Читать книгу "Флаг Святого Георгия. Английский флот во Второй мировой войне - Стефен Роскилл"

Все-таки есть на свете справедливость. Эти эсминцы не смогли проявить себя в предыдущую войну, однако они совершили больше, чем от них ожидали в 1940 году, как ветераны, вновь призванные под знамена.

Эсминцы V и W могут считать Дюнкерк своим звездным часом. Вся их деятельность в ходе битвы за Атлантику не может сравниться с работой в мае — июне 1940 года. За 9 дней они провели больше боев, чем за всю остальную жизнь.

Глава V. Загнанные в угол. Июнь — декабрь 1940

«Но наиболее замечательной чертой этого времени было пламя, которое внезапно вспыхнуло и осветило всю Британию. Это не было просто пламя патриотизма, его поддерживала и питала пылкая ненависть лично к Наполеону».

Сэр Генри Бэнбери, «Воспоминания о войне с Францией, 1790–1810».

Провал экспедиции в Норвегию, потрясающие победы немцев в Голландии, Бельгии и Франции, объявление в июне 1940 войны Италией кардинальным образом изменили стратегическую ситуацию в Европе. Она стала настолько неблагоприятной для Британии, что большинство наблюдателей на континенте и очень многие в Америке решили, что все кончено. Однако британский народ, вдохновляемый Черчиллем, думал совершенно иначе.

Несчастья только сильнее сплотили его, как уже не раз бывало в прошлом. Англичане снова проявили несгибаемое упорство, которое обычно никто не замечал, хотя оно всегда было присуще национальному характеру. Они знали, что их родина подвергнется ожесточенным бомбежкам с воздуха, что угроза вторжения вполне реальна, что их атлантические коммуникации находятся в страшной опасности. Но англичане твердо верили в свой флот. Этот надежный щит уже не раз спасал страну от попыток вторжения с континента. Англичане знали, что Ла Манш является гораздо более серьезным препятствием, чем самая широкая река. Они презирали Муссолини и его опереточных вояк и были совершенно уверены, что Средиземноморский флот адмирала Каннингхэма, хотя он значительно уступает итальянскому, еще покажет себя. И самое главное, впервые за много лет англичане были уверены в том правительстве, которое этот кризис привел к власти. И как выяснилось довольно быстро, все эти надежды имели под собой прочное основание.

Самой трудной и срочной из проблем, которые встали перед Черчиллем, правительством и Адмиралтейством в начале июня, была потеря французского флота в Западном Средиземноморье. Кроме того, следовало помешать державам Оси захватить французские корабли, находящиеся в африканских портах. Благодаря превосходству Флота Метрополии над германским, первая проблема решалась довольно просто. Еще до конца месяца в Гибралтаре была создана мощная эскадра под командованием вице-адмирала сэра Джеймса Сомервилла. По причинам, которые и сегодня остаются неясными, она была названа Соединением Н. Сначала эскадра состояла из авианосца «Арк Ройял», линейного крейсера «Худ», 2 линкоров и небольшого числа крейсеров и эсминцев. Гибралтар был идеально расположен, чтобы эта эскадра могла оказывать влияние во многих направлениях. Выйдя на восток, она через несколько часов оказывалась в центре Средиземного моря. Двигаясь на запад, она могла прикрыть важный маршрут из Фритауна, Сьерра-Леоне. Эскадра могла выйти и в Атлантический океан, если появлялась угроза в его северной части. В этом случае Соединение Н могло объединиться с Флотом Метрополии адмирала Форбса. Во всей истории морской войны невозможно найти более яркий пример умелого использования хорошо защищенной базы и гибкости морской мощи, чем создание Соединения Н в Гибралтаре в июне 1940.

Пока формировалась эскадра Сомервилла, Адмиралтейство срочно решало вопрос, следует ли адмиралу Каннингхэму сохранить свои позиции в восточном бассейне, или нужно вывести его флот оттуда — частично в Гибралтар, частично через Суэцкий канал в Красное море и Индийский океан. Главной опасностью для него был не итальянский флот. Армия Нила настолько уступала итальянским войскам, находящимся в Ливии, что могла и не удержать базу флота в Александрии. Если итальянцы прорвутся в дельту Нила, то положение флота станет чрезвычайно опасным. Однако, когда Первый Морской Лорд адмирал флота сэр Дадли Паунд запросил мнение адмирала Каннингхэма относительно вероятного отхода флота, последний ответил, что «искренне надеется, что такое решение никогда не будет принято». Через несколько дней после этого решительного ответа вопрос был окончательно отставлен.

Соединению Н исполнилось всего несколько дней, как на Сомервилла упало то, что Черчилль назвал «одной из самых противоречивых и трудных задач, которую когда-либо получал британский адмирал». Он получил приказ следовать к Орану со всей эскадрой и предложить адмиралу Женсулю, который командовал французским флотом, 4 альтернативы. Женсуль мог либо присоединиться к нашим силам, либо выйти с уменьшенными экипажами в британские порты или порты Французской Ост-Индии, либо затопить свои корабли в течение 6 часов. Сомервилл должен был добиться демилитаризации французских кораблей любой ценой. Если все эти предложения будут отвергнуты, он должен был использовать силу и уничтожить французскую эскадру в Оране. Рано утром 3 июля в порт был отправлен парламентер для переговоров с Женсулем. Однако французский адмирал отказался обсуждать предложения. Последовавший обмен депешами не дал результатов. Французский адмирал, вне всякого сомнения, усилил возникшее напряжение, сообщив своему правительству, что ему предъявлен ультиматум «затопить в течение 6 часов свои корабли, или мы применим силу». Его нежелание сообщить о других предложенных вариантах, а также усиление давления на Сомервилла, которому после полудня передали из Лондона приказ «быстро решить вопрос, иначе вам придется иметь дело с подкреплениями», сделали трагедию неизбежной. И она вскоре произошла. Примерно в 18.0 °Cомервилл открыл огонь. Линкор «Бретань» взорвался, «Дюнкерк», «Прованс» и еще несколько более мелких кораблей получили серьезные повреждения. Погибло 1297 французов. Однако линейный крейсер «Страсбург» и 5 эсминцев вырвались из гавани, несмотря на атаку торпедоносцев «Арк Ройяла», и добрались до Тулона.

Необходимость столь резких действий Королевского Флота против своего бывшего союзника горячо оспаривается с того самого рокового дня. Единственное, что можно сказать уверенно — три британских адмирала, причастных к событиям: адмирал сэр Дадли Норт в Гибралтаре, адмирал Каннингхэм в Александрии и сам адмирал Сомервилл, — восприняли приказ правительства с чувством, близким к ужасу. Все трое верили, что, если бы им дали время для переговоров, то было бы найдено мирное решение. Адмирал Норт высказал это в своем письменном донесении Адмиралтейству. Именно этот рапорт стал яблоком раздора в британских морских и политических кругах после войны. Он же отчасти послужил причиной смещения Норта в октябре после неудачи экспедиции в Дакар.

Оран был не единственной заморской базой, где в июле 1940 находились французские корабли, и где пришлось искать решение болезненного вопроса об их будущем. В Александрии находилась эскадра адмирала Годфруа, состоящая из линкора «Лоррен», 3 прекрасных тяжелых крейсеров, 1 легкого крейсера и нескольких мелких кораблей. Она была отправлена в восточный бассейн еще до падения Франции, чтобы действовать совместно с флотом адмирала Каннингхэма. В портах Западной Африки от Касабланки до Дакара было разбросано большое число мелких кораблей, а также новые линкоры «Ришелье» и «Жан Бар», недавно вырвавшиеся из Бреста. 2 крейсера и авианосец находились в портах Вест-Индии. Как только было подписано франко-германское перемирие, адмирал Каннингхэм немедленно поднял вопрос о будущем французской эскадры перед адмиралом Годфруа. После долгих переговоров они пришли к личному соглашению, что корабли будут демилитаризованы в Александрии. Адмиралы подписали соглашение об этом 4 июля. Это был личный триумф Каннингхэма, так как события в Оране вызвали естественную неприязнь французских моряков. В один из моментов Адмиралтейство, возможно под давлением премьер-министра, едва не провалило мирное решение, отправив недальновидный приказ. Но Каннингхэм мудро решил положить его под сукно. Однако в отношении нового линкора «Ришелье», стоящего в Дакаре, было принято иное решение. 8 июля была предпринята попытка вывести его из строя, по возможности без больших потерь. Быстроходный катер с авианосца «Гермес» проник в гавань и сбросил глубинные бомбы под кормой линкора, чтобы повредить его рули и винты. Но бомбы не взорвались из-за слишком малой глубины гавани. После этого линкор атаковали торпедоносцы «Гермеса». Они сумели нанести ему некоторые повреждения, но не вывели линкор полностью из строя. Как мы вскоре увидим, атаки 8 июля не означали конца попыток покончить с линкором. Французские корабли в Вест-Индии, на борту которых находилось большое количество золота из казначейства и закупленные в Америке самолеты, дипломатическим путем удалось приковать к месту. Правда, дипломатии помог запрет на поставку нефти. В целом можно сказать, что там, где англичане пытались решить вопрос о французских кораблях силовыми методами, они добились только частичного успеха и породили неприязненные чувства среди французов. Там, где ничего не делалось, например, против большого числа кораблей в Алжире и Тулоне, французы приняли меры, чтобы ни одна боевая единица не попала в руки немцев и итальянцев. Возможно, для Черчилля самым лучшим оправданием использования силы перед британским народом и нейтральными государствами был демонстративный показ своей решительности. Так как в это время над Британией нависла самая серьезная угроза вторжения за всю ее историю, была необходима последняя капля решимости. Поэтому безжалостная твердость национального лидера в достижении цели имела серьезное влияние.