Читать книгу "Арабская кровь - Таня Валько"

– Знаю, – признает она, вставая с кресла. – А на ужин у тебя есть время?

Она ласкается к мужу, хотя ее все время сдерживает то, что он носит длинный, до земли, белый сауб, напоминающий платье.

– Неужели кто-то соскучился? – Хамид обнимает жену за талию, стараясь вспомнить, когда они в последний раз занимались любовью. Очень давно. Они чувствуют это оба: их возбуждение вызывает боль.

– Может, съедим что-нибудь в постели?

Не ожидая ответа, Хамид берет любимую жену на руки и заносит по лестнице в спальню. Их двухмесячное отдаление, печали и претензии, возникшие непонятно откуда, лопаются, как мыльные пузыри. Они вновь самая любящая пара, как в начале супружества.

Наступает четверг, солнечный и теплый. Голубизна неба ошеломляет своими чистыми красками, а птицы щебечут на деревьях, радуясь такой чудесной погоде. «Эр-Рияд красив не только весной», – думает Марыся, открывая один глаз. Ее разбудил запах кофе и булочек с корицей. «Мама была права», – снова приходит в голову счастливой женщине. После коротких приготовлений, чтобы не тратить чудесный день, они идут к автомобилю.

– Для чего тебе это? – Марыся с отвращением показывает на белый сауб, висящий на плечиках в автомобиле. Она внимательно смотрит на своего красивого худощавого мужа, который прекрасно выглядит в европейском спортивном костюме.

– Мы ведь будем возвращаться вечером, правда?

– Конечно! И что с того?

– Не хочу иметь неприятности. Религиозная полиция нравов снова активизировалась.

– А что происходит? Почему? – удивляется девушка, которая уже полностью забыла о существовании этого органа.

– Приближаются праздники.

– Какие? Ведь Eid al-Adha[30] давно уже прошел.

– Христианские, глупышка, – смеется Хамид и нежно обнимает ее. – Рождество.

– Ах да! Хоть и не знаю, какое отношение это может иметь к ним. – Марыся поджимает губы и молча садится в автомобиль.

Всю дорогу супруги не произносят ни слова. Они вдруг вспомнили о правилах, господствующих в этой ортодоксальной мусульманской стране. Каждую минуту или он, или она вздыхает. Хамид минует парковку для гостей и подъезжает к главным воротам, предназначенным только для жителей.

– Ты должен был оставить машину там, – показывает пальцем Марыся. – Тебя не впустят. – Она хорошо знает правила поселков этого типа.

– Посмотрим, – отвечает ей муж с хитрой усмешкой на губах.

– Ведь знаешь, что выбора нет. Недостаточно иметь приглашение, нужно еще показать и сдать на сбережение охране игаму[31]. Все для блага жильцов, хотя мне лично трудно принять такой контроль. Сразу чувствуешь себя преступником.

Хамид, не обращая внимания на рассуждения жены, вытягивает какое-то пронумерованное удостоверение, тычет охраннику под нос, и тот даже без осмотра автомобиля поднимает шлагбаум.

– Меня снова не посвятили в какие-то подробности, – говорит, вздыхая, Марыся. – Где у тебя нет связей? На Луне? Ты уже был здесь? Такое впечатление, что ты можешь ехать с закрытыми глазами, – удивляется она.

– Я знаю этот поселок как свои пять пальцев.

– Да?

– Еще до отъезда в Йемен мы спроектировали его и контролировали строительство.

От удивления у Марыси вытягивается лицо.

– Наш отдел фирмы занимается его содержанием.

Хамид останавливает машину перед домом родителей и выразительно смотрит на жену.

– Если бы ты ко мне обратилась по вопросу о снижении цены за аренду, а не к глупенькой Фатиме, твои близкие жили бы здесь даром. – С этими словами он выходит из машины, оставляя Марысю в крайнем недоумении.

«Снова я приняла неверное решение, снова ничего ему не сказала и действовала, как кретинка, на свое усмотрение, – подытоживает она в смущении. – Как он мне расскажет что-нибудь о себе, посвятит в тайны, если я его вообще не информирую о моих действиях, нуждах и мечтах? Разговариваем друг с другом, как два чужих человека: обо всем и ни о чем. Я должна это изменить, – решает она. – Так дальше продолжаться не может, иначе наши отношения окончательно зайдут в тупик».

– Hello! Nice to see you! Ahlan wa sahlan! – слышит она возгласы, доносящиеся с порога, и выбегает, чтобы присоединиться к семье.

– Наконец-то вы к нам приехали. – Мать встает на цыпочки, притягивает голову зятя и целует его в лоб, чем вызывает яркий румянец на его лице.

– Привет, сестра. – Хамид похлопывает по спине обрадованную Дарью, у которой от одного его вида даже ноги подкашиваются, а ревнивая Марыся быстро обнимает мужа за талию.

– Входите! – Лукаш приглашает всех в дом. – Ну так что? В такую жару выпьем по одному пивку, и мы, парни, пойдем поиграть в гольф, а девушки, как всегда, предпочтут понежиться у бассейна? – задает он риторический вопрос.

В жилище пахнет апельсинами, дом уже украшают рождественские игрушки, а центральное место занимает большая елка. Из колонок льются мелодии польских и иностранных колядок. Царит приятная праздничная атмосфера. Смеха и радости через край. Все чувствуют себя, как если бы были вместе много-много лет. Даже мать, пожалуй, забыла, что муж ее дочери – араб: она расходилась и рассказывает скабрезные анекдоты. Такой Марыся ее не знает, а знает ли она вообще кого-нибудь? Марыся задумывается. «Я вижу не дальше своего носа», – оценивает она себя критически.

– Если устанете, то знаете, где нас искать. На два часа у нас заказан столик, – напоминает хозяйка, прощаясь с мужчинами, которые поднимают на плечи большие сумки для гольфа.

– К нам подъедут еще Кинга и Амир с маленькой Сарой.

Девушки уже сидят в ресторане, их сморило на солнце, и они проголодались после многочасового плавания и плескания в воде. Маленький Адаш – необычайно воспитанный ребенок, он сидит сейчас у столика, с большим аппетитом уплетая бутерброды с тунцом. Его светлые волосики создают вокруг головки ореол, а большие голубые глаза (в мать) добавляют ему очарования. Он выглядит как херувимчик.

– Ну и симпатичный у тебя сынок. – Марыся не может оторвать глаз от своего родного брата. – Почему так поздно решились? Я старше его почти на восемнадцать лет! – смеется она возмущенно.

– У нас были проблемы, – тихо признается Дорота.

– Как и у нас, – подключается только что подошедшая Кинга, которая приветственно целует их по очереди.

– Только третий раз удалось оплодотворение in vitro, – признается мать. – Ужас. Сколько мы к врачам ходили, сколько таблеток глотали… – Она тяжело вздыхает.

– Вот видишь, молодежь, – обращается подруга к Марысе, – а тебе кажется, что только ты не можешь забеременеть.