Читать книгу "Поединок во тьме - Михаил Соловьев"

— Зайти и выйти.

— ??

— «Подземля». Шахты слюдянские. Кое-где, возможно, придется пещерные да альпинистские навыки использовать, так что ты подходишь в самый раз.

— Сколько народу?

— Двое. Ты третьим.

Снова повисло молчание. Нарушил его я:

— Серега, ты же раньше на подъем живей был.

— Ты представляешь, Миха, я недавно понял, как мне раньше везло, — ответил он. — Столько раз можно было шею свернуть, когда я полуголый в одиночные походы ходил. Сейчас все по-другому.

— Ну и как ты это видишь?

— Шахты, конечно, интересно… — начал он. — Вот только если ты туда собрался лезть, значит, есть там что-то эдакое, и непростой это поход. Проводники-то хоть есть?

— С этим порядок. Единственное, о чем переживаю, — возможно, придется соваться на территорию, которой он не знает, а там, вполне вероятно, понадобятся ваши веревки.

— И сколько возьмем? — уперся в меня взглядом Лысый.

«Очнулся паренек, — понял я. — Вспомнил-таки девяностые…» — и вслух:

— Все, что возьмем, — наше, если выгорит, будет на что дом строить…

— Значит, непустой поход, — удовлетворенно крякнул Серега. — Ну что же, судя по составу экспедиции, нам понадобится еще и четвертый, для меня в пару…

— Четвертый?

— Беру без объяснений, за чем идем. Деваха отчаянная, чтобы залезть в новую пещеру, все бросит. Это она снимала, — ткнул он в экран, — Анька.

— А возиться с ней? Сопли, слюни?

— Сам не заплачь, — засмеялся Серега. — Она троих мужиков стоит, а потом, с ней у нас сразу статус.

— ??

— Она инструктор по спелеологии и поход может в МЧС заявить, так что любой егеришка да лесник, вымогающий пузырь: мол, здесь нельзя — сразу идет куда подальше.

— Круто, дядя, но ты ей о призе не свисти, а там как себя покажет. Ты же понимаешь — для начала найти надо. Фотка ее есть?

— Узнаю, — засмеялся Серега. — Фотка есть, а вот сердце уже занято одним экстремалом из Праги. Пшишеком каким-то, так что не надейся.

С этими словами он протянул мне снимок, где он стоял с девахой в камуфляже на фоне леса.

Курносый нос, умные глаза, только Серега рядом с ней казался каким-то маленьким.

— Ты что, сидишь на фотке?

— Да нет, это она под метр девяносто. Модельная внешность… — интригующе протянул тот.

— А силенок у модели?

— Мастер бьет любую силу, — заулыбался Лысый. — Она в свое время в Тофаларии главу администрации спасала и на волокуше его протащила километров десять — настоящая скво!

— Скво?

— Жена по-индейски. Ты что, Джека Лондона не читал? Скво — жена, а зовут ее Аня. Аня Коптева. В институте каком-то работает, на природе завязанном, да по чеху своему страдает.

— Когда созвонишься?

— Да хоть сейчас, а вечером встретимся. Времени сколько у нас?

— Мало, Серега, — ответил я. — Спешить надо, у нас еще конкуренты появились из местных. Изолирующие противогазы не знаешь, где взять на время? Может, у Анечки знакомые в МЧС есть?

— Тогда все на вечер, — поставил точку Сергей. — А теперь рассказывай, за чем идем?

17. М. Птахин

Встречались с Анечкой в «Осетинской кухне». Девчонка и в самом деле, невзирая на околомодельную внешность, оказалась стоящей. Живой ум и туристические приколы. С Серегой они говорили на одном языке. За столом обсуждали детали будущего похода. Рассказал варианты захода в «подземлю», которые набросал Петр.

Заход по водоотливной штольне «Байкальская» не понравился длиной, хотя на первый взгляд приводил прямо на место.

— Для чего тогда мы? — сердился Лысый. — Тащить систему, веревки, крючья, спусковину? Килограммов пятнадцать, чтобы прогуляться туда и обратно? А так мы из штольни — нырк, и там, а ваши километры пускай тяжеловозы преодолевают. Представь себе, сколько жратвы на неделю брать? А противогазы?

— А если разделиться? — предложил я. — Мы на ноге, а вы с грузом сверху?

— А вероятный противник? — наступал Серега. — Нет, делиться нельзя.

— Кто такие? — поинтересовалась Анечка, сверкнув глазами.

— Да есть там один, — нехотя ответил я. — Мешается всем. Полагает, что шахты ему принадлежат. Ненормальный…

— Задачка, — насупилась девчонка и стала крутить в руке коробочку с зубочистками. — Если есть оппонент, систему сбрасывать придется и на спуске бить промежуточные станции. На случай, если подниматься будем. Выходить в принципе можно и по водоотливной штольне. Лишнее, если что, оставим — и вперед. А зачем противогазы, Серега?

— Это не нам, — поморщился Лысый. — Михина замута, есть там где-то скрытый штрек, по которому они пройти хотят на заваленную сторону, так он под сероводородом.

— Сероводород — веселая фигня, — сказала Анечка. — К тому же горючая. В шахты не попадает?

— Под задвижками, — пояснил я. — Потому желателен изолирующий противогаз. Неизвестно, как там себя простой угольный поведет при том содержании кислорода.

— Противогазы, парни, я возьму. Маршрут в МЧС обозначу, — подытожила Анечка. — Провентилирую, нет ли там каких запретов. Такое бывает, объекты или гэбэшные, или закладки. Инфраструктура города вдруг может пострадать, а мне мои инструкторские регалии ой как дороги, так что вся инфа завтра.

Просидели еще пару часов. Лысый балагурил и в очередной раз насмешил меня своей историей про армию. Я знал, что в далеких восьмидесятых он ловко увернулся от службы, организовав себе «белый билет». Поступок, конечно, не самый благовидный, но в масштабах России бывает и пострашнее. На сегодня ситуация повернулась на сто восемьдесят градусов.

Серега избавился-таки от своего позора.

— Я после, как поругались, все насмешки твои вспоминал да злился, как ты меня приспособленцем обзывал, — рассказывал Серега, немного захмелев. — Потом решил: ситуацию нужно исправлять, что я, на самом деле, не мужик? В армии каждый побывать должен!

Перед моими глазами сразу построились новобранцы, среди которых динозавром затесался мой старый товарищ, и бравый майор определял его по службе.

— Это хорошо, что ты лысый, — говорил ему майор. — Проблем со стрижкой не будет…

Все оказалось проще. Серега выправил себе другой военный билет, где было написано, что он годен к армейской службе и даже ее прошел.

— Там все отметки, — важно рассказывал он. — Присяга, воинская часть и даже номер моего автомата. Теперь никто не попрекнет.

Серега ностальгически зажмурился.

В роль он входил всегда великолепно, не удивлюсь, если сейчас у него перед глазами мелькали воображаемые картинки из нелегкой поздней службы.