Читать книгу "Хазары - Владимир Ключников"

О том, к какому народу принадлежали возмущавшие Мартина варвары, высказываются разные мнения; не исключено, что это были хазары{212}. Вопрос, когда именно хазары захватили Боспор и часть Крыма, тоже является спорным, но в основном историки склоняются к мысли о том, что во второй половине VII века эти земли если и не входили в состав каганата в полном смысле слова, то, во всяком случае, выплачивали ему дань. Согласно письменным источникам, в первые годы VIII века в Фанагории уже работали два хазарских чиновника: один из них занимался сбором дани, второй был официальным представителем кагана — тудуном{213}. Феофан писал о представителе кагана, «бывшем в Фанагории от его лица»{214} (возможно, наместнике{215}) и о подчиненном кагану архонте Боспора{216}.

Археологи тоже отмечают, что во второй половине VII века в Крыму появляется новая волна кочевников. Как мы уже говорили, хазары практически не оставили грядущим поколениям таких предметов, по которым их можно было бы уверенно «опознать». Да и какой именно народ скрывается за этнонимом «хазары», до сих пор четко не определено. Но известно, что с распадом Великой Болгарии в Крыму начинают появляться погребения, принадлежащие кочевникам[5]. Исследователи считают их хазарскими (тюркют-скими){217}. Возможно, по крайней мере некоторые из этих погребений болгарские, но болгары Батбаяна, попав под власть хазар, стали одним из самых многочисленных народов каганата и вместе со своими победителями, вероятно, участвовали в завоевании Крыма.

В этот же период следы новой волны кочевников начинают появляться в городах и на поселениях Боспора и Крыма. Видный исследователь средневекового Крыма А.И. Айба-бин, опираясь на данные археологии, считает, что уже в конце VII века хазары и их союзники заселили и азиатский, и крымский берега Керченского пролива и даже захватили значительную часть Крыма. Жилища новых обитателей появляются в покинутых боспорцами Патрее, Кепах и Гермонассе… В городе Боспор (нынешняя Керчь) хазары построили цитадель. Новые поселения (иногда на руинах старых) появляются на Керченском полуострове, в предгорьях и на побережье Южного Крыма{218}. Тогда же возникло знаменитое поселение Тау-Кипчак в Центральном Крыму{219}. Поселения эти, возможно, принадлежали болгарам, но последние не могли так просто заселить Крым, который контролировался Византией. Войти туда в качестве победителей болгары, наголову разбитые хазарами, тоже вряд ли могли. И значит, появиться в Крыму они могли только при поддержке Хазарского каганата, в качестве одного из уже подчиненных им народов.

Некоторые историки считают, что говорить о массовом переселении болгар или хазар на полуостров в конце VII века еще нельзя. Но во всяком случае, их присутствие здесь уже ощущается{220}.

Византия, естественно, не могла приветствовать тот факт, что возле ее границ и на землях, которые она еще совсем недавно контролировала, появились воинственные пришельцы. Но империя была слишком поглощена борьбой с арабами, и на хазар ей приходилось смотреть сквозь пальцы, тем более что их бесконечные войны с халифатом были на руку Византии. Кроме того, внутри самой империи начиналась смута.

Юстиниан II — зять хазарского кагана

В 685 году император Константин IV «в спокойствии и строгом порядке… закончил остаток жизни и на семнадцатом году царствования скончался». Ему наследовал шестнадцатилетний Юстиниан II, который, по сообщению патриарха Никифора, «принял царствование от отца, распоряжавшегося с целью сохранения мира и установления прочного порядка в государстве, и все разрушил». Подросток расторг мирные договоры, заключенные отцом, и вовлек империю в кровопролитную войну с «саракинами» (то есть арабами), которые «стали опустошать Ромейское государство»{221}.

«На государственные же должности он поставил мужей суровых и чрезвычайно жестоких: таким были евнух Стефан-перс, казначей императорской казны. Он оскорблял многих из подчиненных и дошел до того, что осмелился напасть на самое мать Юстиниана, наказав ее розгами по образцу того, как наказывают детей учителя; какого-то монаха Феодота, который прежде жил отшельником в так называемом узком проливе (во Фракии), поставил государственным казначеем… Своей чрезмерной жестокостью он не только выжимал деньги из своих подчиненных, которых он подвешивал на веревках и окуривал горящей соломой, но к тому же еще и других известных мужей подвергал конфискациям и убивал жестокими способами»{222}.

В конце концов жители империи не выдержали, и против императора составился заговор, возглавленный одним из военачальников, по имени Леонтий. Если верить Никифору, все получилось очень просто. К Леонтию, который должен был наутро по приказанию императора отправиться в Грецию, пришли ночью его друзья и предложили ему стать во главе государства. Поскольку один из друзей был настоятелем монастыря, а второй — ученым астрономом, Леонтий не воспринял их слова всерьез и отказался, заявив: «Напрасно вы мне предвещаете царствование, потому что ныне я отсюда ухожу, и мне остается горький конец жизни». Но друзья настаивали, и Леонтий решил попробовать. Он обманом открыл тюрьму, вооружил заключенных и собрал жителей Константинополя на площади. «И толпа стала бранить Юстиниана».

«С наступлением же дня привели к ним Юстиниана. И вследствие кликов толпы, чтобы подвергнуть императора [казни] мечом, Леонтий, щадя его кровь по причине любви к отцу его Константину, отрезал ему нос и язык и выслал его в город Херсон, по окончании еще [только] десятого года его царствования. Леонтий был провозглашен толпой императором. Стефана же евнуха и Федота монаха из-за числящихся за ними дурных дел, хотя и против воли императора, схватили и, связав им ноги веревками, поволокли на так называемую площадь Быка, где и предали огню. Вот как обстояло дело в Константинополе»{223}.

Однако ни ссылка, ни отсутствие носа и даже языка не помешали Юстиниану продолжить политическую борьбу. Более того, по сообщению Никифора, он «отваживался открыто и часто выступать с речами, чтобы снова овладеть царством». Никифор не видел в этом особого противоречия. Однако жители Херсона, «усматривая в этом отношении для себя опасность, задумали его умертвить или в оковах отправить к Апсимару»{224} (Апсимар, он же Тиверий III, был новым императором, который уже сместил злополучного Леонтия; тот успел процарствовать всего лишь три года и разделил судьбу своего предшественника: лишился носа и был отправлен в ссылку). Юстиниан узнал о замыслах херсонитов, бежал из города и обратился за помощью к хазарскому кагану Ибузиру Глявану{225}.