Читать книгу "Волшебный рассвет - Джулия Тиммон"

На знакомство со Стивеном, Хизер, — которую Ричард назвал Хейзел, отчего заметно смутился, — Феликсом и всеми остальными, в том числе и с рассерженными Мурами, ушло несколько минут. Эдвин протянул Ричарду руку с откровенной неохотой, а на Эвелин вообще не посмотрел.

В какое-то мгновение ей стало его даже жаль. В конце концов он был не виноват, что получил такое воспитание и до сих пор шел на поводу у родителей. Принять Эвелин в свою семью мечтали в основном они, сам Эдвин скорее всего не питал к ней никаких особых чувств.

Какой же я стала доброй, удивилась Эвелин, поймав себя на том, что пытается войти в положение ненавистного ей с ранней юности парня. Раньше его разобиженная физиономия только бы развеселила меня. Что это со мной? Может, заболела?

Наиболее трогательной и милой оказалась сцена знакомства Ричарда с малышкой Кэти.

Увидев его, та широко распахнула глаза, как будто встретилась с другом или с героем любимой сказки. А когда Ричард назвал ей свое имя и улыбнулся, протянула ему ручонки, прося взять ее на руки.

Ричард не растерялся, поднял ее и спокойным ласковым тоном начал расспрашивать, понравилось ли ей в Италии и какие игрушки она оттуда привезла. Кэти поведала ему о своих впечатлениях от поездки, не утаив ничего, правда, на плохо поддающемся расшифровке языке, содержащем весьма ограниченное количество понятных слов. Ричард слушал ее внимательно, кивая и задавая по ходу какие-то вопросы. Эвелин смотрела на него, приоткрыв рот, не веря своим глазам и ушам…

Вечеринка удалась на славу. Новая подруга Стивена, Карен, которую Эвелин почему-то представляла себе жутко скучной, оказалась заводной и шумной. На Ричарда и Эвелин, которые постоянно держались за руки, хоть и не договаривались об этом, весь вечер бросали любопытные взгляды. Кэти крутилась возле Ричарда до тех пор, пока ее не увели спать. Джонни тоже постоянно к нему подбегал то с одной, то с другой своей мальчишеской проблемой.

Говорят, дети и животные чувствуют достойных людей, вспомнила Эвелин неизвестно где услышанное утверждение. Чем больше она узнавала Ричарда, тем сильнее сожалела о том, что по окончании сегодняшнего вечера он перестанет быть ее женихом и их пути разойдутся. Ей нравилось в нем практически все. Независимая манера держаться, умение на любой вопрос, кем бы он ни был задан, дать исчерпывающий и в то же время немногословный ответ.

Больше всех вопросов ему, естественно, задала Рейчел — о работе, о Сан-Франциско, о статье, над которой он работает сейчас. Об отношениях с дочерью расспрашивать не стала, но намекнула, что очень за нее рада.

Когда Эвелин поняла, что больше не в состоянии ломать комедию, она шепнула Ричарду:

— Пожалуй, пора удалиться.

— Ты так думаешь? — спросил он, хмурясь. — Я, например, с удовольствием побыл бы здесь еще немного.

Эвелин испытующе на него посмотрела, стараясь понять, почему он так ответил. Просто или с каким-то умыслом?

Конечно, просто, поспешила она заставить себя расстаться с глупыми мечтами. Торчать в номере отеля ему наверняка скучно, Артур ведь уехал. Болтаться по увеселительным заведениям одному также не особенно интересно. А здесь людно, весело, полно всяких вкусностей…

Ей стало так тоскливо, что захотелось плакать.

— Нам действительно пора, — сказала она твердо.

— Ты куда-то торопишься? — поинтересовался Ричард.

— Нет, просто устала от этой дурацкой игры.

Ричард кивнул, почему-то тоже грустнея.

Эвелин подумала, что лучше уйти незаметно, не устраивая бурного прощания и больше ни над кем не издеваясь. Родители восприняли появление здесь Ричарда всерьез: никого другого их младшая дочь ни разу не приводила на семейные торжества.

— Уйдем тихо, — шепнула она Ричарду. — А то мне станет родителей до того жалко, что я не выдержу и во всем сознаюсь.

7

До «Меркури» они ехали молча, думая каждый о своем. Было около десяти, и вечерний Анахайм радовался жизни, хохоча и веселясь.

Выйдя из машины, Ричард и Эвелин медленно побрели к отелю.

— Может, немного погуляем? — предложил Ричард, кивая на апельсиново-лимонный парк, тот самый, в котором по ночам ворковали влюбленные.

— Да, пожалуй, — ответила Эвелин со вздохом. — На душе как-то тяжко. Если я засяду сейчас в своем люксе, то просто с ума сойду.

Они свернули на мощенную камнем дорожку.

Ричарда тоже ела непонятная тоска, но пытаться выяснять, чем она вызвана, ему не хотелось.

— Почему у тебя тяжко на душе? — спросил он, стараясь не выдать голосом своего настроения.

— Не знаю. Возможно, из-за этой истории. — Эвелин замолчала, и Ричард почувствовал, что она собирается с духом, чтобы открыть ему какую-то тайну. И не ошибся. — Наверное, стоит честно тебе признаться, — продолжила она. — В дом близких родственников я никогда не приводила мужчин. Сам ведь знаешь, какие они, эти мамы и папы, все принимают чересчур близко к сердцу.

Ричард вспомнил отца, у которого душа действительно болела не только за них, его детей, но и за всех родственников и друзей. О матери думать не стал, не желая вгонять себя в еще более мрачное расположение духа.

Эвелин выдержала паузу и снова заговорила:

— Я всегда старалась относиться к ним бережно. По крайней мере, не посвящать в подробности своей уже взрослой жизни. — Она криво улыбнулась. — Я далеко не пай-девочка. Люблю и на дискотеках повеселиться, и посходить с ума на вечеринках. Могу и выпить, не до поросячьего визга, конечно, но чтобы почувствовать хмель. Наркотой, правда, не балуюсь и курить только пробовала. Не понравилось… Я к тому все это говорю, что родителям вовсе не обязательно ни о чем подобном знать, равно как и о романчиках, которые начинаются и тут же заканчиваются, то есть ничего особенного собой не представляют.

— Ты переживаешь, что с моей помощью заморочила родителям голову? — спросил Ричард, подкупленный откровенностью Эвелин.

Женщины, с которыми ему доводилось иметь дело, какими бы испорченными они ни были, вели себя совершенно по-другому: в первые дни знакомства старательно разыгрывали перед ним невинных овечек. Так было и в случае с Амандой. «Пикантные» подробности о ее прошлом он начал узнавать лишь по прошествии нескольких месяцев, причем совершенно неожиданно и чисто случайно. О том, что, еще учась в колледже, она прославилась неразборчивостью в связях, курила травку, нюхала кокаин…

— Да, переживаю, — ответила Эвелин серьезно. — По-моему, ты им даже понравился. И Стивену тоже, хоть он явно расстроился из-за того, что обиделись Муры. — Она горько усмехнулась.

— И мне твои родители понравились, — честно признался Ричард. — Серьезные, порядочные, не притворы. Терпеть не могу лицемерия и глупости!

— Да уж, лицемерить мои родственники не умеют, особенно папа.