Читать книгу "Два миллиарда причин - Леонид Зайцев"

И, прежде, чем выложить эти свои соображения своему гостеприимному хозяину, я намеренно снял защиту со своего разума, в надежде, что и Настя услышит мои мысли и впредь побережётся коварной подруги.

Сказать, что Перун и Лада были удивленны моими выводами, значит не сказать ничего. Они оба были в шоке. И немудрено, поскольку мою супругу, как я уже понял, здесь всегда привечали, и она платила своим друзьям той же монетой. А вместе с Настей желанной гостьей всегда случалась и Кассандра. И никто и никогда в этом мире не делал различия между ними по знатности происхождения.

— Теперь вам надо не просто идти, а бежать, — выдохнул, наконец, пришедший в себя Пётр Иванович, — если та, что идёт по Пути строила свои планы на предсказаниях предательницы, то только ваше объединение в триединый кулак поможет вам пробиться к цели.

Лада тоже подошла ко мне. В непосредственной близости от неё всё вдруг начинало казаться лёгким и простым, и отступали на второй план, казавшиеся неразрешимыми проблемы. Она провела рукой по моим зачёсанным назад волосам, слегка задержав ладонь в области темени, и произнесла обнадёживающе:

— Ему не одолеть вас, если станете едины! Он уже проиграл свою битву, но ещё даже не знает об этом! Ревность и предрассудки отринет он, если ты, в свою очередь, будешь твёрд и последователен!

Мне стало страшно до жути.

Глава 14

Бежать, так бежать. Я сунул портфель подмышку, и уже было рванулся вперёд, как мягкая рука Лады меня остановила. Она улыбнулась так, что в моей душе воспылало солнце, и его жар согрел и успокоил меня от пяток до самой макушки.

— В ногах правды нет, — проворковала жена Перуна, — да и Путь через наши леса извилист и многосложен. Погоди минуту, сейчас будет тебе транспорт.

Пётр Иванович вдруг вложил пальцы в рот, щёки его раздулись, как новогодние шары, и он засвистел так пронзительно, что мне пришлось закрыть ладонями уши. А я и не думал, что оказывается, и главы управ района свистеть умеют!

Спустя несколько секунд в отдалении послышался и уверенно стал приближаться стук копыт. А уже через минуту, выбивая мощными ногами из земли комья дёрна, перед Перуном остановился кентавр с крыльями за спиной. И был он так огромен и свиреп, что в ногах моих произошла внезапная слабость.

— Полкан мигом доставит тебя к Вратам, — сообщила мне Лада, — а дальше уже действуй сам. Но помни одно — что бы ни случилось, чем бы тебя не пугали, не сходи с Пути и не возвращайся. Будь уверен, пока Священный Сосуд в твоих руках, тебе никто здесь не в состоянии причинить зло! И не забудь о своих друзьях, когда придёт твоё время!

Я с сомнением посмотрел на огромного жеребца с человеческим торсом и лебедиными крыльями. Седла на нём не было, хотя, если на то пошло, я и в седле-то ни разу в жизни не сидел, даже на пони. А этот ещё и глазами сверкает, смотрит, как на недруга. Да и то верно, кому ж охота чужие проблемы на собственном горбу нести!

— Высоко мне, не залезу, — промямлил я, — может я, всё-таки пешком добегу?

Пётр Иванович вдруг ухватил меня за ворот и ремень брюк и неожиданно легко забросил на покрытую коротким гнедым волосом спину получеловека-полулошади, а тот, в свою очередь, плотно обхватил меня с боков своими крыльями, зафиксировав на себе словно ремнями безопасности.

— Ну, до встречи, молодой человек! — напутствовал меня Перун.

— Берегите Сосуд, — крикнула уже мне в спину Лада, — сейчас именно он залог вашего благополучия и счастья!

— Береги своё мужское хозяйство, смертный, — обернувшись ко мне лицом, предупредил скакун, — скачу-то я побыстрее ваших автомобилей, да только амортизаторов и мягких сидений в моей конструкции не предусмотрено, к тому же и дороги у нас тут не шоссейные — всё бугры да колдобины.

— Я постараюсь, — едва удалось мне выдавить в ответ, — только, прошу вас, не роняйте меня, у меня очень хрупкие кости.

— Не бойся — доставим в целости, — хохотнул Полкан, переходя с рыси на галоп. — Голову пригни, — уже на полном скаку прокричал он, и его слова слились воедино со свистом ветра в моих ушах.

Лес по сторонам дороги от бешеной скорости слился для меня в одну зелёную массу, и высоким забором ограждал Путь с обеих сторон. Да мне в любом случае, было не до любования красотами здешней природы, ибо все мои помыслы и усилия оказались направлены на попытки устроиться как можно удобней на могучей спине древнего славянского божества. Полкан не шутил, предупреждая меня о предстоящей тряске, вся нижняя часть моего туловища в невероятном ритме колотилась о его гнедое тело.

Слава всем местным богам, что пытка продолжалась сравнительно недолго, я уверен, что никакая «формула 1» нашего мира не смогла бы развить подобной скорости. Но и этого короткого отрезка времени мне с лихвой хватило на то, чтобы заречься на всю оставшуюся жизнь от верховой езды — хоть в седле, хоть, тем более, без седла. Едва поддерживавшие меня крылья Полкана ослабили давление и раздвинулись, как я безвольным кулем свалился на землю, едва не выронив портфель из дрожащих рук.

Однако мне не дали передохнуть и минуты, неведомая сила ухватила меня за плечи, поставила вертикально и ощутимо встряхнула, приводя в чувство.

— Тебе туда, — прогремел голос полуконя-получеловека, и я увидел в десятке шагов перед собой точно такую же арку, через какую я попал сюда, и на страже всё так же дремало одноглазое чудовище с огромной дубиной, — не бойся, Лихо тебя не тронет.

— Вы что же, отправляете меня назад? — удивился я.

— С чего это ты решил? — жеребец нетерпеливо бил копытом, поднимая маленькие облачка пыли. — Тебе же объяснили, смертный, что для тебя нет дороги назад, только вперёд по Пути.

— Но там же тоже было Лихо, — растерянно произнёс я, — или их несколько?

Славянский кентавр презрительно фыркнул.

— Вы, смертные, привыкли к собственной примитивности и пытаетесь всю вселенную загнать в свои примитивные рамки, — проворчал он, — что мешает Лиху охранять одновременно и те и эти Врата?

— Что? — автоматически повторил я, но ответа не дождался, ибо Полкан смачно сплюнул на заросшую густой травой обочину, развернулся и унёсся прочь, оставив меня одного перед аркой и её страшным стражем. Я ему явно не понравился.

У меня болели ноги, особенно отбитые внутренние части бёдер и ягодицы, мне только что нахамил языческий бог, я был зол на всех, включая даже жену за то, что продолжают использовать меня втёмную, ничего толком не объясняя, но делать было нечего. И я, тяжело вздохнув, побрёл к Вратам, с лёгкой тревогой косясь на дремлющее Лихо. Что же это за сторож, мимо которого так легко пройти, если не шуметь и никак иначе не нарушать его мирного сна? Подумал я, но тут же вспомнил слова Петра Ивановича, обращённые к Тому, чьё имя нельзя произносить, а так же, что близнецам-фантомам так и не удалось пробраться следом за мной в мир, где властвовали Перун с Ладой.