Читать книгу "Одно сердце на двоих - Александр Тамоников"

Гвоздев чуть подумал и звонить Сухобокову не стал. Надо будет, сам вызовет.

Начальник охраны пошел проверить пост. Тот был всего один, в сторожке. Большего не требовалось. Сухобоков никого не боялся, и конкурентов у него не было.

Вот только он терпеть не мог собак, просто не переносил их. О причине этого Гвоздеву рассказывал его помощник Виктор Лазунин. В детстве Сухобоков попал на собачью свадьбу. Сучка бросилась на него, кобели за ней. Они сильно покусали мальчишку, он долго лечился. Поэтому в поместье не было ни одной собаки. Да и всех бродячих псов в округе по его приказу пристрелили.

Гвоздев считал, что собаки охране очень даже не помешали бы. Но против босса не попрешь.

В сторожке находился крепкий парень лет двадцати. Это был охранник первой смены Иван Шутов. Погоняло Шустрый никак не шло ему. Он был медлителен, ленив.

«Сайга» у стены. На столе два монитора.

Только Гвоздев, охранники и, естественно, Сухобоков с помощником знали, что видеонаблюдение ведется всего с четырех камер. Две фронтальные стояли на крыше сторожки и первом углу забора. Одна внутренняя смотрела за парадным входом и двором. Тыловая контролировала подход к поместью со стороны озера и причала с катерами. Остальные десять являлись муляжами.

Несмотря на огромные доходы, Сухобоков был очень жаден. Лишнюю копейку боялся потратить, установил строгую отчетность за всеми расходами. Он экономил даже на себе. Покупал костюмы в обычных бутиках, хотя мог завести и собственное ателье.

Бизнесмен считал, что тотальный контроль за поместьем не нужен. Он держал здесь всего шестерых охранников. Они по двое заступали на сутки.

Еще два бывших прапорщика сопровождали его «БМВ» на подержанном, но внешне весьма респектабельном «Лексусе». Его друг и партнер по бизнесу депутат Капронов ездил на «Ренджровере», помощник — на «Мазде». Гвоздеву была выделена пятилетняя «Сузуки». Охранники поместья должны были добираться до места службы на своих машинах.

Опять-таки в целях экономии двоих из шести Гвоздев нанял в селе. Им он платил меньше. Но от них и толку особого не было.

А вот Гвоздеву, как ни странно, Сухобоков назначил зарплату в сто тысяч чистыми, весьма высокую для этого региона. Бывший участковый был доволен. Используя свое положение, он брал мзду и с магазина, и с пасечников, чтобы пчелы вдруг случайно не погибли, и с владельца автозаправки, стоявшей на выезде из села.

Тот сначала не хотел платить. Мол, я от фирмы работаю, туда отдаю все доходы, с них и берите. Однако после недолгой беседы как-то вечером, когда владелец заправки задержался на рабочем месте, он согласился платить. Гвоздь пообещал вывезти его в лес и утопить в болоте.

Итого на круг у него выходило больше двухсот тысяч рублей в месяц. Деньги для села просто огромные. Несмотря на высокомерие босса, Гвоздь был весьма доволен своей жизнью.

Галдин вернулся в Чернуху к двум часам.

— Долго ты, — сказал Дуневич и спросил: — Проблемы какие?

— Нет. Да и по времени нормально. Просто тебе одному скучно, вот и тянулись часы так же долго, как сутки.

— Это верно. Хотя твой Султан и пытался не давать скучать.

Пес, лежавший рядом, услышал свою кличку и поднял голову.

— Ты чего это тут делал, Султан? — с наигранной строгостью спросил Вадим.

Пес смотрел в глаза старшего лейтенанта и не понимал, ругается тот или говорит в шутку. Мол, чего это ты, хозяин? Я же ни в чем не провинился. Немножко поиграл с человеком, сидящим в коляске, то стаскивал с его ног тапки, то подносил их.

— Не ругай его. Хороший пес.

— Знаю. И не ругаю. — Галдин погладил собаку. — Молодец, Султан, хороший пес. — Он обернулся к Дуневичу и спросил: — Тебя вывезти во двор? Или, может, к озеру прокатить?

— Дождь будет, Вадим.

— Тучи ходят по небу, но верхний ветер рвет их. Дождя, скорее всего, не будет. Я смотрел за небом. Тоже думал, вот-вот польет, ан нет. В Санино даже солнце проявлялось.

— Узнал что-нибудь интересное?

— Пока нет. Но ожидаю новости к ночи. Сегодня новый участковый должен встретиться с Гвоздем.

— Ты уже говорил.

— Нам остается только ждать. Если не хочешь во двор, то я перекушу и немного отдохну. Устал.

— Естественно. Кувыркался с девицей полночи.

— Исключительно ради дела, Слава.

— Само собой. Налей немного.

— Договорились же, что вечером. Отходить надо, Славик.

— Колотит всего, Вадим. Так, в общем-то, вроде ничего, не тошнит, рвать не тянет, но такое ощущение, что внутри все трясется. Мне немного, граммов пятьдесят-семьдесят вполне хватит.

— Ты обедал?

— Да, Мария Алексеевна приходила, накормила.

— Ее тоже просил налить?

— Просил, — признался Дуневич. — Она сказала, что не ее это дело.

— Ладно, пятьдесят граммов налью, но вечером перед ужином будет меньше.

— Пойдет. А как насчет дров?

— Участковый заказал, привезут.

— Я заплачу.

— Не загоняйся, разберемся.

Вадим налил другу полрюмки водки, после чего пообедал тем, что принесла Мария Алексеевна и он сам купил в гипермаркете, ушел в спальню Елены, разделся и уснул.

Галдин проснулся вечером, в начале десятого, Услышал звук работающего телевизора, оделся и вышел в комнату.

Славик ерзал на своей коляске и бубнил:

— Ну и какого хрена? Куда ты пас отдаешь, олух? Ну, блин, понабирали дебилов, в своей зоне мяч теряют!

— Что смотрим? — поинтересовался Галдин.

— Футбол. Наша сборная в Лиге Европы бьется не на жизнь, а на смерть с дворовой командой из страны, название которой и не выговоришь, где населения меньше, чем у нас в районе, и, представляешь, проигрывает. На какой хрен им огромные бабки платят?! Бюджет наш в сотни раз превышает иностранный. У нас профессионалы, которых гнать надо. У них только один игрок, выступающий в предпоследнем дивизионе Испании. Остальные любители. Среди них адвокат, таксист, полицейский. Наши крутые профи, мать их, умудряются им проигрывать. Ладно бы еще гол случайно залетел, так нет, с углового головой в самую девятку. Вратарь даже не дернулся. Вот и сейчас!.. Куда ты отдал? Зачем со всей дури бьешь? Нет, я эту порнуху больше не могу смотреть.

— Переключи на другой канал, — посоветовал Галдин.

— Там на одном все те же новости, на другом мелодрама, от которой меня уже тошнит, на третьем детектив, где с первой серии понятно, чем все закончится в двенадцатой. На четвертом так называемая аналитическая программа. Набрали дебилов-политологов, вот они и чешут языки вокруг событий на Украине да в Сирии. Все перед камерой трутся, показывают, какие они умные. А на самом деле тупые, как тот сибирский валенок. Ладно, не мешай. Наши вроде как начали в себя приходить. Угловой.