Читать книгу "Коррупция при дворе Короля-Солнце. Взлет и падение Никола Фуке - Винсент Дж. Питтс"

Как и Ришелье, Фуке покровительствовал литераторам. К концу 1650-х годов он уже стал завсегдатаем салонного парижского общества, где талантливые «дилетанты» из числа аристократов проводили время в обществе «профессиональных» писателей. При этом последние уповали на то, что заказы и пенсии высокопоставленных спонсоров помогут им утвердить себя в этом мире. Мадам Фуке, во многом разделявшая вкусы мужа, держала собственный салон, где, как и повсюду в столице, Фуке мог общаться с аристократами-дилетантами. В числе последних были: герцог де Ларошфуко[209], мадам де Лафайет[210], мадам де Севинье[211] и Мадлен де Скюдери[212], наряду с такими высокими профессионалами литературного ремесла, как Жан де Лафонтен[213], Томас и Пьер Корнели[214], Мольер[215], Шарль Перро[216], Исаак де Бенсерад[217] и Валантэн Конрар[218], основатель и бессменный секретарь Французской академии (Académie française)[219], которую когда-то взял под крыло Ришелье [220].

Конрар был гугенотом, и, возможно, именно он представил Фуке одного из своих протеже, молодого гугенота из семьи известных юристов Кастр, Поля Пелиссона[221]. Гуманист по внутреннему характеру, Пелиссон глубоко знал античность и изучал право в университете Тулузы. В 1656 году он официально поступил на службу в дом Фуке. В 1657 году стал его старшим клерком (premier commis) [222]. Пелиссон к тому же служил связующим звеном между Фуке и миром словесности. Он собрал вокруг патрона то, что Марк Фумароли[223] называет «огромной энциклопедической академией, сопоставимой с аналогами из эпох итальянского Возрождения или Валуа» [224]. Литераторы, аристократические друзья и неаристократические подопечные платили Фуке монетой своего царства. Лафонтен, впоследствии один из самых преданных сторонников Фуке, в 1658 году посвятил суперинтенданту длинную лирическую поэму «Адонис» [225]. Пьер Корнель отдал ему дань уважения в предисловии к своему L’Oedipe (Oedipus)[226], впервые поставленному в Париже в феврале 1658 года [227]. Исключительно модная Мадлен де Скюдери, в салоне которой Фуке появлялся постоянно, обеспечила потомков ярким описанием великолепной усадьбы Фуке в Во (о ней будет сказано ниже). Ее перу принадлежит также «портрет» суперинтенданта, выведенный под именем Клеоним в невыносимо длинном любовном романе «Клелия» [228]. Фуке также близко сдружился с мадам де Севинье, – возможно, надеясь на большее: одно из сохранившихся ранних писем маркизы допускает неоднозначный характер этих отношений [229].

Многочисленных гостей суперинтендант и мадам Фуке принимали в величественных резиденциях, которые Фуке приобретал и украшал на протяжении многих лет. В Париже он несколько раз переезжал и наконец обосновался в бывшем доме своего предшественника Мишеля Партичелли д’Эмери[230] на rue Croix-des-Petits-Champs, в двух шагах от Пале-Рояля, с садами, простиравшимися на территорию современной Place des Victoires. Как суперинтенданту, ему также полагались служебные апартаменты в Лувре [231].

Фуке проводил очень много времени в своем поместье в Сен-Манде на окраине Парижа, где его сады граничили с садами королевской резиденции в Венсене[232]. Мазарини любил Венсен. В 1650-х годах двор часто бывал там, даже когда павильоны, спроектированные Лево[233], – Pavillon de la Reine (Павильон королевы) и Pavillon du Roi (Павильон короля), – только строились. В 1654 году Фуке купил имение в Сен-Манде[234] и еще несколько лет совершенствовал сады. Он обогатил их редкими растениями и построил оранжерею. Кроме того, он расширил здание, в том числе и для того, чтобы разместить в нем свою библиотеку, по некоторым отзывам насчитывавшую более 30 000 томов. В ее основу легли книги, доставшиеся Фуке от отца. Библиотека была доступна современникам – ученым и литераторам. Кроме того, Фуке нанял на постоянную службу библиотекаря, занимавшегося его книжным собранием. Частично оно в конце концов попало в Королевскую библиотеку[235] [236].