Читать книгу "Фамильяры. Книга 4. Дворец Грез - Адам Джей Эпштейн"

Лягух поднял Скайлар и помог ей устроиться поудобнее на кошачьей шерсти.

– Держись покрепче, – сказал Элдвин. – Постараюсь не слишком трясти.

И Элдвин с Гилбертом полезли сквозь колючки. Они старательно избегали оврагов, кишащих жуками, и гниющих останков насекомых покрупнее, что валялись повсюду. На высоких ветках расселись грифы-костеглоды – хищники зорким взглядом выискивали на пустошах, чем бы еще поживиться.

– Дивное местечко, – пробурчал Гилберт. – Так и навевает теплые, желанные воспоминания.

– Просто иди вперед, и все, – посоветовал Элдвин.

Скайлар совсем притихла, Элдвин даже забеспокоился: дышит ли она еще? Кажется, сойка начинала бредить.

– Джемма, Джемма, не уходи, – бормотала она.

– Это она о сестре, – вполголоса пояснил Гилберт.

Элдвин был не единственным, кто тосковал по сестре. Скайлар тоже нежно любила свою сестру. Но Джемма была далеко, в Завтрашней Жизни.

– Джемма, я верну тебя, – шептала Скайлар. – Джемма…

Элдвин и Гилберт наконец-то вышли из Сорных пустошей. Перед ними простиралась продуваемая ветрами равнина, упиравшаяся в мыс, на котором и раскинулся поселок.

– Не хочу попусту каркать, хоть голос у меня и подходящий, – смущенно начал Гилберт. – Но… как бы это выразиться… ты уверен, что трактирщица и Тэмми пережили нашествие Воинства Мертвецов?

– Не уверен, – признался Элдвин.

По пути им попалась небольшая лужайка с нарциссами. Гилберт быстро выкопал несколько цветов и стиснул луковицы в кулаке.

– Ладно, даже если всех их сожрали зомби, там все равно был хлев с коровами и козами, – сказал лягух. – Правда, и их могли сожрать.

Скайлар все больше проваливалась в горячечный бред. Теперь сойка бубнила что-то совсем уж невразумительное. А еще она вся горела. Элдвин чувствовал это даже через шерсть.

Он обернулся к Гилберту и произнес слова, которые лягуху нечасто доводилось слышать:

– Гилберт, почитай что-нибудь из своих стихов.

– Что? – опешил Гилберт.

– Ну, твои стихи. Почитай что-нибудь. Это должно успокоить Скайлар.

– Да она мои стихи ненавидит, – проворчал лягух.

– Вовсе нет, это она только так говорит. А на самом-то деле твои стихи ее умиротворяют.

– Ну ладно. Э-э-э… Сейчас прикину… Вот это я посвятил ей:

Клюв, и перья, и душа —Вся собою хороша,Друг мой распрекрасный…

Скайлар издала горестный стон.

– Это она из-за жара, – заверил Элдвин.

Два сверчка выползли из укрытия, чтобы спеть свою рассветную песню. Поселок выглядел по-прежнему, – во всяком случае, никакие особые перемены в глаза не бросались.

На иллюзии Скайлар теперь полагаться не приходилось, а ведь беглецам предстояло незамеченными подобраться к трактирчику. Хорошо, что это искусство Элдвин освоил задолго до того, как сделался одним из Троих.

Осторожно, чтобы ненароком не стряхнуть Скайлар, Элдвин зачерпнул пригоршню стрекочущих сверчков и засунул их в сойкину сумочку. По тропинке кот и лягух прошли к горящему с ночи фонарю. Через улицу сапожник открывал свою лавку. Элдвин телекинезом бросил одного сверчка в его сторону. Сапожник загляделся на сверчка, а трое фамильяров тем временем проскользнули у него под носом. Тот же фокус Элдвин проделал с кожевником и еще с несколькими лавочниками, и наконец они с Гилбертом очутились у дверей трактирчика, где жила Тэмми.

Элдвин отвел носом кожаную накладку, прикрывавшую кошачью дверцу. Тэмми, свернувшись калачиком, дремала у очага.

– Тэмми! – шепотом позвал Элдвин, стараясь, чтобы его не услышала из-за стойки трактирщица. – Тэмми!

Кошечка проснулась, подняла голову и взглянула на Элдвина своими темно-желтыми глазами. И эти глаза радостно сверкнули.

– Элдвин? – спросила она. – Это ты?

– Ага, – отозвался кот.

Тэмми стремглав кинулась к двери и выскочила наружу, к Элдвину и Гилберту.

– Глазам не верю, – мяукнула она. – Вот уж не чаяла снова свидеться. – Тут ее взгляд упал на Скайлар – сойку била дрожь. – А с ней что такое?

– Нам очень нужно молоко, – попросил Элдвин. – И как можно скорее.

– Идемте, – позвала Тэмми.

Она провела их на зады трактира, в хлев. Почти все животные там еще спали, только несколько кур поклевывали зерно, но на гостей они не обратили ровным счетом никакого внимания. Элдвин силой мысли двинул железное ведро под ближайшую козу и надоил чашку молока. Гилберт покрошил в ведро луковицу нарцисса. Кот опустил Скайлар на землю и лапой раскрыл ей клюв. Втроем с Гилбертом и Тэмми они аккуратно наклонили ведро, и снадобье полилось сойке прямо в клюв.

Скайлар зашлась кашлем, едва не задохнулась, но потом открыла глаза.

– Где я? – спросила она.

– Мы добыли тебе молоко, – объяснил Элдвин. – Ш-ш-ш. Ты в безопасности. Просто закрой глаза и поспи.

– Значит, Элдвин – уличный кот теперь Элдвин – спаситель Огромии, – промурлыкала Тэмми. – И кто бы мог подумать!

– Я все хотел вернуться и справиться, все ли у тебя хорошо, – виновато пробормотал Элдвин. – Но все время что-то случалось, одно за другим, и так без конца. Я просто не смог вырваться.

– Да ладно уж, я и сама о себе прекрасно позабочусь, – фыркнула Тэмми. – К тому же я рада тебя видеть.

Она улыбнулась и махнула в его сторону выгнутым хвостиком.

– Вы тут побеседуйте с глазу на глаз, – деликатно вставил Гилберт. – А я, пожалуй, к свиньям пойду.

И он запрыгал через хлев, оставив кота и кошку вдвоем.

– Похоже, ты и правда ничего не знаешь, – сказал Элдвин.

– Чего я не знаю?

– Нас разыскивают за покушение на убийство королевы Лоранеллы. Ее отравили.

– Да ты прямо мастер влипать в неприятности!

– Ага, мастер, – сокрушенно согласился Элдвин. – Не то чтобы мне этого хочется. Но так получается.

– А есть предположения, кто отравил ее?

– У нас даже толком времени не было над этим подумать, – признался Элдвин. – Мы только и делаем, что ищем способ спасти королеву. Дворцовые целители говорят, она продержится в Странствии два-три дня, не больше. И полтора дня уже прошло.

– Тогда предоставь это мне, – заявила Тэмми. – Я очень хорошо разгадываю головоломки.

– История, в общем, простая. Мы преподнесли королеве ожерелье в подарок, и это ожерелье ее отравило. Потом в наших комнатах нашли разбросанные ингредиенты для заклятия. Правда, дальше все стало сложнее: мы обнаружили, что Горный Алхимик убит. Кто-то хотел расправиться с первыми Троими из Пророчества – их оставалось двое. Кто это мог быть, по-твоему?