Читать книгу "Отшельник - Томас Рюдаль"

– Сколько тебе заплатили? Я слышал, в полиции тебе дали тысячу евро.

– Конечно нет! – прошипела женщина. – Столько я зарабатываю в хорошую субботу в декабре. Полицейских денег мне не нужно.

– Тогда зачем ты согласилась? – Он закрыл ее журнал, чтобы она смотрела на него.

– Это мой сын.

– Хватит. Я не журналист.

– Ты таксист. Я тебя помню.

– За тысячу евро я бы тоже согласился стать матерью мальчика.

– Нет, потому что его мать – я.

Ей удалось ответить так убежденно, что Эрхарда вдруг охватило сомнение. Но Алина не похожа на охваченную горем мать.

Она похожа на счастливую вдову, которая наслаждается свободным вечером. Она похожа на «подозреваемую из местных», как назвал ее Берналь.

– Раз уж я сумел тебя вычислить, журналисты и подавно вычислят. Когда они узнают, что ты солгала, что полиция… – он понизил голос, – что полиция платит тебе, чтобы ты признала себя матерью, тебе придется нелегко.

– Это все для виду, – сказала она, потягивая коктейль через соломинку – у нее в бокале было что-то зеленое, вроде мохито с огурцом.

Эрхард был растерян. Он ожидал, что Алина будет сожалеть о своем поступке, может быть, сломается. Но она, похоже, совсем не переживает.

– Тебе заплатили больше чем тысяча евро! – догадался он. – Гораздо больше!

– Как скажешь, богач! – Она вынула соломинку изо рта и ухмыльнулась. – Не все же трахаться с такими стариками, как ты.

Эрхард сделал вид, что не слышал.

– Из-за тебя полиция положит дело на полку. Это неправильно.

– Мальчик умер. Родителям на него плевать, ты понял? Кстати, они, скорее всего, тоже умерли. Так мне сказали в полиции.

– Они просто хотят закрыть дело, пусть преступник и не найден.

– Ну да, и что? Слушай, таксист, мне запретили об этом распространяться. Обсуждать тут нечего. Ты портишь мне вечер. – Она раскрыла журнал и стала читать.

– Вечер? Если ты играешь роль матери, тогда тебе лучше вложить в игру больше души.

У него руки чесались влепить ей пощечину.

Он вернулся в бар, заказал пиво и выпил его одним глотком: пена и жидкость потекли по шее в ворот рубашки. Музыка стала живее, кое-кто из молодежи пошел танцевать. Похоже, музыкантам это нравится, но, по правде говоря, бар – не слишком подходящее место для танцев. Смотреть на них было невыносимо, только молодежь способна на такое притворство. Они терлись друг о друга. Девица в мини-юбке прижималась лобком к заметной выпуклости на ярких шортах своего парня. Их намерения были совершенно недвусмысленны. В их ужимках не было никакой романтики, никакого очарования – сплошное притворство… Брр!

Тупая, мерзкая, жадная сука! Результат многих поколений межродственных браков и разврата. После почти тридцати лет Эрхард признал и свой вклад в такое положение вещей. Бессовестные бюрократы и эгоисты-граждане… Еще не поздно. У него еще есть время подпортить полицейские сводки. Он может разоблачить Алину и некомпетентность полицейских. Ему плевать на Берналя и на их почти дружбу. Если суперинтендент полиции нравов не желает искать родителей мальчика или того, кто повинен в его гибели, пусть платит за свою лень!

Он то и дело косился на Алину. Через окно он видел, как она заказывает шампанское и продолжает читать журнал. Изображает благородную сеньору! И все время у нее на губах играла самодовольная улыбка, как будто она вот-вот засмеется. К ней подошло несколько мужчин, но она их всех прогнала. Ее поведение удивило Эрхарда. Он думал, что она работает, но, может быть, она пришла сюда в свой выходной, который не закончится тем, что какая-нибудь жирная свинья будет тискать ее девичьи грудки. После того как у нее появился новый неожиданный источник дохода, она могла позволить себе отдых. Но он не мог ей этого позволить.

Когда закончился концерт, произошло нечто неожиданное. Пока два парня с дурацкими косичками собирали инструменты, остальные плюхнулись на диваны и закурили самокрутки – наверное, с марихуаной. Какие-то девицы уселись к ним на колени. Эрхард толком не видел, кто они, но потом заметил, как Алина склонилась к солисту. Тот задрал на ней платье, чтобы взглянуть, какие на ней трусики. Больше всего Эрхарда поражало не само действие, а скорость, с какой все происходило. Никаких разговоров, ухаживаний, хотя бы предварительного знакомства – вперед на всех парусах! И хотя из динамиков гремела музыка, в зале была такая интимная обстановка, их голоса словно плыли по воздуху, Эрхарду было слышно все, в том числе и подчеркнуто «городское» произношение Алины, когда она шептала в ухо солисту:

– Хочу отсосать у тебя, мучачо!

Эрхард чуть не упал со стула, но повернулся к барной стойке и допил пиво.

– Не сейчас, не здесь, погоди, – прошептал в ответ солист.

Ах ты, маленький говнюк! Алина не заметила Эрхарда, хотя он сидел метрах в четырех, не дальше, либо притворялась, либо уже забыла о нем. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, он не спеша вышел на улицу. Жизнь в городе кипела, несмотря на то что завтра будний день. Мимо проехали трое на мопеде; две девчонки в ярких платьях шли на пляж, болтая по мобильным телефонам.

Не похоже, что из-за нового источника дохода Алина бросит свое ремесло. Вот жадная сука! Она не стоит того, чтобы быть матерью мальчика, пусть и ненастоящей. Она – худший сорт шлюх, из тех, кто мог бы выбрать другую жизнь, но пользуется своим телом, чтобы мстить мужчинам – мужской глупости и простодушию. Она словно говорит: «Видите, что вы со мной сделали? Видите, какой я стала из-за вас?»

При свете уличных фонарей парни с косичками загрузили аппаратуру в фургон, пообещав басисту завезти все домой. Он слышал, как басист сказал:

– Мы остаемся.

Эрхард поскользнулся на длинных пальмовых листьях и едва не упал. Он ждал несколько минут. Наконец те, кого он ждал, вышли из бара. Они выглядели иначе. На сцене они выглядели одухотворенными. Теперь перед ним всего лишь группа хихикающих мальчишек, которые изображают рок-звезд. Они перешли улицу, не глядя на машины, водители вынуждены были резко тормозить, чтобы не сбить их. Они не обратили внимания и на фургон под фонарем, в котором курили два их товарища. Они не заметили Эрхарда, стоящего за пальмой, он не сводил взгляда с Алины, прильнувшей к тощему солисту. На втором музыканте висла совсем девчонка. Она похожа на юную, пожалуй, даже слишком юную Бирте Тав, датскую актрису, которая в семидесятых снималась в мягком порно. Группа идет по короткой дорожке к отелю «Феникс». Через несколько минут туда же за ними вошел Эрхард.

В баре отеля было всего несколько человек. Муж и жена пили белое вино; человек, похожий на коммивояжера, смотрел в ноутбук. Бармен помахал Эрхарду рукой, но он вернулся к стойке администратора, с которым хорошо знаком. Мигель уже в возрасте, он стоит за стойкой, сколько Эрхард себя помнит. Когда водишь такси, невольно знакомишься с персоналом отелей – если, конечно, тебе не все равно. Таксистам полезно водить дружбу с работниками отелей. Благодаря им появляются новые клиенты и щедрые чаевые. С Мигелем приятно было иметь дело. Приветливый, всегда тщательно причесанный, с мягкими руками, которые приветствуют всех, кто заходит. Ходили слухи, что он ухаживает за восьмидесятилетней матерью.