Читать книгу "Добрая злая любовь - Татьяна Тронина"

– Мама... – прошептала Мирка и повалилась на спину.

– Что, больно? Ты сломала ногу? – перепугалась Наташа, бросившись к ней.

– Да не ори ты так! – поморщилась подруга. – Маму напугаешь... Ничего я не сломала.

Сидя на полу, Мирка пошевелила ногами. Снова сморщилась и попыталась встать.

– Лодыжку больно... Нет, это не перелом, это, наверное, обычное растяжение.

Наташа помогла ей сесть на кровать.

– Вот что, Подкопаева, завязывай-ка ты с йогой, – решительно произнесла она. – Такими вещами надо под присмотром знающих людей заниматься! И вообще, на кой черт тебе сдалась какая-то там поза лотоса...

– Ты не понимаешь – это очень полезно для организма! – упорствовала Мириэль. – Прочищаются чакры, и все такое...

– К черту чакры! – Наташа принялась ожесточенно рвать журнал. Журнал был толстый, на плотной глянцевой бумаге и рвался плохо.

– Вообще-то журнал не мой, а Тони Семеновой... – неуверенно возразила Мириэль.

– И Тоню Семенову тоже к черту! – пыхтела Наташа. – Что еще за Тоня такая? У нее что, мозгов нет?

– Да есть у нее мозги...

– Если бы у нее были мозги, она не подсовывала бы тебе всякую дрянь! – бушевала Наташа. – Она бы тебе еще руководство по скалолазанью подсунула!

Мириэль с сожалением посмотрела на обрывки журнала, потерла лодыжку.

– А ты чего пришла? – наконец вспомнила она. – По делу, что ли?

– Да, по делу. Мне нужна одна книга. Ты ведь в «Букинисте» работаешь – должна помочь.

Наташа рассказала подруге о том, как пыталась встретиться с Никитой Рощиным и как у нее ничего не получилось. И о том, что Никита с Сергеем обсуждали одну книгу.

– Так чего же ты не подошла к нему? – удивилась Мириэль. – Ты же так мечтала поговорить с ним!

– Да, мечтала. Но, Мирка, я испугалась... Хотя, нет, испугалась – не то слово. У меня было такое чувство... Понимаешь, я представила себе: вдруг заговорю с ним и... не понравлюсь ему... Это было бы ужасно!

– А если бы ты понравилась? – резонно возразила Мириэль.

– Нет, нет, не знаю... Мирка, я теперь о другом – так ты поможешь мне достать эту книгу?

– Рудольф Фишер «Магия женского образа»? Ну, как сказать... Я у нас такой не помню. Посмотрю, конечно, завтра.

– А в других букинистических может быть? – с надеждой спросила Наташа.

– Может. А может, и нет... – Мириэль поправила сползающие к кончику носа очки.

– Что же тогда делать, если ее нигде нет? – вздохнула Наташа.

– Ну, я еще у Зиновия Моисеевича спрошу. Зиновий Моисеевич – это старичок один, который к нам чуть ли не каждый день заглядывает. Он библиофил, почти все о книгах знает. Вернее даже – не почти, а все.

– Было бы здорово, если бы он помог...

– Послушай, Наташа, ты же вовсе не обязана искать эту книгу! – спохватилась Мириэль. – Это проблема твоего Никиты, а не твоя!

– Нет, ты не понимаешь... – улыбнулась Наташа. – Я же сказала – он назвал меня ангелом-хранителем.

– Ну и что?

– Как – что? Я действительно хочу быть ему нужной! Я хочу, чтобы рано или поздно он поднял на меня глаза и с изумлением произнес: «Как, это ты?»

– Да, получилось бы красиво... – вздохнула Мириэль. – Но что ты тогда будешь делать с Максом?

– Ты опять... – застонала Наташа. – Это же разные вещи! Одно с другим совершенно не связано.

– Еще как связано! – возмутилась Мириэль. – Спишь с одним, а думаешь о другом!

* * *

На следующий день Мириэль позвонила Наташе и сообщила, что книги Рудольфа Фишера у них в магазине точно нет.

– А в других местах? – с надеждой спросила Наташа.

– В других букинистических ее тоже нет – я их все обзвонила, – ответила Мириэль.

– Как жаль... – расстроилась Наташа. – А этот твой знакомый старичок, Лаврентий Макарович...

– Зиновий Моисеевич, – поправила Мириэль. – Я с ним еще не разговаривала. Перезвоню позже...

Мириэль перезвонила только на следующий день и бодро сообщила:

– В общем, так... Только что я говорила с Зиновием Моисеевичем – он к нам заходил сегодня, за Державиным издания середины девятнадцатого века. У него есть этот Фишер. Знаешь, старик очень удивился, когда я у него спросила про «Магию женских образов». Он говорит, что такими вещами сейчас никто не интересуется, кроме очень узких специалистов...

– Он продаст книгу? – с надеждой спросила Наташа.

– Вот тут проблема... – запыхтела в трубку Мириэль. – Зиновий Моисеевич сказал, что продавать ему ее не имеет смысла. Но он готов обменять своего Фишера на прижизненное издание Бодлера.

– На кого?

– На «Цветы зла» Бодлера, – пояснила подруга. – Был такой французский поэт.

– Ах да, слышала о таком... – рассеянно сказала Наташа. – Только вот где нам прижизненного Бодлера достать?

– Бодлер должен быть в букинистическом на Покровке – я туда уже звонила. Стоит четыре тысячи.

– Сколько-сколько? Четыре тысячи рублей? Кошмар какой-то...

– Ничего и не кошмар. Прижизненное же издание! Многие раритеты много дороже. И это твой единственный шанс получить Фишера.

Наташа немного помолчала.

– Четыре тысячи... – наконец выдавила она из себя. – Сумасшедшие деньги. То есть – для книги сумасшедшие деньги... Впрочем, ладно.

– Что – ладно?

– Покупаем Бодлера и меняем его на Фишера! – решительно произнесла Наташа.

– Ну ты даешь! – осуждающе протянула Мириэль. – Неужели ты и правда готова потратить на Никиту такие деньги?

– Мирка, я же его ангел-хранитель!

Зиновий Моисеевич оказался маленьким тощим старичком с огромной, какой-то дикой бородой, растущей в разные стороны, – живой гном, да и только. В бороде его застряло несколько кусочков вареной моркови – видимо, непосредственно перед визитом девушек он ел суп.

– Ну-ка, ну-ка, что у нас тут... – цепкими птичьими пальчиками он взял из Наташиных рук потрепанный пожелтевший томик. Отойдя к деревянной стойке, вооружился лупой и принялся листать его.

– Как тут интересно! – прошептала Наташа, оглядываясь.

Они стояли в прихожей известного библиофила. От потолка до пола высились книжные полки, забитые книгами так, что не было ни одного миллиметра свободного пространства. Дверь в комнату была полуоткрыта – и подружкам было видно, что и там тоже сплошными рядами стоят книги.

– Ага... – завороженно прошептала Мириэль.

Зиновий Моисеевич, пролистав книгу, тут же спрятал ее в ящик.