Читать книгу "Долина совести - Марина и Сергей Дяченко"

– Да, да… Вот скамейка, давай присядем.

Они сели в жидкой тени прокопченного выхлопными газами куста. Мама молчала; с востока наползала, чуть не путаясь в высоких проводах, приземистая черная туча.

* * *

«…Седьмого, восьмого и девятого июля с диагнозом «интоксикация неизвестного происхождения» госпитализированы двадцать семь человек. Всего за врачебной помощью обратились шестьдесят три человека, из них сорок девять – выпускники школы номер сто тридцать три.

К двадцать шестому августа выписаны на амбулаторное лечение двадцать шесть человек. Пострадавший Дмитрий Шило, семнадцати лет, скончался в больнице от острой почечной недостаточности.

По факту массового отравления неизвестным веществом возбуждено уголовное дело».

Газета летела, раскинув примятые серые крылья. Безголовая птица.

Тень ее ползла по асфальту – черный четырехугольник.

Газета летела, уносимая пыльным ветром, но Владу казалось, что у нее есть собственная злобная воля.

Что «Последние известия» слетаются к нему, как вороны.

И это только кажется, что газетам нечем выклевывать глаза.

Часть вторая

Глава шестаяАнжела

* * *

Поездка сквозь снег похожа на полет сквозь звезды. Подсвеченные фарами снежинки летели навстречу, бились о стекло и уносились назад, а на их место прилетали новые. Темное утро представлялось космосом; время было раннее, тучи обложные, рассвет не торопился.

Иногда – очень редко – попадались встречные машины, нагло слепили фарами и убирались вслед за улетавшими снежинками, назад, в прошлое. Спать не хотелось; началось «сегодня», очень важный и напряженный день, не то что апатичное «вчера»…

Дальний свет фар пробивал пространство далеко вперед; полосатые столбы и редкие дорожные знаки вспыхивали бело-голубым отраженным огнем. Светало; на сереющем небе обозначились верхушки сосен, обозначился снег на растопыренных ветках, обозначилось наконец утро; впереди на дороге обозначилась человеческая фигурка возле приткнувшейся к обочине машины.

Влад притормозил.

На дороге стояла, подняв руку, женщина в длинной рыжей шубе. Больше вокруг никого не было – нетронутые сугробы и красный автомобиль, тремя колесами провалившийся в заснеженную рытвину.

Чтобы так въехать, нужно долго тренироваться, подумал Влад.

– П-простите, – сказала женщина.

Ресницы у нее смерзлись вместе с нанесенной на них тушью. Скулы были очень красные, губы запеклись на ветру; то, что Влад поначалу принял за покрытую снегом шапку, оказалось копной каштановых волос, правда, тоже заснеженных.

– Не могли б-бы… помочь, – сказала женщина, стуча зубами. – Я застряла…

– Добрый день, – приветливо поздоровался Влад.

– …на буксир! – взмолилась женщина. – З-замерзну… М-мобилка не берет… Д-д-д…

Проваливаясь в снег выше колена, Влад обошел вокруг красной машины. Выбрался на дорогу, потопал ногами, пытаясь вытряхнуть холодное и мокрое из высоких ботинок:

– Садитесь за руль и выверните до отказа влево…

Открыл свой багажник, вытащил трос; дама уже сидела за рулем, в своей необъятной шубе похожая на медведя-технократа.

Влад зацепил пострадавшую машину, выехал на более-менее твердое пространство и потихоньку дал газ. Трос натянулся, салон наполнился вонючим выхлопом, колеса вращались вхолостую, в зеркальце заднего обзора Влад видел, как дергается в рытвине красный автомобиль – точно мышка, чей хвост надежно припечатан кошечьей лапой.

Н-да.

Не выключая мотор, Влад выбрался из машины. Дама в шубе смотрела на него с отчаянием.

– Машина ваша? – спросил Влад.

– Прокатная, – сказала женщина безнадежно.

– Давайте так. Я довезу вас до автостанции, и вы оттуда вернетесь с трактором.

– Простите, – сказала женщина. – Нельз-зя ли погреться у вас в салоне? А то моя п-печка…

…От шубы пахло мокрым зверем, но не противно, а скорее трогательно. Снег на спутанных волосах таял, сбегая ручейками даме за шиворот; дама вздрагивала и поводила мохнатыми плечами.

– Я не вз-зяла такси. Сдуру… Решила прокатиться своим ходом, люблю, понимаете, когда с-сама за рулем…

– Зачем вы съехали к обочине? – кротко поинтересовался Влад.

Дама вздохнула:

– Понадобилось. Остановиться. На минуточку.

Снег валил все бодрее. Влад с беспокойством подумал, как бы самому не увязнуть в сугробе.

– Откройте, пожалуйста, бардачок, вот прямо перед вами…

Рука у женщины была очень тонкая, почти детская, и очень красная от холода. Ногти длинные, красивые, под светлым перламутровым лаком.

– Теперь достаньте вон тот атлас. Давайте сюда…

Дама придвинулась, чтобы тоже видеть карту. Автоматический счетчик во Владовой душе предупреждающе пискнул: близко…

– До автостанции доедем минут за сорок, – сказал Влад.

– Я вообще-то в санаторий ехала, – сообщила дама. Губы ее согрелись, ресницы оттаяли, и она больше не заикалась. – Три Ручья, может, вы знаете.

Владу не понравился такой поворот разговора.

– На автостанции обязательно есть тягач, вернетесь за машиной, – продолжал он как ни в чем не бывало.

Дама пренебрежительно махнула рукой:

– Да ну, позвоню в этот автосервис, скажу, чтобы сами свою рухлядь забирали… А с меня хватит, накаталась.

– А как же вы попадете в Три Ручья? – вкрадчиво поинтересовался Влад.

Дама удивилась:

– А разве вы не?..

Влад едва удержался, чтобы не поморщиться:

– А с чего вы взяли, что я еду в Три Ручья?

– Да ведь по этой дороге либо в поселок, либо в санаторий, – пояснила дама, ведя пальцем по карте. – На крестьянина вы не больно-то похожи…

Влад усмехнулся:

– А если я в гости? К бабушке в деревню?

Дама погрустнела. Втянула голову в шубу:

– Ну, если вы мне откажете в просьбе подвезти… Я, конечно, ни слова не скажу, подожду еще, может, повезет, – и она открыла дверцу, собираясь вылезать.

– Погодите, – раздраженно сказал Влад.

До Трех Ручьев было еще два часа езды.

* * *

Ее звали Анжелой – и это было все, что он позволил ей сообщить. Два часа в салоне машины, бок о бок; Влад сразу же предупредил, что не может отвлекаться за рулем, и включил погромче радио, чтобы затруднить любые разговоры.

Спутница оказалась на редкость понятливой и покладистой. Влад напрасно думал, что обладательницы длинных рыжих шуб и красных прокатных машин болтливы и бестактны; Анжела как притихла сразу, так и молчала до самых Трех Ручьев, и даже когда справа от дороги показались массивные чугунные ворота, она не вскрикнула от радости и не указала Владу, куда и как следует поворачивать, так что он, задумавшись, едва не пропустил въезд и потом пришлось даже пятиться назад.