Читать книгу "Житейская правда войны - Олег Смыслов"

8. ДАМО. Ф. 35. Оп. 11271. Д. 13. Л. 57–64.

9. ДАМО. Ф. 33. Оп. 682524. Д. 984. Л. 161.

10. ДАМО. Ф. 20020. Оп. 2. Д. 5. Л. 9.

ЧЕРЕЗ 27 ЛЕТ ПОСЛЕ СМЕРТИ

САШКА-ПОДВОДНИК

В начале шестидесятых годов прошлого века в пивнушках города на Неве появляется невысокий, тщедушный человек в поношенном пиджаке. Собутыльники называли его по-свойски Сашкой-подводником и крепко пожимали ему руку, частенько обращая внимание на орден Ленина, наглухо привинченный на лацкане. Дело в том, что ордена на пятиугольной колодке появились в Советском Союзе в 1943 году, а этот, значит, на винте имел свое более «древнее» происхождение.

Сашка-подводник любил за кружкой пива с прицепом рассказывать о пеленгах, курсах, дистанциях. Бывало, и про свои похождения не скрывал, а как же без них. И его слушали, ведь рассказывать он умел, да и знал немало:

«Дело было в Турку. Финляндия вышла из войны, и советские корабли и лодки стояли в некоторых ее балтийских портах. Мы ждали приказа в поход. Скука была неимоверная! Увольнения на чужой территории запретили. Но с товарищем решили все-таки пойти в город. Новый год как-никак! К тому же в городской гостинице жили знакомые ребята из контрольной комиссии флота. Пришли — а их не оказалось. Но мы все же заказали стол. Выпили в меру, песни украинские и русские запели. Тут откуда ни возьмись заходит хозяйка гостиницы — молодая, красивая: сразу видно — огонь баба! Она, между прочим, хоть и жила в Финляндии, но была шведкой. Подсела ко мне, подружку для товарища пригласила. Гуляли до ночи, а потом, прихватив спиртное, пошли к ней домой…

Утром меня и товарища моего, тоже командира подводной лодки, уже искали. Это было ЧП. Исчезли два командира подводных лодок накануне похода! Предполагали, что нас даже выкрали. Когда же мы, наконец, явились, нам пригрозили трибуналом. Спасло то, что перед походом менять капитанов считалось недопустимым. И я ушел в поход искупать вину. А насчет шведки — не жалею, хороша была…»

«Я родился в городе тепла, красоты и веселья — Одессе», — любил повторять Маринеско…

«Мальчишкой он часами сидел на берегу моря и мечтал стать капитаном дальнего плавания. Бушующие волны, свежий морской ветер, тихий прилив, солнечные блики на воде и манящая глубина моря… — рассказывает Л. Санин. — С друзьями вел нескончаемые разговоры о кругосветных плаваниях, океанских штормах, заморских землях. Первой морской школой для них стал Одесский яхт-клуб. Всю весну работали на яхтах, помогая их ремонтировать, и к началу навигации лучших зачислили в команды. За лето они стали настоящими матросами, изучив яхты от киля до клотика».

Когда ему было «восемь лет, его семья переехала на улицу Софиевскую, 11. Здесь прошли детство и юность, он окончил шесть классов трудовой школы, а затем… Крутой поворот в судьбе: уходит из школы, и сосед — боцман Ткаченко — приводит парнишку на пароход “Севастополь” помощником матроса. После нескольких плаваний пришел приказ о зачислении Саши в школу юнг — в пароходстве заметили смышленого и расторопного паренька».

В школе юнг Александру, как лучшему, сократили срок обучения и без экзаменов перевели в Одесский мореходный техникум. В 1929–1930 годах он плавает матросом на судах…

Курсантов Одесского мореходного техникума, то есть «будущих судоводителей торгового флота, тренировали лазить по вантам, расходиться по реям и работать на них по уборке и закреплению парусов загодя до начала официальной плавпрактики, в месте приписки судна… на первых порах подрагивали колени, руки боялись отрываться от спасительных скоб реи… Ненадежным и зыбким казался перт — канат, в который упирались башмаки — “гавы”, и только по которому можно было двигаться вдоль реи… Работать на высоте 20–30 и более метров — нет, это не просто, к этому надо было привыкнуть, побороть в себе страх. С тем чтобы уже в открытом море надежно выполнять доверенную тебе моряцкую работу, чтобы там в какой-то счастливый миг испытать ни с чем не сравнимое чувство единения с кораблем, парусами, высотой и выгнутыми у горизонта морским простором!» (Л. Санин).

А.И. Маринеско

После окончания мореходки Александр получил назначение на пароход «Красный флот». На этой старой посудине, как он сам ее называл, он плавал четвертым, третьим, а затем и вторым помощником капитана парохода. Однажды стоя на вахте, второй помощник различил едва заметную точку, которая то опускалась, то поднималась. Доложил капитану и тот приказал изменить курс. Едва заметной точкой оказался терпящий бедствие торпедный катер, на котором из Севастополя шло высокое военное начальство. После оказания помощи Александр получил благодарность от самого Командующего Черноморским флотом. А буквально через несколько дней второго помощника капитана парохода «Красный флот» Маринеско вызвали на медицинскую комиссию и призвали по спецнабору в кадры командного состава ВМФ.

В ноябре 1933 года Александра Ивановича Маринеско (ему 20 лет) направили на высшие курсы командного состава РККФ, после окончания которых, через год, назначили на подлодку «Щ-306» Балтийского флота.

Из первой аттестации за 1935 год:

«Недостаточно дисциплинирован. Свою специальность знает хорошо. Руководить личным составом может под постоянным руководством. Выводы: обратить внимание на повышение дисциплинированности..»

Маринист Александр Александрович Крон впервые встретился с Маринеско после войны в Кронштадте на втором сборе ветеранов-подводников Балтики. Он уже знал, что еще на первом сборе сообщались данные о потерях гитлеровского флота во Второй мировой войне. Именно по ним первым подводным асом Балтики был признан бывший командир «М-96» и «С-13» А.Н. Маринеско. И это при том, что имя Александра Ивановича никогда не упоминалось в печати.

Через несколько месяцев Крон встретился с Маринеско во второй раз. И только после настойчивых расспросов узнает об этом легендарном подводнике многое:

«Мы провели два дня, почти не расставаясь, и за эти дни Александр Иванович рассказал мне историю своей жизни — яркой и горестной, героической и нелепой, в ней были взлеты и падения, но не было сонного прозябания. Если бы этот продолжавшийся много часов рассказ-исповедь можно было бы записать на магнитофонную ленту, то, вырезав из нее мои реплики и некоторые неизбежные отступления от темы, мы получили бы автобиографическую повесть, которая по насыщенности событиям и накалу страстей не уступит жизнеописанию Бенвенуто Челлини».

КОМАНДИР — ЛИЧНОСТЬ ТВОРЧЕСКАЯ

В 1937 году лейтенанта Маринеско направляют в Учебный отряд подводного плавания на учебу, но в самый разгар занятий (16 июля 1938 г.) отчисляют и увольняют с флота. Это было первое его испытание на прочность… В стране уже шли репрессии, аресты, и свою роль сыграла анкета лейтенанта. Как пишет Лев Санин, «его отец — Иона Маринеску, румын, уроженец города Галац — красивый и гордый человек, служил на румынском флоте. Там дисциплина была строгой, а души и думы простых матросов нисколько не интересовали офицеров — боярских сынков. До тех пор, пока Иона Маринеску не столкнулся с одним из офицеров, которому не понравилось, как матрос при встрече с ним вроде бы не очень быстро отступил в сторону, и глаза его «изволили смеяться»… Офицер дал кочегару пощечину и тут же получил ответный удар. Маринеску посадили в карцер. Трибунал должен был быть скорым и беспощадным, но друзья-матросы помогли Ионе совершить побег. Скрываясь от стражи и посторонних глаз, он сумел переплыть Дунай и добраться в Одессу. Изменил фамилию: на молдавский манер — вместо «у» в ее конце стал писать «о» — Маринеско, а имя и отчество «русифицировал» — Иван Алексеевич. В Одессе женился на украинке, которая родила ему сына Александра…