Читать книгу "Темный лес - Лю Цысинь"

Он приступил к созданию персонажа. Сначала представил себе ее лицо, затем одежду, продумал окружающую обстановку и людей. В заключение он оживил ее — поместил в эту обстановку, позволил двигаться и говорить. Но вскоре работа его утомила, и он рассказал Бай Жун о трудностях, с которыми столкнулся.

— Она подобна марионетке. Каждое ее слово, каждое действие запрограммированы; в ней нет ни искры жизни.

— Ты не так подходишь к делу, — отвечала Бай Жун. — Ты пишешь сочинение, а не создаешь литературного героя. То, что герой делает за десять минут, может быть отражением десятка лет его жизненного опыта. Нельзя ограничиваться только сюжетом повести — необходимо представить себе всю жизнь твоей героини. То, что ты потом опишешь словами на бумаге, будет лишь вершиной этого айсберга.

Ло Цзи прислушался к ее совету. Он выбросил все, что собирался написать; вместо этого он представил себе всю жизнь своей героини в малейших подробностях. Он воображал, как Она сосет грудь матери, энергично работая маленьким ротиком и причмокивая от удовольствия. Он видел, как Она тянется за красным воздушным шариком, летящим вдоль дороги, как ловит его, только чтобы тут же споткнуться и упасть, упустить шарик и расплакаться, не осознавая, что она только что сделала свой первый шаг. В его воображении Она шла под дождем и складывала зонтик, чтобы ощутить капли дождя на лице. Он представил себе ее первый день в школе — растерянная девочка, одиноко сидящая в незнакомой комнате и не видящая родителей в окне или двери. Тогда она почти расплакалась, но сообразила, что ее лучшая подруга по детскому саду рядом, — и заплакала, но уже от радости. Он вообразил себе ее первую ночь в колледже, когда Она лежала в постели и следила за тенями, которые деревья отбрасывали на потолок в свете уличных фонарей… Он придумал все ее любимые блюда, цвет и стиль каждого предмета одежды в ее гардеробе, расцветку мобильного телефона, книги, которые Она читала, музыку, которую слушала, страницы, которые посещала в Интернете, кинофильмы, которые ей нравились. Но не косметику — Она не нуждалась в косметике… Как создатель вне потока времени, он сшивал воедино различные этапы ее жизни и постепенно открыл для себя безграничную радость творения.

Однажды в библиотеке он представил ее стоящей возле ряда полок и что-то читающей. Он одел ее в свой любимый костюм, чтобы маленькая фигурка была ярко видна в его воображении. Внезапно Она оторвалась от книги, посмотрела на него и улыбнулась.

Он был ошеломлен. Разве он учил ее улыбаться? Эта улыбка навсегда запечатлелась в его памяти.

Следующая ночь была переломной. За окном бушевала метель, царил лютый холод. Из своей теплой комнаты в общежитии он наблюдал за бурей, которая замела весь город. Снежинки стучали в его окно, словно песок. Снаружи все было укрыто огромным белым ковром. Казалось, что города больше нет, что общежитие стоит посреди бесконечной снежной равнины. Ло Цзи лег в постель, но прежде чем он заснул, ему в голову пришла неожиданная мысль. Если Она там, снаружи, в эту ужасную погоду, то ей должно быть очень холодно. Потом он напомнил себе: это не имеет значения, Она не окажется снаружи, разве что ты поместишь ее туда. Но на этот раз его воображение отказало, и Она продолжала идти сквозь метель — тонкая, как травинка, которую в любой момент может унести ветром. Ее белое пальто и красный шарф — все, что он мог разглядеть сквозь снегопад, — были словно огонек, сопротивляющийся шторму.

Он не смог заснуть. Поднялся с постели, накинул одежду и сел на диван. Он подумывал, не закурить ли ему, но, вспомнив, что Она не переносит запаха табака, приготовил себе вместо этого чашку кофе и медленно выпил. Он должен дождаться ее прихода. Метель и холод этой ночи лежали камнем на его душе. Впервые в жизни он так сильно переживал за кого-то и так сильно по кому-то тосковал.

Когда его разум начал пробуждаться, тихо появилась Она. Ее тонкая фигурка была окутана прохладой, но среди холода ощущалось дуновение весны. Снежинки на ее волосах быстро превратились в блестящие капельки. Она размотала шарф, поднесла ладони ко рту и подышала на них. Он взял ее руки в свои, чтобы согреть их мягкий лед. Она взволнованно посмотрела на него и спросила, опередив его собственный вопрос:

— С вами все в порядке?

Он смог только глупо кивнуть. Приняв ее пальто, он предложил:

— Заходите, погрейтесь.

Он взял ее за мягкие плечики и проводил к камину.

— Здесь и в самом деле тепло. Как чудесно… — Она уселась на ковер перед камином, радостно смеясь и глядя на пламя.

«Черт побери! Что со мной?» — спросил он себя, стоя посреди пустой комнаты. Разве не достаточно было бы придумать пятьдесят тысяч слов, распечатать их на хорошей бумаге, нарисовать в фотошопе роскошную обложку, отдать переплетчику, обернуть бумагой для подарков и вручить Бай Жун в день ее рождения? Почему он так глубоко увяз в этой ловушке? Ло Цзи с удивлением обнаружил, что его глаза налились слезами. Затем пришла еще одна мысль: «Камин? Когда это у меня был камин? С чего бы мне придумывать камин?» А потом понял: ему нужен был не сам камин, а лишь его пламя — потому что любая женщина обретает особую красоту в свете огня. Он вспомнил, как прекрасна Она была на фоне камина…

Нет! Не думай о ней. Это плохо кончится. Ложись спать.

Его опасения не подтвердились — Она ни разу не приснилась ему за всю ночь. Он крепко спал, и во сне его односпальная кровать представлялась ему маленькой лодкой, плывущей по розовому морю.

На следующее утро Ло Цзи проснулся заново родившимся. Он был как свеча, пылившаяся долгие годы и зажегшаяся от крохотного огонька, что разгорелся во вчерашней метели. Он возбужденно зашагал по дороге к учебному корпусу. Хотя воздух оставался туманным после снегопада, ему казалось, что он мог видеть на тысячу миль вокруг. На тополях, растущих вдоль дороги, не было снега. Их голые ветви тянулись в холодное небо; но для него они были живее, чем весной.

Он поднялся на кафедру, и — в точности как он и надеялся — Она опять была там, единственная в последнем ряду амфитеатра, поодаль от других студентов. Ее безупречно белое пальто и красный шарф лежали на сиденье рядом. На ней была бежевая водолазка. В отличие от других студентов, Она не склонялась над учебником, листая страницы. Вместо этого Она посмотрела на Ло Цзи и одарила его еще одной снежно-рассветной улыбкой.

Ло Цзи разволновался. Его пульс участился; пришлось выйти в боковую дверь, постоять на балконе и успокоиться на прохладном воздухе. Он дважды в жизни приходил в подобное волнение, оба раза при защите своих докторских диссертаций. Во время этой лекции он выдал все, на что был способен, чтобы показать себя с наилучшей стороны; его обширные цитаты и вдохновенная речь вызвали аплодисменты аудитории, а это бывало нечасто. Она не присоединилась к общему восторгу, а лишь улыбнулась ему и кивнула.

После лекции они гуляли, идя бок о бок. Деревья, высаженные вдоль дорожки, не отбрасывали тени. Он слушал скрип снега под ее синими сапожками. Два ряда зимующих тополей молча внимали их искренней беседе.

— Вы хорошо читаете лекции, но я их не понимаю.