Читать книгу "Первые заморозки - Сара Эдисон Аллен"

«Ха!» — про себя произнесла она, очень собой довольная, как всегда, когда ей удавалось обнаружить то, что кто-то очень желал скрыть от посторонних глаз.

Внутри оказалась старая колода карт Таро, небольшой белый кристалл на дешевенькой цепочке и толстая кипа растрепанных офисных папок, скрепленных вместе большой резинкой.

Энн вытащила папки и сняла резинку. На каждой папке было написано чье-то имя, а внутри были бережно сложены газетные вырезки, фотографии и копии официальных документов вроде купчих на землю и свидетельств о браке. Ни одно из этих имен ни о чем ей не говорило, пока она не наткнулась на папку, на которой было написано: «Лорелея Уэверли».

Это была мать Клер и Сидни Уэверли. Энн была на несколько лет моложе Лорелеи. Странная, как и все остальные в их семейке, но при этом неуправляемая и одновременно печальная, Лорелея уехала из города много лет назад и нашла свой конец где-то в Теннесси, если верить тому, что Энн слышала. Так вот почему Расселл интересовался Уэверли? Из-за Лорелеи? Выходит, он был с ней знаком? Энн заглянула в папку. Внутри обнаружилось несколько копий одной и той же старой фотографии. Она была сделана где-то в семидесятых, судя по длинным остроугольным воротникам и охристо-коричневым цветам в одежде. На фотографии была запечатлена Лорелея Уэверли в возрасте лет двадцати с чем-то в компании самого Расселла — ему тогда было около сорока — и еще одной темноволосой парочки с младенцем. Они сидели за столиком в каком-то баре или недорогом ресторанчике вроде «Пиццы-Хат». Энн бегло просмотрела остальное содержимое папки: к ее удивлению, оно имело отношение исключительно к Клер Уэверли, а вовсе не к Лорелее — статьи про бизнес Клер, налоговая документация. Энн уже совсем было собралась взглянуть повнимательнее, как вдруг едва не подпрыгнула от неожиданности, услышав стук в дверь.

— Энн? — послышался из-за двери голос ее брата. — Ты там?

— Да, — отозвалась она совершенно спокойно.

Она уже собиралась убрать папки обратно на место, когда неожиданно заметила несколько старых рекламных листовок, пожелтевших от времени, которые лежали в чемодане под папками. Взяла одну из них. Это была старая афишка передвижного цирка, анонсировавшая выступления фокусника и гипнотизера по имени Великий Бандити.

В нижнем правом углу листовки в круглой рамке красовалась фотография мужчины в большом тюрбане с драгоценным камнем в центре. Руки его были выставлены вперед в таком жесте, как будто он готовился метнуть с кончиков пальцев молнию.

Это был Расселл Залер.

Вот это уже было интересно.

— Энн! — снова послышался голос брата.

— Иду! — отозвалась она, складывая листовку и убирая к себе в карман.

После чего аккуратно водворила все вещи обратно в чемодан в том же порядке, в каком они лежали прежде. Захлопнула крышку чемодана и подошла к двери.

— Что ты там делаешь? — осведомился Эндрю.

— Меняю постельное белье, — пожала плечами она, — как обычно.

Он указал на знак, висящий на дверной ручке.

— Тут висит знак «Не беспокоить». Мы здесь к таким вещам относимся очень серьезно.

Энн терпеть не могла, когда он говорил о себе во множественном числе.

— Ой! Я, наверное, просто не обратила внимания. — Она вернулась в комнату и взяла стопку белья, которое оставляла на постели. — Прошу прощения, — сказала она, выходя из номера.

— Чтобы такого больше не повторялось!

Эндрю обвел номер взглядом и решительно захлопнул за собой дверь.

Несколько часов спустя Клер с Сидни и Бэй искали в доме Уэверли какое-нибудь платье бабушки Мэри, которое Бэй могла бы надеть на хеллоуинскую дискотеку. А это, по мнению Бэй, было все равно что искать в колодце отдельно взятую каплю. Дом Уэверли был большой и донельзя захламленный. Какое-то подобие порядка царило лишь в кухне, что было вполне логично, поскольку Клер проводила все свое время именно тут. Что же до остального дома — Клер, по всей видимости, сохранила все бабушкины вещи. А когда к ней переехал Тайлер, он привез с собой все свое имущество, включая все принадлежности для рисования, которые заняли бо́льшую часть гостевой комнаты.

Бэй втайне надеялась, что они не успеют вовремя найти платье, тогда она сможет с чистой совестью вытащить все эти дурацкие маргаритки и зеленые листики из завитых под барана волос и пойти на дискотеку как есть. Ей хотелось лишь одного: чтобы Джош ее увидел. Убедился, что она не обращает на него никакого внимания и вовсе не собирается закатывать ему никакую сцену. А потом уйти. Он утверждал, что она не придет. Она ему покажет. Он понятия не имеет, какая она и что она будет делать, а чего не будет. Он с ней ни разу в жизни даже не разговаривал.

Они как раз спускались с чердака, когда в дом вошли Тайлер с Марией.

— Что вы делаете? — оживилась Мария, мгновенно загораясь любопытством. На ней все еще была гимнастическая форма, волосы собраны в растрепанный пучок, явно сооруженный усилиями отца. — Это какая-то игра, да? Почему у тебя в волосах цветы, Бэй? Ты такая хорошенькая, прямо как моя новая лучшая подружка!

Бэй обняла двоюродную сестричку за плечи. От нее пахло арахисом.

— Спасибо, мартышка.

— Привет, малышка, — сказала Клер почти виновато, как будто ей было неловко, что ее застукали за чем-то, кроме работы. — Как твоя гимнастика?

— Все в порядке. Что вы делаете? — снова спросила Мария.

— Мы ищем старые платья, которые Бэй могла бы надеть на дискотеку по случаю Хеллоуина, — пояснила Клер. — Платья, которые когда-то принадлежали моей бабушке.

Мария наморщила лоб, что-то соображая, потом спросила:

— А в шкафу в гостевой комнате вы не смотрели?

— Нет еще. Это хорошая идея.

Мария развернулась и побежала в гостевую комнату. В следующую минуту оттуда донесся скрип матрасных пружин: она принялась прыгать на кровати.

Клер повернулась к Тайлеру:

— Когда будет время, можешь законопатить щели на чердаке? Пока мы там были, я заметила, что откуда-то тянет холодом.

— Тебе даже на солнцепеке откуда-то тянет холодом, — поддразнил ее Тайлер.

Клер улыбнулась:

— Ну, чем вы с Марией занимались?

— Ездили на гимнастику, потом ко мне на работу. Это был самый длинный день за всю историю человечества. Серьезно, я побил мировой рекорд.

Тайлер устало поскреб синеватую от щетины щеку.

— Прости. Не забудь поесть. Я купила у Фреда курицу-гриль. — Клер подалась к Тайлеру и вполголоса спросила: — А Эм на гимнастике не было?

Тайлер покачал головой, столь же очевидно озадаченный новой подружкой дочери, как и Клер.

— Судя по всему, Эм не ходит на гимнастику. И на балет тоже.

— Погоди, — отстранилась от него Клер. — Ты что, до сих пор ни разу ее не видел?