Читать книгу "Игры в жизнь - Александр Чубарьян"

Впрочем, последний испытывал аналогичное желание по отношению к помощнику шефа.

Мирон заметил выражение Важиного лица и сразу отреагировал — зная, что Важа никогда не употребляет наркотики, он протянул руку с косяком в его сторону, предлагая затянуться. Важа бросил быстрый взгляд на Хызыра, словно спрашивая у того разрешения ударить наглеца, но тот понял, чего хочет его помощник, и отрицательно покачал головой.

Оно, конечно, с одной стороны, хорошо, что эти двое недолюбливают друг друга, значит, не сговорятся за спиной, значит, контролируют друг друга, но…

Черт побери, надо же и меру знать!

Какая-то ерунда непонятная творится, а они опять старые распри вспоминают, нашли время!

— Мирон, надо его еще раз допросить! Надо узнать, что происходит…

Мирон пожал плечами:

— Я не знаю, о чем его еще спрашивать. Да и он может не выдержать, еще молодой слишком…

— Плевать! Коли дозу, я сам его буду допрашивать…

Важа молча смотрел на эту сцену, неодобрительно покачивая головой. Он был сторонником старых методов и был уверен, что с помощью зажигалки и иголки можно любого человека заставить говорить без всяких порошков-морошков. Но главный здесь Хызыр, и настаивать на своем мнении Важа не рискнул. Пусть делает что хочет.

Мирон бросил окурок на цементный пол и затоптал его ногой. Подошел к столу, на котором среди стаканов и бутылок с вином стоял небольшой саквояж из черной, во многих местах протертой кожи. Открыл его, порылся и достал одноразовый шприц и металлическую коробочку.

Два дагестанца наблюдали, как Мирон аккуратно достает из коробочки ампулу, как проводит по ней медицинской пилочкой и ловким движением отбивает кончик, как полупрозрачная маслянистая масса скополамина заполняет собой шприц…

Мирон положил шприц с «сывороткой» на стол и хрустнул пальцами.

— Ах, мой милый Августин, Августин, Августин… — напел он и вновь взял шприц в руки. — Смотри, Хызыр, он может ласты склеить…

Хызыр нетерпеливо махнул рукой — начинай! Мирон подошел к Максу и только было нагнулся, как выпрямился и повернулся к шефу.

— Пару минут погоди, отолью и приду…

— Потом отольешь, коли давай!

— Успеется, — авторитетно заявил Мирон, — пусть пока чуток отойдет, так даже лучше.

Он положил шприц на стол и направился к выходу…

Одному играть в бильярд быстро надоедает — когда играешь за двоих, обязательно начинаешь подыгрывать кому-то, не забивать подставки, бить рискованные удары…

Муслим не был исключением из правила, поэтому, быстро победив воображаемого противника, он уселся на стол и закурил. Осматривая отделанные панелями стены бильярдной, он подумал, что хорошо бы построить себе такой дом. Поставить в каждой комнате телевизор с видиком, на каждом этаже ванная комната, в подвале бильярд…

И пригласить всех родных из села на новоселье. Пусть посмотрят все, что Муслим тоже может хорошо жить.

И дядя Иса скажет, поглаживая седую бороду: «Муслим — настоящий мужчина, он достоин уважения…»

И Аслан, старший брат, пожмет руку, обнимет Муслима и тоже скажет: «Мой брат смог добиться всего, он…»

Муслим не успел додумать фразу брата до конца: скрипнули дубовые половицы на лестнице, ведущей в подвал, и дагестанец повернул в ту сторону голову.

Сначала были только ноги: одетые в спортивные штаны и белые кроссовки, они сделали два шага вниз, и Муслим увидел половину туловища.

А потом он увидел дуло автомата, уставившееся на него, и лицо молодого пацана, с интересом осматривающего помещение бильярдной.

Муслим замер на месте, не решаясь пошевелиться, а неожиданный гость, держа Муслима на прицеле, спустился в подвал и подошел к столу.

— Шары гоняем? — спросил он; голос был еще детский, несформировавшийся, но слышалось в нем равнодушие взрослого человека, для которого автомат в руке не более чем зубочистка, которой он может поковырять в зубах, а может — и нет.

От настроения зависит.

Дагестанец сразу понял, что пацан может пустить оружие в ход, даже не задумываясь. Не мог он объяснить, откуда взялась такая уверенность, не мог, но знал точно.

Шел парнишка как-то странно, словно заяц петлял, только не так заметно.

Цепкий взгляд сразу осмотрел все помещение и опять уставился на Муслима, который продолжал сидеть на столе и курить.

Муслим сидел в неудобном положении, с этого места, несмотря на близкое расстояние, трудно было атаковать, но спрыгнуть со стола он не решился, боясь сделать неосторожное движение.

— Ты кто такой? — спросил он.

— Мне Хызыру кое-что передать надо, ты не знаешь, где он? — ответил парень и облокотился на стол.

Дулом автомата он толкнул один шар, и тот покатился через все поле к лузе, остановившись возле нее.

— Смотри, почти попал! — удивился парень.

— Кто тебя пустил? — Муслиму неудобно было спрашивать, для этого приходилось поворачивать голову, поэтому он все-таки слез со стола, но приближаться к парню не стал.

Потому что дуло автомата сразу переместилось в направлении дагестанца.

— Ребята там, во дворе, — кивнул парень, — они пропустили. Так где мне Хызыра найти?

— Автомат убери сначала, — предложил Муслим, и парень искренне расхохотался.

— Может, его тебе отдать? Ну ты даешь, Петька!

— Я не Петька…

— Где Хызыр?! — Парень прищурился, дуло автомата нацелилось в живот дагестанцу, и тот почувствовал, что парень может сейчас выстрелить.

— Его нет сейчас здесь… — сделал Муслим последнюю попытку спасти шефа; он уже понял, что хочет парень передать ему.

Скрипнули половицы, и парень перевел взгляд на лестницу, уводя в этом направлении и дуло автомата.

Муслим рванулся к парню, рассчитывая, что успеет выбить автомат, но…

Слишком быстро тот отреагировал: очередь из «МП-5» снесла дагестанцу полчерепа, когда до цели оставалось еще метра полтора.

Спускавшийся по лестнице человек прыгнул вперед и приземлился на полу, стоя на одном колене. Это был молодой парень в спортивной одежде.

В руке у него тоже был автомат, только не «МП-5», а «узи».

— Погиб Хызыр? — кивнул он на труп, поднимаясь с колена.

— Это не он, — мрачно ответил Артем, подходя к телу.

— А где же он?

— Да хер его знает. Я его допросить не успел, он кинулся, ну а я по привычке…

— В голову, — продолжил Серый, — блин, если бы я знал, тех бы не мочил. Слышь, Тема, а наверху ты смотрел?

Тема кивнул: