосу, охватывающую горло и тянущуюся к задней части шеи, где она исчезала из виду.

– Это что за чертовщина? – спросила Джейн. – Странгуляционная борозда?

– Нет. Шею я уже осматривала – ничего подобного на ней нет, никаких синяков или вдавлений на коже. И рентген показал, что его подъязычная кость цела.

– Тогда откуда эта полоса?

– Я думаю, она остаточная. Изготовители адгезивов иногда добавляют в них вещества вроде диоксида титана или окиси железа. Я надеялась, что они проявятся в свете краймскопа, и, как видишь, не ошиблась.

– Адгезивы? Ты имеешь в виду клейкую ленту?

– Возможно, но эту ленту использовали не для того, чтобы удерживать его. Посмотри на след – он только в передней части шеи. Лента понадобилась для удержания чего-то на месте, но в то же время ее не налагали слишком плотно, чтобы не осталось следов. Если анализ Макдугала на токсины тоже покажет кетамин, то я почти наверняка знаю, что произошло с ним. И с Кассандрой Койл. Йошима, свет.

Джейн стащила с лица очки и нахмурилась, глядя на Мауру:

– Ты думаешь, их убил один преступник?

Маура кивнула:

– И я знаю, как он это сделал.

15

Голубоглазый явно удивлен, увидев меня на пороге своего жилища. Мы с ним делили постель почти две недели назад, а утром я потихоньку покинула его спальню. Я ни разу не пыталась связаться с ним: иногда девушка не хочет брать на себя никаких новых обязательств. Сделать мужчину счастливым – нелегкий труд, а у меня хлопот и без того хватает.

Почему же я стою сейчас в дверях его квартиры? Потому что он нужен мне. Не конкретно он, а кто-нибудь, кто позволит мне снова – после пугающей новости, о которой я прочла на сайте «Бостон глоуб», – почувствовать себя в безопасности. Я даже не знаю толком, почему прибежала именно к нему. Может, потому, что инстинкт говорит мне: он надежный и абсолютно безобидный человек, к нему я могу повернуться спиной, не опасаясь, что он всадит мне нож между лопаток. А может, потому, что он человек для меня относительно посторонний, не способный отличить правду от вымыслов, которые время от времени слетают с моих губ. Я знаю одно: впервые с тех пор, как я себя помню, у меня возникла потребность в человеческом общении. Я думаю, он чувствует то же самое.

Но он, похоже, не торопится приглашать меня. Смотрит хмуро, словно на назойливого соседа-евангелиста, от которого хочет поскорее избавиться.

– Здесь холодно, – говорю я. – Можно войти?

– Ты даже не взяла на себя труд попрощаться.

– Это было очень плохо с моей стороны. Пожалуйста, прости. У меня были трудные времена на работе, я была сама не своя. Потом провела с тобой ту ночь, и меня как бы переполнило. Мне требовалось время подумать о том, что произошло между нами. Вот так все и было.

Он испускает смиренный вздох:

– Хорошо, Холли, входи. На улице минус десять, не хочу, чтобы ты подхватила воспаление легких.

Я не собираюсь сообщать ему о том, что воспаление легких не подхватишь от холода. Я просто вхожу в его квартиру. И, оказавшись внутри, снова поражаюсь его таунхаусу, который рядом с моей поганенькой квартиркой кажется дворцом. Моя покойная мать называла таких, как Эверетт, качественным знакомством, то есть бойфрендом, с которым стоит развивать отношения. Боюсь, что в наших отношениях я успела кое-что подпортить, а он слишком порядочный парень, чтобы выставить меня за дверь на этом этапе. На нем джинсы и старая фланелевая рубашка, – вероятно, сегодня у него выходной, и это дает мне время выправить отношения между нами. Несколько секунд мы стоим в неловкой тишине, глядя друг на друга. Я загипнотизирована голубизной его глаз. Волосы у него не причесаны, на рубашке нет пуговицы, но эти мелочи только делают его более естественным. Хоть раз у меня появился мужчина, которого я могу не опасаться.

– Хочу объяснить, почему ушла не попрощавшись, – говорю я ему. – В тот вечер, когда мы познакомились, ты… в общем, ты просто свел меня с ума. Я ничего не могла с собой поделать. Слишком быстро легла с тобой в постель. А на следующее утро мне стало… стыдно.

Его взгляд тут же смягчается.

– Почему?

– Потому что я не такая. – Вообще-то, я именно такая, но ему знать об этом не обязательно. – Когда я проснулась утром, то поняла, что́ ты можешь обо мне подумать, и побоялась посмотреть тебе в глаза. Я была слишком смущена…

Я умолкаю и опускаюсь на диван. Прекрасный диван черной кожи, очень удобный и явно дорогой. О таком я могу только мечтать.

Еще одно очко в его пользу.

Эверетт садится рядом и берет меня за руку.

– Холли, я тебя прекрасно понимаю, – тихо говорит он. – Я хоть и мужчина, но тоже чувствовал что-то подобное, слишком быстро прыгнув с тобой в постель. Я боялся, что ты подумаешь, будто я просто тебя использую. Не хочу, чтобы ты думала обо мне как о каком-то козле. Потому что я не такой.

– Я никогда о тебе так не думала.

Эверетт делает глубокий вдох и улыбается:

– Так что, начнем все сначала? – Он протягивает мне руку. – Привет. Меня зовут Эверетт Прескотт. Рад с вами познакомиться.

Мы обмениваемся рукопожатием и улыбаемся друг другу. Мгновенно все между нами меняется к лучшему. Я чувствую, как меня охватывает приятное тепло, но теперь это не сексуальное желание, а нечто более глубокое. Нечто такое, что застает меня врасплох. Связь. Неужели это и называется «влюбиться»?

– Скажи мне, почему ты все же вернулась? – спрашивает он. – Почему сегодня?

Я смотрю на наши соединенные руки и решаю сказать ему правду:

– Случилось нечто ужасное. Утром я прочла об этом в новостях.

– И что это?

– Человека убили перед Рождеством. Его тело нашли на пристани Джеффриз-Пойнт.