Читать книгу "Как говорить с детьми, чтобы они учились - Элейн Мазлиш"

1. Я заметил, что вы приступаете к решению проблемы с выслушивания точки зрения ребенка. Не лучше ли изменить порядок и сначала высказать точку зрения взрослого?

Это может сработать. Но когда взрослый высказывает свое раздражение, некоторые дети замыкаются и переходят в оборонительную позицию. Ребенку гораздо проще понять и принять точку зрения взрослого после того, как тот продемонстрировал искренний интерес и внимание к его чувствам.

2. Я приступаю к решению проблем вместе с детьми с самыми благими намерениями, но когда наступает очередь высказать свои чувства, мне очень трудно удержаться от того, чтобы не перейти к упрекам и обвинениям. Что мне делать?

Чтобы избежать упреков, попробуйте отказаться от обвиняющего местоимения «ты»: «Ты никогда… Ты всегда… Главная твоя проблема…» Попробуйте заменить «ты» на «я»: «Вот о чем я хотела с тобой поговорить. Мне не нравится, когда… Я хотела бы…» Чувствуя, что вы на них не нападаете, дети прислушаются к вашим мыслям и чувствам, не переходя в глухую оборону.

3. Я заметила, что иногда, начиная «мозговой штурм» вместе с детьми, мне приходится выслушивать обвинения в свой адрес с их стороны. Например, я предлагаю: «Может быть, я могла бы сделать то-то и то-то». А они отвечают: «Нет, ты не можешь! Вспомни, что было в последний раз, когда ты…» И начинается долгая ссора по поводу того, что происходило в прошлом. Как мне этого избежать?

Если дети начинают обвинять вас, их легко вернуть к теме разговора, сказав: «Давайте не будем обвинять друг друга за то, что происходило в прошлом. Нам вместе нужно придумать решение на будущее».

4. Я столкнулась с ситуацией, которую невозможно разрешить путем решения проблем. Не проходит и недели, чтобы кто-нибудь из троих моих приемных детей не говорил мне о том, что в школе его побили, оскорбили или посмеялись над ним из-за одежды, стрижки или цвета глаз. Я говорю им, чтобы они не обращали внимания на такие глупости. А что еще можно сделать?

Боль и обиду игнорировать нельзя. Несчастный ребенок должен знать, что кто-то понимает его боль. Ему нужно, чтобы взрослый подтвердил его право на страх и боль – физическую или эмоциональную, по той или иной причине.

Когда вы проявили свое понимание, можете заручиться поддержкой других детей. Собравшись всей семьей, вы можете решить проблему совместно. Все могут принять участие в обсуждении одного или всех нижеприведенных вопросов:

– Случалось ли с вами то, что произошло с Чул Су? Как вы реагировали?

– Что можно сделать, если кто-то насмехается над вами? Притвориться, что не слышите? Сменить тему разговора? Согласиться? Перевести все в шутку? («Да, из-за этой прически у меня плоская макушка. Зато мне удобно стоять на голове!»)

– Что можно сделать, когда тебе угрожают физически? Позвать на помощь? Закричать: «Ой, что это у тебя за спиной?!» – и убежать? Сказать «злодею», что у тебя заразная, смертельная болезнь? Начать учиться карате?

– Кто из взрослых может положить конец оскорблениям и дракам? Учитель? Директор школы? Приемные родители? Родители «злодея»?

Когда вы запишете все решения, возникшие в ходе дискуссии, дети смогут разыграть придуманные сценарии. Один из них будет обижать или задирать других. В конце группового сеанса решения проблемы дети наверняка почувствуют себя лучше. Они станут более уверенными в себе и почувствуют себя членами одной семьи.

Родительские истории

Первую историю рассказала нам женщина, которая пользуется приемом совместного решения проблем для того, чтобы избавить себя от давления со стороны детей и сделать их более ответственными.

В прошлом году три мои дочери (шесть, восемь и двенадцать лет) постоянно требовали от меня «правильную» одежду кроссовки и школьные принадлежности. В результате они «раскрутили» меня на значительно большие траты, чем я могла себе позволить.

Когда в этом году настало время собираться в школу, я решила поступить по-другому. Я собрала всех членов семьи и попросила их написать список вещей, которые абсолютно необходимы им для нового учебного года. (Мы составили также и список пожеланий, то есть того, что хотелось бы купить, если семья вдруг выиграет в лотерею.) Потом я очень доступно объяснила им свои потребности. Я рассказала о том, что нам нужно экономить для того, чтобы продолжать иметь все необходимое, например пищу и кров над головой.

Сначала девочки протестовали, но через какое-то время стали подходить ко мне с разнообразными предложениями: «Мы будем печь печенье и продавать его соседям», «Мы сами можем шить себе одежду, но ты должна купить нам швейную машинку». Всем особенно понравилась идея двенадцатилетней Джессики: «Выдай нам каждой деньги, и мы сами ими распорядимся». Она даже вызвалась помочь младшим сестренкам с планированием бюджета.

Я согласилась, хотя меня и терзали сомнения. Я не уверена в том, что младшие в полной мере понимали последствия своего решения, но на Джессику оно произвело самое благоприятное действие. Я пошла с ней в магазин покупать свитер. Мне понравился красивый голубой свитер, и я указала ей на него. Джессика сразу же посмотрела на ценник и ответила: «Мама, это мне не подходит. Это слишком дорого!»

* * *

Следующую историю рассказала женщина, трехлетняя дочь которой никак не хотела расставаться с ней в детском саду.

Все матери спокойно оставляли своих детей в детском саду и спокойно с ними прощались. Но Алисон устраивала истерику каждый раз, когда я направлялась к двери. Она бежала за мной, хватала меня за руки и горько плакала. Я была близка к отчаянию. Прошло уже три недели, как она ходила в детский сад, а ситуация не становилась лучше.

Как-то утром я решила попробовать применить новый метод. После завтрака я усадила дочку на колени и сказала: «Алисон, ты действительно хочешь, чтобы я осталась с тобой в детском саду, а сегодня (заметьте, я сказала «а», а не «но») мне нужно уйти, чтобы сделать все свои дела. Так что же нам делать?»

Девочка посмотрела на меня, не понимая, что я имею в виду. Я сказала: «Может, ты возьмешь с собой твоего плюшевого мишку?» Она отрицательно покачала головой. «Может быть, мой пушистый шарф?» Она снова покачала головой и уткнулась лицом в мое плечо. «Ты останься», – сказала она. Но через минуту добавила: «Ладно, уходи. Но ты должна одиннадцать раз обнять меня».

И тут меня осенило. Я взяла Алисон за руку, поцеловала ее ладошку и закрыла ее. «Теперь у тебя есть мой поцелуй, – сказала я. – Быстренько положи его в кармашек. Когда будешь скучать по мне, достань его – и у тебя будет поцелуй от мамочки. Что ты об этом думаешь?»

Ее личико озарилось улыбкой. Она спрятала «поцелуй» глубоко в кармашек. Тем утром она впервые спокойно отпустила меня.

* * *

А вот какой разговор состоялся у отца с четырнадцатилетним подростком, которого сверстники склоняли к пьянству.

Мой сын Зак отлично знает, как я отношусь к наркотикам и алкоголю. Я всегда старался дать ему полную информацию, не запугивая, но и не успокаивая. Недавно я услышал, что после школы мальчишки собираются в доме у одного из одноклассников, пока его родители на работе, и выпивают. Отвозя Зака на баскетбольную тренировку, я поинтересовался, правда ли это. Он посмотрел на меня и отвернулся.