Читать книгу "Я ее любил, Я его любила - Анна Гавальда"

И все в том же духе страница за страницей. Страница за страницей. Я перечислил тебе, что пришло в голову, что вспомнил. Это было невероятно.

- И как давно ты этим занимаешься?

- Начала, как только ты ушел.

- Но зачем?

- Потому что мне скучно, - веселым тоном ответила она, - представь себе - я умираю от скуки!

Я подобрал странички и уселся на край кровати, чтобы разобраться. Я улыбался, но на самом деле столько желаний, такая энергия меня парализовали. И все-таки я улыбался. Она умела находить такие забавные слова, такие остроумные… Она ждала моей реакции. На одной из страниц между «начать все сначала» и «наклеивать в альбом фотографии» я прочел «ребенок», вот так просто, безо всяких комментариев. Я продолжал изучать ее бесконечный список, ни слова не говоря, а она кусала губы.

- Ну, как? - Она затаила дыхание. - Что скажешь?

- Кто такие Марта и Тино? - спросил я вместо ответа. По тому, как дрогнули ее губы, поникли плечи и упала рука, я понял, что очень скоро потеряю ее. Задав этот идиотский вопрос, я сунул голову в петлю. Она ушла в ванную и, прежде чем закрыть, дверь крикнула: «Хорошие люди!» Вместо того чтобы догнать ее, броситься ей в ноги, сказать: «Да! Конечно. Все, что захочешь, потому что я и живу-то на этой земле лишь для того, чтобы сделать тебя счастливой», я отправился на балкон покурить.

- И что потом?

- А ничего. Она хмурилась. Мы спустились в ресторан поужинать. Матильда была очень хороша. Прекрасна, как никогда, - так мне казалось. Такая живая, такая веселая. Все на нее смотрели. Женщины оборачивались, а мужчины мне улыбались. Она… как бы тебе это объяснить… она вся светилась… Кожа, лицо, улыбка, волосы, движения - она притягивала свет, вбирала его в себя и отражала с невероятным изяществом. Это смешение жизненной силы и нежности озадачивало меня. «Ты прекрасна», - признавался я, а она пожимала плечами. «У тебя глаза сияют». «Да, - соглашалась она, - сияют…»

Когда я вспоминаю ее сегодня, спустя столько лет, то, прежде всего именно такой - длинная шея, темные глаза, маленькое коричневое платье - она пожимает плечами в австрийском ресторане.

Знаешь, она не случайно была так хороша и обаятельна в тот вечер. Прекрасно знала, что делает: хотела, чтобы я запомнил ее именно такой. Возможно, я ошибаюсь, хотя не думаю… Это была ее лебединая песня, прощание, взмах платком из окна. Она была так умна, что просто не могла этого не осознавать… Даже ее кожа в этот день была нежнее, чем всегда. Понимала ли она? Что это было - благородство или жестокость? Думаю, и то и другое… И то и другое… В ту ночь, после ласк и стонов, она спросила:

- Могу я задать тебе вопрос? - Да.

- Ты ответишь? - Да.

Я открыл глаза.

- Тебе не кажется, что нам хорошо вместе?

Я был разочарован - ждал чего-то более… ну… оригинального. - Да.

- Ты согласен? - Да.

- Мне кажется, нам хорошо вместе… Я люблю быть с тобой, потому что никогда не скучаю. Даже когда мы не разговариваем, даже когда ты до меня не дотрагиваешься, даже если мы в разных комнатах, я не скучаю. Я вообще никогда не скучаю. Наверное, потому, что я тебе доверяю, тебе и твоим мыслям. Понимаешь? Я люблю в тебе все, что вижу, и то, чего не вижу. А ведь я вижу твои недостатки. Но, знаешь, мне кажется, твои недостатки дополняют мои достоинства. Мы боимся разных вещей. Даже наши демоны уживаются вместе! Ты лучше, чем хочешь казаться, я - наоборот. Мне необходим твой взгляд, чтобы… чтобы быть материальней, что ли. Как это по-французски? Устойчивей? Как говорят, когда человек интересен своим внутренним миром?

- Глубиной?

- Точно! Я похожа на воздушного змея - если кто-нибудь не держит в руках катушку, я - пфффр - и улетаю… А ты… знаешь, это забавно, ты достаточно силен, чтобы меня удержать, но при этом тебе хватает ума отпускать меня на волю…

- Зачем ты все это мне говоришь?

- Хочу, чтобы ты знал.

- Но почему сейчас?

- Не знаю… Разве это так уж невероятно - встретить человека и сказать себе: мне с ним хорошо.

- И все-таки, почему именно сейчас?

- Да потому, что мне порой, кажется - ты не осознаешь, как нам повезло…

- Матильда… - Да?

- Ты меня бросишь? - Нет.

- Ты несчастна?

- Не слишком. И мы замолчали.

На следующий день мы отправились бродить по горам, а еще через день разъехались - каждый в свою сторону.

Мое питье остывало.

- Это все?

- Почти.

- Прошло несколько недель, и она приехала в Париж. Позвонила и попросила уделить ей немного времени. Я был счастлив и одновременно раздосадован. Мы долго бродили, почти не разговаривая, а потом я повез ее обедать на площадь, на Елисейские Поля.

Когда я, наконец, осмелился взять ее руки в свои, она меня огорошила:

- Пьер, я беременна.

- От кого? - спросил я, бледнея. Она поднялась, просияв.

- Ни от кого.

Она надела пальто, оттолкнула стул, сияя улыбкой.

- Благодарю тебя, ты произнес именно те слова, которых я ждала. Да-да, я проделала весь этот путь, чтобы услышать два этих слова. Это было слегка рискованно.

Я что-то мямлил, тоже хотел подняться, но зацепился за ножку стола… Она сделала мне знак:

- Не двигайся. Глаза ее сверкали.

- Я получила то, что хотела. Мне никак не удавалось с тобой расстаться. Я не могу провести жизнь, ожидая тебя, но я… Да нет, ничего. Я должна была услышать эти слова. И увидеть твою трусость. Пощупать ее, понимаешь? Нет, не двигайся… Не вставай, говорю тебе! Не шевелись! Я сейчас уйду. Я так устала… Если бы ты знал, как я устала, Пьер… Я… я больше не могу…

Я встал.

- Скажи, ты отпустишь меня? Дашь свободу? Ты должен отпустить меня сейчас, должен дать мне уйти… - Она задыхалась. - Ты отпустишь меня, правда?

Я кивнул.

- Но ты ведь знаешь, что я тебя люблю, знаешь? - напоследок выговорил я.

Она была уже у двери и обернулась, прежде чем переступить порог. Пристально посмотрела на меня и отрицательно покачала головой.

Мой свекор встал, чтобы убить мошку на лампе. Он вылил остатки вина в свой стакан.

- Это конец? - Да.

- Вы ее не догнали?

- Как в фильмах?

- Да. Как в замедленной съемке…

- Нет. Я пошел спать.

- Спать? - Да.

- И куда же?

- Домой, черт побери!

- Почему?

- На меня навалилась такая слабость, такая страшная усталость… Много месяцев меня днем и ночью преследовал образ засохшего дерева. Мне казалось, что я залезаю на это дерево и соскальзываю в дупло. Я падаю мягко, так мягко… Словно лечу на парашюте. Подпрыгиваю и падаю все ниже и ниже. Я постоянно об этом думал. На работе, за едой, в машине, засыпая. Взбирался на свое дерево и соскальзывал в дупло.