Читать книгу "Что такое "навсегда" - Сара Дессен"

Катастрофу с ветчиной, как и все прочие, удалось предотвратить: Уэса послали в расположенную поблизости кулинарию, где Делию хорошо знали, а мы с Кристи тем временем продолжали разносить закуски, улыбаясь и хлопая ресницами в ответ на все расспросы о специальном блюде – идея Кристи, конечно же. Когда вынесли ветчину (с опозданием на сорок пять минут), ее встретили чуть ли не аплодисментами, и гости разошлись по домам вполне счастливые, сытые и довольные.

В десять тридцать я наконец припарковалась у нашего дома. Фары осветили знакомую подъездную дорожку, калитку, почтовый ящик, все как всегда. И тут у меня глаза полезли на лоб: я увидела папину машину. Старенький «Шевроле» стоял слева от гаража, где всегда оставлял его папа. Я остановила машину и застыла на месте. Никаких сомнений: это его пикап. Я узнала бы эту машину где угодно: слегка поржавевший бампер с наклейкой: «Ешь… Спи… Рыбачь», хромированный ящик для инструментов с вмятиной от электропилы по центру. Я выбралась из машины, подошла к пикапу и дотронулась до таблички с номером.

Я ничуть не удивилась бы, если бы пикап тут же растворился в воздухе, ведь именно так обычно ведут себя привидения. Но он остался на своем месте, даже когда я открыла водительскую дверь, а вот мое сердце чуть не выскочило из груди. Я села за руль, жадно вдыхая знакомую смесь старой кожи, сигарного дыма и еще волшебный аромат океана и песка, который привозишь с пляжа и хочешь сохранить навсегда, но никогда не получается.

Я любила этот пикап. В нем мы с папой проводили вдвоем больше времени, чем где бы то ни было. Я любила устроиться на пассажирском сиденье, закинув ноги на приборную панель, а папа сидел за рулем, выставив локоть в открытое окно и стуча по крыше в такт музыке.

По субботам мы рано утром отправлялись за печеньем, а бывало, ездили по округе, проверяя стройплощадки, или возвращались уже затемно со встреч – я сворачивалась клубочком на своем сиденье и немедленно засыпала. Кондиционер не работал, сколько я себя помнила, и летом было нестерпимо жарко, но на это никто не обращал внимания. Как и пляжный домик, полуразвалившийся пикап обладал своим неповторимым очарованием, в нем чувствовался папин дух. И теперь он вернулся к нам. Вернулся ко мне. Я выскользнула из машины, прикрыла дверцу и поспешила к дому. Дверь не заперта. Я привычно скинула туфли и вдруг почувствовала под босыми ногами песок.

– Эй, есть здесь кто? – неуверенно сказала я. Мой голос взлетел к потолку и вернулся обратно. Тишина. Мама, должно быть, еще в офисе – она написала мне сообщение, что будет там с пяти часов до позднего вечера. Это значит, что папин пикап сам приехал к нам с побережья, или же есть какое-то другое, более разумное объяснение, которое пока не пришло мне в голову. Я прошла к лестнице и заметила еще одну странность. Дверь в мою комнату, которую я обычно захлопывала, чтобы внутри было прохладнее или, наоборот, теплее, была открыта. Не зная, что и подумать, я стала медленно подниматься на второй этаж. Сколько раз я мечтала, чтобы папа вдруг появился дома, и мы все вместе посмеялись над этим глупым недоразумением. Но это невозможно.

В комнате на первый взгляд все было так же, как я и оставила: компьютер, закрытая дверца шкафа, окно, книга с тестами на столике у кровати, выставленная в ряд обувь возле мусорной корзины. Все, как и должно быть. Но, взглянув на кровать, я увидела темную голову, покоящуюся на моей подушке. Разумеется, папа не вернулся.

А вот Кэролайн – вернулась. То есть приехала в гости. И сразу же принялась гнать волну.

– Нет, Кэролайн, – говорила мама сначала мягко, потом в ее голосе послышалось недовольство, граничащее с раздражением, – я не хочу это обсуждать. Сейчас не время и не место.

– Может быть, место и вправду не очень, – согласилась Кэролайн, доставая из корзинки хлебную палочку, – но время вполне подходящее.

Мы сидели в модном кафе «Белла Луна», неподалеку от библиотеки. Впервые за все время я обедала не в одиночестве – за мной зашли мама с сестрой. Но я уже начинала задумываться, не лучше ли было, как обычно, съесть сэндвич на скамейке, потому что стало ясно: у Кэролайн имеются какие-то грандиозные планы.

– Я просто думаю, – сказала она, глядя на пробежавшую мимо нас официантку, – что папа бы этого не хотел, потому что любил этот дом. А он там просто гниет. Видела бы ты песок в гостиной, сгнившие ступеньки к пляжу и потрескавшуюся краску. Это ужасно. Ты вообще была там хоть раз с тех пор, как он умер?

Когда Кэролайн произнесла эти слова, я с испугом посмотрела на маму: сестра явно нарушила неписаные правила о том, как можно и как нельзя говорить о папе и его смерти. Мы с мамой предпочитали смотреть в будущее, а это было прошлое. Но сестра рассуждала по-другому. С той минуты, как она приехала – на папином грузовичке, потому что у ее «Лексуса» полетел сальник и пришлось оставить его в Колби, – Кэролайн стала живым напоминанием о папе.

– Мне сейчас не до пляжного домика, Кэролайн, – твердо сказала мама, тоже глядя вслед замученной официантке. Мы ждали наш заказ уже добрых двадцать минут. – Я начинаю новый строительный проект с невероятно сложным зонированием…

– Я в курсе, – перебила Кэролайн, – и прекрасно понимаю, как тебе трудно. Вам обеим.

– Сомневаюсь, что ты понимаешь. – Мама взяла стакан с водой, но не стала пить. – Иначе ты не поднимала бы эту тему именно сейчас.

Сестра выпрямилась на стуле, крутя на пальце обручальное кольцо.

– Мама, – наконец произнесла она, – я не хочу тебя расстраивать. Я просто говорю, что прошло уже полтора года… Может, пора двигаться дальше? Папа хотел бы, чтобы ты была счастлива, я знаю!

– Я думала, мы говорим о доме. – Мама поджала губы.

– Да. Но не только о нем, о жизни тоже. Ты не можешь вечно прятаться за работой. Когда вы с Мейси в последний раз ездили отдыхать или просто делали что-то приятное?

– Я была на побережье пару недель назад.

– По работе, – парировала Кэролайн. – Ты работаешь допоздна, рано встаешь и думаешь только о делах. А Мейси – только о школе. Она никуда не ходит с друзьями и все вечера просиживает в своей комнате, зарывшись в учебники, но ведь ей не всегда будет семнадцать…

– У меня все хорошо, – перебила я.

Сестра скептически взглянула на меня.

– Куда уж лучше. Я ведь вижу: ты упускаешь многое, что нельзя откладывать на потом.

– Не всем нужна такая бурная социальная жизнь, какая была у тебя, – заметила мама. – Мейси нравится учиться, у нее прекрасные оценки. Она встречается с замечательным парнем. То, что она не пьет пиво и не возвращается домой в четыре утра, не означает, что она не живет полной жизнью.

– Я этого и не говорила. Просто я считаю, что она чересчур серьезно ко всему относится для своего возраста.

– Да все у меня в порядке! – повторила я, на этот раз громче. Они посмотрели на меня. – Честное слово.

– Я говорю лишь о том, что вам обеим стоило бы немного отдохнуть. И как раз поэтому мы должны привести в порядок дом на пляже и поехать туда на несколько недель в августе. Уолли все лето работает над одним громким делом, его постоянно нет дома, так что я могу взять уборку на себя. А потом, когда закончу, поедем туда вместе, как в старые добрые времена. Это будет замечательное окончание лета!