Читать книгу "Homo Incognitus. Автокатастрофа. Высотка. Бетонный остров - Джеймс Грэм Баллард"

– Чарли и Грета! Они отправляются кататься с детьми – Шоном и Бриджитт…

У дальнего конца трека небольшая группа техников готовила мотоцикл, проверяя разгонный аппарат, прикрепленный к тележке на рельсах. Гости – министерские чиновники, инженеры по безопасности, дорожные специалисты и их жены – собрались у точки столкновения, как зрители на автогонках.

Когда от автостоянки появился Воэн, шагая на длинных ногах разной длины, все проводили взглядом фигуру в черной куртке. Он шел к мотоциклу, и я чуть было не поверил, что он оседлает аппарат и помчится по рельсам. Рубцы на лбу и на губах сверкали, как шрамы от сабли. Воэн посмотрел, как техники крепят пластикового мотоциклиста – Элвиса – к седлу, и двинулся к нам, махая Хелен Ремингтон и мне и презрительно оглядывая собравшихся.

Воэн протолкался к нам через зрителей и склонился над плечом Хелен Ремингтон, смотревшей на него снизу вверх из кресла в первом ряду.

– Видели Сигрейва?

– А он что, должен был прийти?

– Вера звонила мне утром по его поводу. – Воэн обратился ко мне, махнув пачкой листков в руке. – Баллард, возьмите все бумаги, какие сможете. Там есть такие секреты – «Катапультирование пассажира», «Стойкость человеческого лица к повреждениям при аварии»… – Последний из инженеров отошел от испытательной машины, и Воэн, довольно кивнув, продолжал вполголоса: – Технология симуляции аварий в Лаборатории дорожных исследований очень развита. На этой площадке они могут воспроизводить аварии Мэнсфилда и Камю – даже убийство Кеннеди – бесконечно.

– Они пытаются сократить число аварий, а не умножать их.

– Думаю, это как посмотреть.

Комментатор попросил внимания, и Воэн, забыв про меня, встрепенулся, как задремавший за биноклем терпеливый провинциальный вуайерист. Правая рука, прикрытая рекламными проспектами, начала гладить пенис через материю штанов. Он сжал член, чуть не прорвав головкой изношенную материю; указательный палец гонял крайнюю плоть. И тем не менее его глаза не отрывались от трассы, впитывая все подробности.

Электрический привод катапульты натянулся. Рука Воэна неутомимо трудилась в паху. Старший инженер отошел от мотоцикла и дал знак помощнику у катапульты. Воэн переключил внимание на машину: четыре пластиковых человека сидели чопорные, словно направлялись на богослужение. Воэн, с каменным порозовевшим лицом, через плечо взглянул на меня – не упускаю ли я чего.

С громким треском мотоцикл рванулся по треку. Манекен сидел в седле прямо, встречный ветер задрал ему подбородок. Руки были прикованы к рулю мотоцикла, как у пилота-камикадзе, грудь облепили датчики. Перед ним с такими же бесчувственными лицами сидели в машине четыре манекена.

Послышалось громкое шуршание: кабели скользили по траве рядом с рельсами. Потом раздался оглушительный металлический грохот: мотоцикл врезался в нос седана. Обе машины скользнули в сторону ошарашенных зрителей. Я качнулся, невольно ухватившись за плечо Воэна, когда мотоцикл и его наездник перелетели капот автомобиля, врезались в лобовое стекло и пронеслись над крышей черной тучей обломков. Автомобиль отбросило на десять футов назад. Капот, лобовое стекло и крышу смяло ударом. В салоне покосившиеся манекены навалились друг на друга, обезглавленное тело женщины воткнулось в разбитое лобовое стекло.

Инженеры ободряюще помахали толпе и двинулись к мотоциклу, который лежал в пятидесяти ярдах за машиной, чтобы собрать по частям тело мотоциклиста.

Громкоговоритель снова ожил. Я пытался разобрать, что говорит комментатор, но мозг отказывался осмысливать слова. Отвратительная и жестокая авария, разрушение металла и безопасного стекла, обдуманное уничтожение дорогостоящих артефактов меня ошеломили.

Хелен Ремингтон коснулась моего плеча и с улыбкой успокаивающе кивнула, словно помогая ребенку справиться с моральным потрясением.

– Можно еще раз все посмотреть на экране «Ампэкса». В замедленной съемке.

Толпа двинулась к столам, послышались облегченные голоса. Я оглянулся, ожидая, что к нам присоединится Воэн. Он стоял среди пустых кресел, упорно глядя на разбитую машину. На брюках под ремнем темнело пятно спермы.

Не обращая внимания на Хелен Ремингтон, которая с улыбкой от нас отошла, я глядел на Воэна, не зная, что ему сказать. Столкнувшись с единением разбитой машины, расчлененных манекенов и неприкрытой сексуальности Воэна, я понимал, что вступаю на территорию, контуры которой ведут к двусмысленному царству внутри моего черепа. Я стоял позади Воэна, уставившись на его мускулистую спину и двигающиеся под черной курткой плечи.

На экране видеомагнитофона «Ампэкс» посетители смотрели, как мотоцикл снова врезается в седан. Столкновение показывали по частям в замедленном режиме. В мистическом спокойствии переднее колесо мотоцикла уперлось в бампер автомобиля. Когда обод колеса погнулся, шина скрутилась восьмеркой. Зад мотоцикла взмыл в воздух. Манекен, Элвис, оторвался от седла, его нескладное тело благодаря замедленной съемке обрело грацию. Как первоклассный каскадер, он привстал на педалях, полностью выпрямив руки и ноги. Подбородок задрался, выражая почти аристократическое презрение. Заднее колесо мотоцикла поднялось так, что казалось, вот-вот стукнет ездока по заду; однако с величайшим изяществом манекен оторвал ноги от педалей и на лету вытянулся в горизонтальном направлении. Руки все еще были прикреплены к рулю и оторвались, когда мотоцикл сделал сальто. Кабель перерубил одно запястье, и мотоциклист нырнул вперед, при этом задранная голова, став форштевнем, неслась закрашенными участками ран навстречу лобовому стеклу. Грудь манекена скользнула по полированной нитроэмали капота, как доска для серфинга.

Когда автомобиль от первого удара отскочил назад, четыре обитателя продолжали двигаться вперед и уткнулись гладкими лицами в надвигающееся лобовое стекло. Водитель и пассажирка, согнувшись, встретили макушками лобовое стекло в тот самый момент, когда его достиг и мотоциклист. Фонтан осколков окутал их, как на празднике, придавая позам манекенов еще большую эксцентричность. Мотоциклист продолжал горизонтальный полет сквозь изуродованное стекло, разодрав лицо о центральное зеркало заднего вида. Его левая рука оторвалась в локте, наткнувшись на стойку лобового стекла, и унеслась сквозь дождь осколков вместе с прочими фрагментами. Правая рука пролетела через разбитое лобовое стекло и потеряла сначала кисть – на гильотине левого дворника, – а потом предплечье, снеся правую скулу пассажирки. Тело мотоциклиста повернулось набок в элегантном слаломе, бедра стукнулись в правую стойку лобового стекла, погнув ее. Ноги крутанулись внутри салона, голени ударились в центральную дверную стойку.

Перевернутый мотоцикл обрушился на крышу автомобиля. Руль прошел через отсутствующее лобовое стекло и обезглавил пассажирку на переднем сиденье. Переднее колесо на хромированной рычажной вилке пробило крышу, приводная цепь, хлестнув, снесла голову пролетавшего мимо мотоциклиста. Части его разваливающегося тела падали на землю в дожде осколков безопасного стекла; они летели, как льдинки с машины, как будто она оттаивала после глубокой заморозки. Тем временем водитель, отскочив от ломающегося руля, соскользнул на пол машины. Его обезглавленная жена с изящно поднятыми к шее ладонями налетела на приборную панель; оторванная голова промчалась между телами детей на заднем сиденье. Бриджит, младшенькая, задрала лицо к крыше и подняла руки в деликатном жесте тревоги, когда голова ее матери, ударив в заднее окно, запрыгала по салону и вылетела в левую дверь.