Читать книгу "Все красное - Иоанна Хмелевская"

Я заверила ее, что конкуренты фиг получат, и положила трубку. Павел тем временем закончил изучение продуктов через лупу, признал их съедобными и на всякий случай слетал в магазин за свежим молоком, ибо вчерашнее стояло на открытом доступе. Купленный им кофе мы сочли безвредным, так как уже вчера его пили и остались живы.

Из нас всех только Зося была настолько удручена новым убийством, что лишилась аппетита. Павел Владю не любил, а Марианну совсем не знал, я же не знала их обоих. Да и вообще, ведь если терять аппетит при каждом новом преступлении, можно и с голоду помереть.

Алиция приехала на полицейской машине вместе с господином Мульдгордом. Ужасное состояние Алиции усугублялось угрызениями совести – надо было вчера хоть раз в жизни не спорить с Владей из-за пуговиц, согласиться с ним. А теперь уже сделанного не исправить.

Тут же приехала вызванная Алицией на всякий случай машина «скорой помощи». Полицейский врач и врач «скорой помощи», обменявшись традиционными любезностями, приступили к осмотру потерпевших. Мы были так глубоко уверены в окончательной и бесповоротной смерти Влади и Марианны – должен же убийца в конце концов хоть раз справиться со своей задачей, – что неожиданное воодушевление обоих эскулапов потрясло нас не меньше, чем накануне моргание Казика.

– Они живы! – завопила Алиция, заливаясь счастливыми слезами. – Слышите, они живы! Их можно спасти! То же самое, что с Казиком!

Только теперь, когда с сердца свалился камень, мы отдали себе отчет в том, каким тяжелым он был.

– Как это? – в радостном недоумении простонала Зося. – Живы? И так выглядят? Чудо, не иначе чудо!

– Какое там чудо, просто этот убийца недотепа, берется травить, а в ядах не разбирается.

Алиция обрушилась на нас:

– Сами вы недотепы! Какой кретин придумал звонить сразу мне? Надо было сначала «скорую» вызвать.

Я, естественно, возмутилась:

– А эти жуткие пятна на них, по-твоему, ничего не значат? Тут всякий ошибется. Ведь каждому известно – пятна появляются только после смерти.

– На этот счет есть особый закон? – поинтересовалась Алиция. – И вообще, надо было посмотреть хорошенько, пятна только на Марианне, врачи сказали, это аллергия. Ох, я сама готова пришить Владе сколько угодно пуговиц!

– Не проговорись ему, он обязательно оборвет все имеющиеся…

Прежде чем увезти жертв покушения, оба врача единодушно заверили нас, что жертвы выживут, однако они, врачи, имеют основания полагать, что для этого понадобится длительное интенсивное лечение. Им, врачам, трудно пока сказать, каким ядом воспользовался преступник, ясно только, что в его состав входило сильнодействующее снотворное. Что еще входило, кроме снотворного, – очень трудно определить, ведь вскрытие исключается по уважительным причинам. А симптомы какие-то нетипичные.

Господин Мульдгорд задумчиво качал головой.

– Доколе? – задал он риторический вопрос и перешел к конкретике: – Какова вечеря бысть? Ятие и питие? Што вкусиху особы неживые?

– Пошлый кофе вкусиху, – рассеянно ответила Алиция, о чем-то напряженно размышляя.

Павел по обыкновению глядел в рот господину Мульдгорду, ловя каждое его слово. С трудом оторвавшись от этого занятия, он возмущенно запротестовал:

– И вовсе не пошлый. Я купил самый дорогой кофе, какой только был!

– Да не пили они его, – вмешалась я. – Они допили старый кофе, который оставался в стеклянной банке. А тот пошлый, что купил Павел, мы пили уже потом, без них.

Зося поддержала меня:

– Иоанна права, они выпили остатки кофе из большой стеклянной банки:

– Ужель уста особы неживые не имети иные яства и питие? – пожелал увериться следователь.

– Не имети. Они ничего не ели у нас, а только пили. Кофе и коньяк.

– Питие! – потребовал господин Мульдгорд. – Очи мои узреть жаждут.

– Кофе трудно будет узреть, поскольку его выпили особы неживые, а коньяка еще немного осталось, – ответила Алиция. Открыв шкафчик, она извлекла из него бутылку с остатками коньяка. – Все его пили.

– Сие питие?

Мы все единодушно подтвердили, что именно сие. Подозвав жестом своего помощника, господин Мульдгорд велел ему забрать бутылку, а затем решительно потребовал «сосуды» от кофе, вызвав переполох в наших рядах, поскольку Зося в своем хозяйственном рвении, разумеется, перемыла всю посуду, бесповоротно уничтожив тем самым следы преступления. Господин Мульдгорд выразил разочарование и неудовольствие.

И тут внезапно сработал мой интеллект, воспитанный на детективных повестях:

– Банка! Стеклянная банка из-под кофе! Должна быть с остатками кофе в мусорном ведре!

– Нету! – виновато сказала Зося. – Я велела Павлу вынести мусор.

– Вот уж у тебя действительно бзик на пункте чистоты! Павел, сбегай на улицу к мусорному ящику, может, мусор еще не успели вывезти.

Павел сорвался с места и выбежал из дома. Через минуту он вернулся, триумфально потрясая стеклянной банкой из-под кофе.

– Вот она! Та самая!

По очереди осмотрев банку, мы все подтвердили – та самая.

Алиция ничего не понимала:

– И зачем она тебе сдалась?

– Заметь, мы все живы и здоровы, а Владя с Марианной – наоборот.

– Я уже заметила. И что же дальше?

– А то, что они съели такое, чего мы не ели…

– Они вообще ничего не ели!

– Не прерывай меня на каждом слове! Не ели, так пили. Коньяк мы все пили одинаковый, из одной бутылки, а вот кофе… Заметь, кофе у нас весь вышел, в стеклянной банке осталось лишь на две чашки. Заметь, ты приготовила кофе в кофеварке, и они выпили, а мы не пили…

– Не пили? – неуверенно спросила Алиция. – А мне кажется, я пила. И вы тоже вроде пили… – Зося пила растворимый, а я чай.

Павла не было, он по кустам гонялся за убийцей. А ты допивала свой кофе, оставшийся с обеда. Из кофеварки ты нацедила всего две чашки, заметь! И ни на грош больше. Если ты не отравила воду в кофеварке, то яд должен был находиться в кофе. Ты не отравила воду?

– Вроде нет…

– А остатки отравленного кофе должны находиться на дне металлической баночки, ты сама его туда ссыпала, а уже потом из баночки насыпала в кофеварку. А потом Зося высыпала в баночку принесенный Павлом кофе. Так что в баночке сверху кофе Павла, а на дне отравленная пакость. Пусть они отдадут на анализ.

Внимательно прислушивавшийся к нашему разговору господин Мульдгорд снова подозвал помощника и вручил ему стеклянную банку из помойки и металлическую баночку с кофе.

– И опять не будет кофе, – печально констатировал Павел. – Больше я за ним не побегу.

Я же вдохновенно продолжала: