Читать книгу "Ангел с железными крыльями - Виктор Тюрин"

Как я и думал, Алексей Станиславович Луговицкий оказался совсем не рад моему появлению, а особенно, когда понял, что мне известно об их ячейке. Это был высокий, чуть сутуловатый, молодым человеком с приятным лицом. Чуть вьющиеся волосы и правильные черты лица вполне могли привлечь женщину и опытнее Наташи. Когда он узнал, кто перед ним, то растерялся, но Наташа не замечала ни его замешательства, ни его укоризненных взглядов, пытаясь понять по моему выражению лица, какое впечатление произвел на меня ее сердечный друг.

Еще когда мы подходили к группе, я бросил несколько взглядов на людей, входивших в состав рабочей ячейки, и удивился, насколько она разнородна. Молоденькая еврейка, трое или четверо студентов, полтора десятка фабричных рабочих мужчин и женщин самого разного возраста. До того, как мы подошли, все они внимательно слушали молодого рыжего человека в пенсне, похожего на клерка, но стоило нам приблизиться, как сразу разбились на маленькие группки людей, принявшихся делать вид, что пришли сюда только ради природы и свежего воздуха.

«Наивны, как малые дети», – подумал я, наблюдая за их маневрами.

Стоило мне представиться при знакомстве с Алексеем офицером в отставке, как я увидел недоверие и настороженность в глазах революционеров. Луговицкий побледнел и неловко улыбаясь, предложил нам отойти в сторону. Наш разговор с самого начала был принужденным и скомканным. Сестра, по своей наивности, все никак не могла понять, что только что подорвала доверие соратников к Луговицкому и теперь боялась, что этот сухой и неловкий разговор означает неприязнь между братом и милым ее сердцу другом.

Мне он был безразличен, но так как он имел определенное влияние на сестру, то существовала опасность, что он может втянуть сестру в свои политические игры. Именно этого мне хотелось избежать, для чего нужно было понять, что он за человек.

– Так вы изволите служить по почтовому ведомству, Алексей Станиславович?

– Не совсем так, Сергей Александрович. Я инженер-телеграфист. И у меня бронь.

Я усмехнулся про себя, так как его последняя фраза прозвучала как оправдание перед офицером-фронтовиком.

– Сестра хорошо отзывается о вас.

– Мне приятно это слышать. Надеюсь и у вас сложится такое же мнение.

– Тогда объясните, что привело вас к революционерам?

– Почему вы решили, что я революционер? – при этом он инстинктивно понизил голос.

– Знаю, но вы мне так и не ответили на вопрос.

– Извините, а при чем здесь мои политические взгляды? Не вижу связи.

– Да вы не волнуйтесь так. У меня нет симпатий и антипатий к различным политическим движениям, а значит, и нет предвзятости. По крайней мере, мне так кажется.

– Сережа, мы пришли не для этого! – вклинилась в нашу беседу сестра. – Я просто хотела тебя познакомить с Алексеем Станиславовичем, а ты какой-то… допрос устраиваешь!

– Вы тоже так думаете, Алексей Станиславович?

– Я думаю, что Наталья Александровна выбрала не самое лучшее время для нашей встречи, поэтому давайте перенесем его… – он оглянулся на своих товарищей и, вдруг резко оборвав фразу, замер, глядя куда-то вдаль. Проследив за его взглядом, я увидел около дюжины людей, одетых во все черное, идущих в нашем направлении. На них сейчас смотрели все остальные члены рабочей ячейки. Я просто чувствовал, как разлившееся среди замерших людей напряжение растет с геометрической прогрессией.

– Кто они? – спросил я Луговицкого.

– Черносотенцы. Я должен быть вместе со своими товарищами. А вы уходите. Пожалуйста.

– Идите, товарищ Луговицкий, идите. Революция в опасности.

В ответ на мое ехидное замечание инженер бросил на меня возмущенный взгляд, но говорить ничего не стал, просто развернулся и быстро зашагал к своим товарищам.

Дюжина плечистых и рослых мужчин с пудовыми кулаками подошли и стали напротив сбившихся в кучку революционеров.

Какое-то время обе группы мерили друг друга ненавидящими взглядами, пока один из черносотенцев, некрасивый малый лет двадцати, с большим губастым ртом, не воскликнул:

– О! Глянь, братцы! Жидовка!

Стоящий рядом с ним осанистый мужчина с густой аккуратной бородой и решительным взглядом усмехнулся и сказал:

– Так чего ты смотришь, Фадей? Хватай ее за сиськи, пока не утекла!

Тот сразу оскалился во весь свой широкий рот, выставив напоказ желтые прокуренные зубы:

– А чо?! И то верно! – и тут же широко зашагал к девушке.

Вместо того чтобы спрятаться за спины мужчин или убежать, она замерла, глядя с ужасом на приближающегося здоровенного детину. Двое рабочих, сжав кулаки, кинулись было вперед, но их остановил окрик рыжего:

– Товарищи! Не поддавайтесь на провокацию!

Только один из студентов, стоящих рядом с девушкой, вышел вперед и заслонил ее, но плечистый бугай только громко хмыкнул при виде проявленного геройства, а затем, схватив его за отвороты куртки, просто отбросил в сторону. Ноги студента скользнули по траве, и он, не удержавшись, упал на землю, что вызвало громкий смех и грубые шутки со стороны «черных». Фадей тем временем схватил девушку за руку, притянув к себе, начал грубо щупать, не обращая внимания на ее крики. Напряжение достигло предела, как вдруг неожиданно раздался громкий женский голос:

– Здесь есть настоящие мужчины или нет?!

Как и все остальные, я оглянулся на голос.

«Петербург – большой город, да и парк не маленький. И вот на тебе – опять нос к носу столкнулись!»

В компании двух женщин, невдалеке от нас, стояла Мария Крупинина. Сделав шаг вперед, она четко и громко заявила губастому парню:

– Убери от нее руки, хам!

Громила какое-то время пребывал в растерянности, тупо глядя на богато одетую красивую девушку, но затем повернул голову в сторону своих приятелей, словно прося совета, что ему делать. Главарь, обладатель окладистой бороды, оценив обстановку, криво усмехнулся.

– Вы бы, барынька, шли себе гулять куда-нибудь в другое место. Так оно лучше будет!

– Я сама решаю, что для меня лучше! Отпустите девушку, или я вызову полицию!

Ее угроза только вызвала громкий смех у черносотенцев.

– Думаете, испугали, барыня? А вот уж нет! Мы в своем праве, так как выступаем за царя и отечество! Теперь идите, милая барышня, и не оглядывайтесь! Не про вас это дело! Да и всякое, неровен час, может случиться! Гляньте на себя! Прям наливное яблочко! А кругом мужиков много, глядишь, кто-то и захочет полакомиться!

Не вмешиваясь, я исходил из принципа: каждый должен сам решать свои проблемы, но сейчас обстоятельства изменились. Местные придурки прилюдно оскорбили знакомую мне девушку.

– Наташа, стой здесь и ни шага в сторону.

– Сережа!