Читать книгу "Сегодня – позавчера. Испытание огнем - Виталий Храмов"

Я забрал его винтовку, отряхнул, открыл затвор, дунул, протёр, дослал патрон. Чуть высунулся в нашу сторону, выбрал кочку шагах в тридцати, прицелился, выстрелил. Попал! Нормально.

– Сиди тише мыши! – ещё раз сказал я ему, выкатился из воронки на свою прежнюю позицию. Отсюда было хорошо всё видно. Распластанные по земле цепи роты, терзаемые миномётами и пулемётами, не подавали признаков жизни. Люк на башне тоже был закрыт. Каски немцев уже не мелькали вокруг танка, а уже уверенно торчали над щебнем. Зубоскалят. Унял сильное желание стрелять в эти скалящиеся морды. Надо ждать этого пидорга в платке и фуражке.

Поелозив, устроился поудобнее. Приготовился ждать.

– У-у-а-а-а! – прокатилось по полю боя. Охренеть! Они опять в атаку собрались!

А вот и немец. Выскочил из танка, как чёртик из табакерки. А я тебя уже жду! Пуля расколола трубку телефона, расплескала мозги, фуражка подлетела и упала за танк. Время для меня замерло. Четыре патрона в магазине. Меньше ста метров. Мосинка – очень точное оружие. Стендовая стрельба. Биатлон. Четыре патрона в магазине – четыре дырки в белённых известью касках. Всё! Перезарядить не успею. Бежать!

Когда я свалился на дно воронки под ствол тополя, Кот смотрел на меня огромными глазами.

– Что?

Он кивнул подбородком на меня. Я осмотрел себя – мама родная! На моей одежде места живого нет: масккостюм изорван, клочья ваты торчат из прорех, бронепластины чернеют через брезент, как ножом рассеченный. Сам не веря, ощупал себя. Только царапины. Выдохнул облегчённо.

– Тьфу на тебя, кошка драная, напугал. Иди, дежурь! Посматривай, но не высовывайся! Они нас попробуют минами накрыть, а потом группу выслать.

– Откуда ты знаешь?

– Я бы так сделал. Ты хвост далеко не высовывай – оторвёт.

И правда, вокруг завыло, стали рваться мины. Страшно, мля! Мина – подлая штука: падает отвесно, осколков даёт море! Одним утешал себя – пока по мне долбят, по ребятам не могут.

Налёт был не долгим, но яростным. Мы остались живы лишь благодаря тополю – под ним укрылись. Выглянули оба – лунный пейзаж вокруг. В воронке, откуда я стрелял по танку, не менее трёх новых кратеров. Кот толкнул меня, что-то сказал, но уши как ватой забиты. Посмотрел, куда он указывал. Тополь был изжёван капитально. Похоже, одна из мин рванула прямо над нашими головами.

А это что за явление Христа народу? По нейтралке брёл, спотыкаясь, набычившийся огромный красноармеец. Глаза его были зажмурены, кулаки сжаты, губы закушены. Оружия нет, а прёт упрямо, как бульдозер. Пули у его ног выбивали комки льда, поднимали фонтанчики снега, а он шёл и шёл.

Мы оба, и я, и Кот, в оцепенении смотрели на этого контуженого. Вокруг него проносились сотни пуль, тысячи осколков – а на нём ни царапины!

– Кот, достань его! Не надо на меня так смотреть, я тебе в спину не стрелял. Откупайся! Достань его! Вон в ту яму его вали!

Кот побледнел, зажмурился, задышал глубоко и часто, как перед прыжком в воду.

– Стоять! Я передумал! – я хлопнул его по плечу, осаживая его на дно воронки, а сам выкатился наверх, реактивной торпедой полетел на этого быка, приёмом из американского футбола снёс его с ног и вместе с ним оказался как раз в той самой яме.

Как ни удивительно, я опять был жив и относительно цел. Даже фляжка уцелела. Бык не подавал признаков жизни – сильно я его приложил. Разжал ему рот, влил туда спирта. Ребёнок! Теперь стало видно, что этот здоровяк совсем юн – бритва ещё ни разу не скоблила детский пушок под носом. Парень закашлялся, задыхаясь.

– Что?

– Мне нельзя! – прокашлял он.

– Что нельзя?

– Пить нельзя спиртного!

– Не пей! Тебя как звать?

– Прохор я. Бугаёв.

В натуре бык. Бугай.

– Ты куда шёл-то, Прохор?

– Туда. Сказали идти, я и шёл.

– А оружие твоё где?

– Мне нельзя.

– Чего нельзя?

– Оружие в руки брать. Бог запретил.

– А помирать не запретил?

Парень смотрел на меня глазами праведника, встретившего блудницу.

– Нет, Прохор, ты не бык. Ты – тюлень! Или олень! Придурок! Долбоёж! Кто тебя научил так Бога-то понимать? Секта самоубийцы пятого дня Иеговы?

Конечно, я не удостоился ответа.

– Ну, дошёл бы ты до немцев, что бы дальше делал? Убивать их стал бы?

Он отшатнулся, как от прокажённого. Мля, хоть плачь! Что за день-то такой! Долбоёж на долбоёже!

– Смотри, – я достал, показал ему свой крест. – Мне Бог сказал, что я должен бороться с демонами и бесами в тех окопах. И жизнь мою он уже не раз здесь удерживал, от неминуемой смерти спасал…

Парень усмехнулся.

– Да кто же тебе так набекрень мозги поставил? Толстовцы? Буддисты? Какие ушлёпки это замутили? Непротивление злу? Клуб предателей-самоубийц, гля!

Я схватил его за голову, заглянул прямо в глаза, легко соскочил в «ярость», попытался повлиять на его волю. Парень не сопротивлялся, я весь растворился в его глазах, он принял меня, его сознание, молодое, податливое, не отторгало моего агрессивного сознания.

– Ты веришь мне? – спросил я его нужным голосом.

– Да, – спокойно ответил он.

– Они враги. Ты веришь мне? Их надо убивать!

Он оттолкнул меня. Контакт оборвался. Не вышло. Слишком крепко в нём сидела эта установка. Не сломать. В принципе, сломать можно, но я сломаю и этого парня. Я овладел лишь азами этого умения, не справиться.

– Что же делать-то с тобой, телёнок? Ты откуда родом?

Он назвал. Поняв, что мне это ничего не сказало, добавил, что это в Сибири.

– А, мамин сибиряк. И годов тебе сколько?

– Восемнадцать.

– А если честно?

– Шестнадцать.

– А совсем честно, как перед исповедником?

– Пятнадцать будет в мае.

– Охренеть! Чем же тебя, телёнка, кормили, что ты так вымахал? Почему в армии оказался? Призыву не подлежишь, добровольцами с такими моральными установками не идут.

– Брата старшого призвали. А у него семеро по лавкам. Отец занемог, слёг, мать старая уже. Отец мне и сказал: «Иди, мри!» Я оружие брать отказывался. Меня расстреляли, я не умер. Сюда прислали.

Гля, хоть плачь! Как побеждать-то с таким народом? Жукова упрекать будут за большие потери, а они на войну идут не для победы, не защищать, а умирать! На пулемёты даже не с кулаками, а вообще ни с чем! Как? Что бы он там с немцами делал? В дёсны целовал?

– Что умеешь?

– Читать, писать, считать, трактор водить и чинить, моторы разные, за скотиной ухаживать, лечить.