Читать книгу "И настанет веселое утро - Ирина Токмакова"

Глава пятая.

Тревожно

Воспитательница Мария Васильевна была расстроена. Подумать только! Второй день на даче – и вдруг пожалуйста: один уже в изоляторе. Она медленно поднялась на крылечко, держа на развёрнутых ладонях полную тарелку супу, и позвала:

– Ростик!

Ответа не последовало.

– Харитонов! – крикнула она, уже немного сердясь. – Отвори мне дверь, у меня руки заняты!

Молчание.

Мария Васильевна пристроила тарелку на перила и дёрнула ручку.

В изоляторе было тихо. Ветер отдувал от окна марлевую занавеску, на подушке отдыхал солнечный зайчик.

Берёза молчала. Очевидно, она решила ни во что не вмешиваться.

– Ростислав! Тихо, тихо, тихо.

Забыв про тарелку с супом, Мария Васильевна спустилась с крылечка и обошла изоляторный домик.

Мальчика нигде не было.

– А-а, наверное, Елизавета Елизаровна увела его в кабинет и осматривает.

Мария Васильевна двинулась в сторону врачебного кабинета, но не дошла. Елизавета Елизаровна шла навстречу.

– Ну что? Туссис? Я хочу сказать – кашель.

– Елизавета Елизаровна, Харитонов у вас?

– Я иду в изолятор посмотреть его, я ведь и спрашиваю: кашляет?

– Его нет.

– Кашля нет?

– Да Харитонова нет!

– Что вы говорите, Мария Васильевна! Как можно, чтобы инфицированный ребёнок не находился в изоляторе? Правда, может быть, это и не пертуссис, но всё-таки его нельзя пускать в группу, опомнитесь!

– Его нет в группе, ребята обедают.

– Я вас не понимаю, Мария Васильевна, уж извините великодушно…

* * *

– Ребята, кто видел Ростика?

– Я его вчера видел, а потом ведь его в изолятор изолировали?

– Мария Васильевна, а я видел лягушку, а Павлик говорит, что это жаба. А это не жаба: у неё пупырышков нет!

– Я спрашиваю: Харитонов не приходил сюда?

– Не.

– Нет.

– Не приходил.

– А ночью филин прилетает. Если не спишь.

– Павлик, это моя ложка, отдай!

– Ну, быстро, чтобы всё съели – и умываться!

* * *

– Уже три часа. А вдруг он заблудился?

– Елизавета Елизаровна, ну где тут можно заблудиться? Три сосны, да три берёзы, да луг до самой реки – всё видно… Паршивец!

– Боже мой, как же я забыла про реку! А вдруг он упадёт в воду?!

– Пойдёмте сходим к реке. Там паром, люди, спросим… Вот паршивец!

– Я с ума сойду!

* * *

– Вы давно здесь?

– Давно, дамочки, давно. Некому ездить – в поле работают. Работа есть работа.

– А мальчика не видели тут?

– Рыбу ловил тут какой-то.

– Да нет, маленького, шесть лет.

– А кто его знает!

– Ну а… скажите, умоляю вас… тут… никто… не утонул?

– Как же, утонул.

– Что?!

– Когда?

– Да вот когда я ещё пацаном был, в тридцать восьмом году, что ли… Мужик один утопился, вроде как тронутый.

– Зачем же вы так испугали нас?

* * *

– Алло! Дежурный слушает.

– Это пореченская милиция?

– Да.

– У нас пропал ребёнок.

– Что?

– Ребёнок.

– Какой ребёнок? Откуда вы звоните?

– Это детский сад льнокомбината.

– Попрошу подробнее. В котором часу? Приметы?

– А он не… Мы боимся, что утонул.

– Нет, сегодня несчастных случаев на воде не зарегистрировано. Так, я вас слушаю.

– Мария Васильевна, вы. Говорите вы, я не могу, я с ума сойду!

* * *

– Ну, что они сказали?

– Сказали, будут искать, позвонят… Вот паршивец!

– Кто? Милиционер?

– Да при чём здесь милиционер! Милиционер очень вежливый.

– Кого же вы ругаете?

– Харитонова ругаю. И оставила-то всего на один час. Не разорваться же мне! Дуся обещала присмотреть. Она и заходила к нему.

А потом обедом занялась. Запереть надо было его!

– Мария Васильевна, а что, если…

– Что?

– Что, если он вздумал домой?

– Да с чего бы это? Парень с трёх лет в саду. Никогда ему ничего такого в голову не приходило.

– Может быть, позвоним родителям?

– Так они же на работе.

– На льнокомбинат позвоним.

– Да зачем это? Мать тревогу поднимет. А он, может, сейчас явится.

– Вы думаете? Вы думаете?

– Я пойду погляжу ребят. Вроде спят все. И в изолятор ещё схожу.

* * *

– Это кто там не спит? Павлик?

– Мария Васильевна, а Ростик нашёлся?

– Он не терялся. Спи, Павлик.

– Мария Васильевна, а где он?

– В изоляторе. Спи.

– А его скоро в группу переведут?

– Не мешай ребятам, Павлик, спи.

– Сплю.

Глава шестая.

Лейтенант Грошев

– Ну что, ласковый, хозяина потерял? – Лейтенант Грошев погладил Кешу по голове. – Я смотрю, что ты всё от забора к забору бегаешь. Ищешь кого?

Кеша поглядел на него недоверчиво и побоялся ответить: поймёт или не поймёт, неизвестно ещё.

– Ты здоров? Нос прохладный. Значит, здоров. Вроде бы ты расстроен чем-то, а? Зовут-то тебя как?

– Кеша, – решился ответить Кеша.

– Кеша? Хорошо тебя назвали.

Кеша поднял глаза на лейтенанта Грошева. Потом Кешин хвост качнулся и быстро-быстро замелькал в воздухе. И наконец весь Кеша – от хвоста до кончика чёрного влажного носа – наполнился радостью. Понимает! Кешины слова не кажутся ему пустым, бессмысленным лаем.

– А я в милиции работаю. Я – лейтенант Грошев, – назвал себя Кешин собеседник. – А ты где живёшь?

Ну где может жить бездомная собака, которая то и дело переходит от надежды к отчаянию? И Кеша, испытывая полное доверие к лейтенанту Грошеву, как, например, к Глебу или Ростику, рассказал ему свою короткую собачью жизнь.

– Потерялся, говоришь?

– Потерялся, – подтвердил Кеша. – Надо его найти. Он без меня обязательно заблудится. Ростик – он дороги сам не знает.