Читать книгу "Укрощение леди Лоринды - Барбара Картленд"

«Я его ненавижу!» — повторяла она про себя.

Как только горничные покинули комнату, она бросилась к двери, чтобы ее запереть, и почти тут же недоверчиво уставилась на замок.

Ключа в скважине не оказалось!

Лоринда даже предположить не могла, что в доме, где под рукой было все, в том числе и замки, украшенные рельефными изображениями и позолотой, не найдется ни одного ключа. Она открыла дверь, дабы убедиться, не оставлен ли он снаружи: быть может, комнаты запирают лишь тогда, когда их обитатели отсутствуют. Ничего!

Девушка осмотрела смежную комнату, которая вела в гостиную, но и там ключа не было, и она на миг остановилась в раздумье, чувствуя, как ею постепенно овладевает паника. Но усилием воли Лоринда подавила в себе страх, зная, что будет сопротивляться до последнего вздоха. Пусть их считают супругами по закону, никогда, будучи в здравом уме и твердой памяти, она не согласится на большее.

Она бросилась в противоположный угол комнаты и стала торопливо открывать ящики покрытого инкрустацией комода.

В одном из них среди привезенного из дома багажа, рядом с перчатками и носовыми платками, девушка нашла пистолет, который всегда носила с собой для защиты от разбойников и грабителей с большой дороги.

Пистолет лежал в особом футляре, где также хранились пули, и Лоринда зарядила его.

«Если даже мне придется стрелять, вовсе не обязательно доводить дело до смертоубийства, — размышляла она. — Я могу просто ранить его в руку, и тогда на некоторое время он перестанет докучать мне своим присутствием».

Надо заметить, что Лоринда была довольно метким стрелком. Зная, как огорчен отец, что судьба не дала ему сына, она достигла совершенства во всех видах спорта, которые предпочитала сильная половина человечества.

Как только Лоринда достаточно подросла, чтобы сесть на лошадь, она стала ездить верхом. Она могла подстрелить дичь не хуже опытного охотника и упражнялась с револьвером, пока не научилась попадать в яблочко. Еще до того как в возрасте десяти лет Лоринда покинула Корнуолл, она побеждала не только своих ровесников, но и подростков с конюшни в скачках с препятствиями. Она ездила на тех же лошадях, что и взрослые, помогала их объезжать и обладала такой великолепной посадкой и умением держаться в седле, что старый грум отца часто говорил:

— Таким вещам нельзя научить, миледи. Видно, это дано вам от рождения.

С пистолетом в руке Лоринда уселась в кресло напротив двери.

Горничные переодели ее в тонкую, отделанную кружевами ночную рубашку, которую она привезла с собой из Лондона, однако Лоринда набросила поверх нее не пеньюар под пару ей, а атласный халат на подкладке, теплый и гораздо менее откровенный.

Девушка потуже завязала пояс на талии, надеясь, что ее красота не заставит супруга потерять голову, как это часто случалось с другими мужчинами в ее присутствии.

Каждый раз, когда она оставалась наедине с мужчиной, он рано или поздно пытался привлечь ее к себе и поцеловать.

Лоринде не раз приходилось давать отпор слишком горячим поклонникам, но еще ни одному из них не удавалось удержать ее дольше чем на несколько секунд и тем более добиться от нее поцелуя.

Это вызывало у нее гнев и отвращение, и если бы кто-нибудь из них осмелился на большее, она могла пристрелить дерзкого собственными руками.

«Я сумею справиться с Дурстаном, как и с остальными», — убеждала про себя Лоринда.

И вдруг непонятно почему она вспомнила человека, удержавшего ее стальной хваткой, когда она разыскивала контрабандистов. За последние две недели на девушку обрушилось столько дел, что она уже почти забыла то неприятное происшествие — ладонь незнакомца, сжимавшую ей рот, и его руку, с легкостью оторвавшую ее от земли.

«Он напал на меня сзади, — нашла она себе оправдание. — Дурстан и я встретимся лицом к лицу».

Лоринда сидела и, не отрываясь, смотрела на дверь. Заряженный пистолет лежал рядом, так чтобы она могла дотянуться до него правой рукой.

Когда ее муж придет, она раз и навсегда покажет ему, кто здесь хозяин.

Лоринда проснулась внезапно.

Она не сразу сообразила, где находится. Чуть погодя, она обнаружила, что свечи почти догорели и сама она сидит в кресле с высокой спинкой, вся продрогшая и окоченевшая. Он так и не пришел!

Пистолет по-прежнему лежал рядом с ней.

Не в силах справиться с дрожью, она с трудом поднялась на ноги и посмотрела на часы из Дрезденского фарфора, стоявшие на каминной полке. Было три часа ночи.

Лоринда недоверчиво уставилась на стрелки. По-видимому, она проспала по меньшей мере три часа.

Теперь не оставалось никаких сомнений: муж не придет к ней сегодня ночью, и она может лечь в постель.

Лоринда сняла атласный халат, бросив встревоженный взгляд на дверь — а вдруг он вздумает появиться как раз в этот момент.

Она скользнула под одеяло и все-таки положила пистолет под подушку.

Кровать была теплой и удобной, однако вопреки ожиданиям Лоринда заснула не сразу. Ее мучил вопрос, почему муж в брачную ночь решил оставить ее одну. Казалось маловероятным, чтобы такой человек, как он, не стал настаивать на своих супружеских правах.

Затем в голову пришла неожиданная мысль: неужели причина в том, что он не находит ее привлекательной?

Лоринда отказывалась в это верить и вместе с тем вынуждена была признать, что, с тех пор как она впервые встретила Дурстана Хейла, он никогда не смотрел на нее с выражением, хотя бы отдаленно напоминавшим восхищение. Даже сегодня, несмотря на то что она надела свадебное платье, которое он сам для нее выбрал, вместе с присланной им фатой, в те короткие мгновения, когда она обращала свой взгляд на него, в его глазах было все то же насмешливое выражение, а на губах — слегка язвительная улыбка, приводившая ее в бешенство.

Неужто и в самом деле из всех мужчин, встреченных ею до сих пор, ей послан судьбой тот единственный, кого она ни в малейшей степени не привлекала как женщина?

По ее самолюбию был нанесен жестокий удар, и она, желая смягчить его, стала убеждать себя, что ошиблась. Радуясь возможности не прибегать к насилию, чтобы помешать мужу прикоснуться к ней, она в глубине души была глубоко оскорблена его безразличием.

На ее счету было столько побед, и она была так избалована лестными предложениями и комплиментами мужчин, что случившееся казалось ей из ряда вон выходящим, недоступным ее пониманию.

Ее охватило такое уныние, что она, не в состоянии справиться с ним, задала себе еще один вопрос: если он не был очарован ею, то как она могла подчинить его себе и диктовать ему свою волю?

Девушка погрузилась в сон ближе к рассвету, и когда она проснулась, то обнаружила, что этот вопрос все еще занимает ее ум.

В восемь часов утра, как она и просила, явились горничные, и она велела подать завтрак в постель: у нее не было никакого желания встретиться с мужем раньше, чем этого требовала необходимость.