Читать книгу "Революция 1917 года и борьба элит вокруг вопроса о сепаратном мире с Германией (1914–1918 гг.) - Федор Селезнев"

Похожую позицию занял Е.Д. Черменский. Для него отставка Сухомлинова была тесно связана с увольнением группы раздражавших либеральную контрэлиту правых членов кабинета министров. Согласно концепции Черменского, в связи с продолжавшимся отступлением русских войск, в правительстве активизировалась группа министров (Кривошеин, Сазонов, Харитонов, Барк), желавшая работать при поддержке Думы и настаивавшая на её созыве. Однако они полагали, что плодотворная работа с Думой будет невозможна, если в составе кабинета останутся министры, которым Дума не доверяет[255].

Логику действий либеральной оппозиции тщательно изучил Ф.А. Гайда. Он обратил внимание на её связи с либералами в правительстве. В частности предметом его анализа стало письмо П.Б. Струве к министру иностранных дел Сазонову от 10 июня 1915 года, полностью посвященное необходимости отставки Сухомлинова. Струве пугал Сазонова, что чем позже она состоится, тем в большей мере военные неудачи будут вменены в вину всему правительству. Кроме того, Струве предупреждал, что при Сухомлинове созыв Думы невозможен[256].

С.В. Куликов объясняет отставку Сухомлинова исходя из своей концепции о борьбе внутри бюрократической элиты Российской империи. Согласно теории С.В. Куликова в верхах преобладали либералы, но правительственный либерализм разделялся на два враждебных течения. «Дуалисты» отстаивали систему, сложившуюся после издания Манифеста 17 октября. «Парламентаристы», чьи политические взгляды «соотносятся с идеологическими установками кадетов, прогрессистов и левых октябристов» выступали за подчинение исполнительной власти Государственной думе[257].

Лидером парламентаристов в кабинете Горемыкина и фактическим премьером был А.В. Кривошеин. Он стремился к замене правительства Горемыкина коалиционным, общественно-бюрократическим кабинетом. Одной из помех этому был В.А. Сухомлинов. «Война придала большую актуальность борьбе А.В. Кривошеина против В.А. Сухомлинова, на которую фактического премьера вдохновляли А.И. Гучков и М.В. Родзянко»[258].

Против Сухомлинова действовал и другой парламентарист – С.Д. Сазонов. Успеху парламентаристов в борьбе с Сухомлиновым способствовало «дело» Мясоедова.

Слухи о связи Мясоедова с Сухомлиновым раздували Андроников, Поливанов и Гучков. Гучков тоже был парламентаристом и рассматривал «дело» Мясоедова как шаг на пути к демонтажу дуалистической системы[259]. Цели Гучкова и министров-парламентаристов совпадали. Все они хотели добиться созыва Думы. Но для успешного сотрудничества с ней кабинет должен был очиститься от реакционеров, и, среди них, Сухомлинова. В этом случае правительство могло бы пополниться общественными деятелями, в том числе Гучковым. Пригласить его в Совет министров А.В. Кривошеину предлагал П.Б. Струве, по определению С.В. Куликова в июне 1915 г. выдвинувшийся на роль «политического консультанта фактического премьера»[260].

Грандиозную попытку охватить «дело Мясоедова», а также процесс по обвинению генерала Сухомлинова и связать их с феноменом шпиономании в годы Первой мировой войны сделал У. Фуллер[261]. Фуллер уверен в невиновности Мясоедова и Сухомлинова. Труд этого ученого – это первый и, пожалуй, единственный в зарубежной историографии проблемы опыт комплексного исследования «дела Сухомлинова», не лишенный, однако, своих недостатков. В рецензии на эту работу

О.Р. Айрапетов констатировал, что «частые ошибки и ограниченное число источников по вопросам, в которых автор явно недостаточно компетентен, подрывают доверие к его слишком масштабным выводам»[262]. В то же время весьма плодотворным представляется стремление Фуллера синтезировать две основные концепции причины отставки Сухомлинова. В качестве злых гениев военного министра он называет и Николая Николаевича, и Кривошеина. Но более значимую роль Фуллер все-таки отвёл А.В. Кривошеину. Тот вместе с коллегами по кабинету в начале июня 1915 г. сумел убедить Николая II уволить Маклакова. Но, чтобы заставить императора расстаться с Сухомлиновым Кривошеину пришлось прибегнуть к помощи Николая Николаевича. «Зная, что император должен быть в Ставке 10 июня, Кривошеин прибыл туда днём раньше для личных переговоров с верховным главнокомандующим о судьбе военного министра»[263]. После этого состоялся разговор Николая Николаевича с царем, после которого Сухомлинов был уволен. Как видим, великий князь Николай Николаевич предстаёт здесь не организатором сложной и длительной компании по смещению военного министра, а лишь только орудием в руках Кривошеина.

Отметим, что сам В.А. Сухомлинов, видимо так и не узнал о том, какую роль в его отставке сыграл А.В. Кривошеин. Во всяком случае, ни в своём дневнике, ни в воспоминаниях, Сухомлинов ни разу не упомянул Кривошеина в этом контексте. Бывший военный министр полагал, что за его увольнением стоит Николай Николаевич. «В моем лице вел. [иким] кн.[язем] Николаем Николаевичем] “козел отпущения” найден», – указал в своем дневнике генерал по горячим следам 13 июня 1915 года[264]. Этой же точки зрения Сухомлинов придерживался и в своих воспоминаниях, где написал о событиях, приведших к его уходу с поста военного министра: «это – интрига, инсценированная великим князем Николаем Николаевичем». При этом он сослался на подтверждение, данное ему министром двора, графом Фредериксом[265].

Но в воспоминаниях генерал назвал и других недругов, способствовавших его отставке: «Для партий Государственной думы на первом плане стояли вопросы внутренней политики; для большинства октябристов под эгидой Гучкова и вплоть до крайних левых казалось, что наступила минута низвержения царской России. Они должны были напасть на тот пункт, где они думали найти доказательства того, что старый режим прогнил»[266].