Читать книгу "Пус Мидун - Михаил Рыбка"

Пус Мидун стоял и смотрел на результат своих трудов. Уронив пустое ведерко, кот утер краем жилетки кровь с морды и довольно цыкнул.

– В пустыне пошел дождь!.. – заорал он, что было мочи.

Спустя мгновение Мидун уже мчался обратно к пещере енота, гремя консервами в узелке.

Глава 8

Енот с неописуемой благодарностью в глазах вгрызался в консервные банки, выбирая языком оттуда последние крохи еды. Он уже опустошил четыре банки, сминая в лапах пятую. Пус, прислонившись боком к входу в пещеру, вглядывался в темнеющую даль снежных полей и бормотал под нос что-то про хорошее самочувствие. В своих лапах он вертел любимый ножик, затачивая его о камень. Солнце давно ушло ночевать на запад, и густая темнота уже вовсю властвовала на горизонте. Тяжелая синева кусала низкие облака, набегающие с юга и предвещающие новый снегопад.

Вскоре Чумазый с довольным видом побрел, пошатываясь, к горе тряпья, собираясь прилечь.

– Топить больше нечем? – повернул голову к нему Пус.

– Давно все сжег уже. Даже резину.

Мидун передернул плечами от холода. По пути сюда он захватил несколько сучьев, но те давно сгорели и тепла не осталось.

– Что-нибудь придумаем. Замерзнешь ведь.

– Помню, одной зимой мы как-то попали с экспедицией в горы, в буран. Холод страшный, а ветер такой… и не померзли. Зимний я.

– Ну, раз зимний… – пробормотал Мидун и вышел из пещеры. Через пять минут он вернулся и осмотрел в сумерках очертания своей лапы. Стоя в темноте, он вдруг ощутил, что тело начало затекать, и кот потянулся. Приятная истома, как после славного трудового дня, овладела его конечностями и звала забиться в уголок, вздремнуть. Прикладываться боками к холодным камням не хотелось, поэтому Пус надергал из-под ойкающего енота тряпок и примостил себе небольшое место для сна глубже внутри пещеры и подальше от пашущего ветрами входа. Вскоре в пещере настала тишина, прерываемая иногда скулением спящего енота. Пус Мидун, напротив, забылся крепким и ровным сном здорового и счастливого существа.

Вскоре на улице вновь воцарилась непогода. Снег закрутился и посыпался с небес бесконечными кругами, будто знакомя снежинки друг с другом. Ветер, подхватывая их, стелил снег горбами, набивая в каждую щель и под каждый камешек. Видимость не превышала нескольких метров, серьезно затрудняя зверям взятие пещеры енота в осаду. После часа такой метели все следы и запахи бесследно улетучились, но Кабанов уже точно знал, кто на какой позиции должен находиться и за какие пути отхода отвечать. Весь вечер и полночи он строил план захвата Пуса Мидуна, для чего привлек практически все силы своего личного состава.

С самого утра Кабанов неторопливо прохаживался, скрипя снегом под своими могучими когтистыми лапами. Волчий след проходил около каждого двора, останавливаясь и прислушиваясь к происходящему в доме. Чутье говорило волку, что дежурство будет сложным и беспокойным. В животе неприятно крутило, голова болела еще с самого утра. Завершив обход ближе к вечеру, волк потопал к своему участку, как вдруг краем глаза в наступающем полумраке он заметил красные пятна на снегу во дворе шакала. А потом Кабанов долго приходил в себя после увиденного. Руководствуясь невиданной жестокостью, убийца окропил двор кровью убитого, а что сделал с самой жертвой не стоит и вспоминать. Даже у видавшего виды Кабанова комок к горлу подкатил, когда он вошел в дом Шакала. С краев стола безжизненно свисали куски мяса, бывшие когда-то его дальним родственником. На морде замерла гримаса боли и отчаяния, которых это животное отродясь не испытывало. Через десять минут и после выкуренной папироски, Кабанов поймал возле двора проходящего мимо козленка и отправил его в участок с важным посланием, а сам принялся обыскивать место преступления. Долго искать не пришлось, снег пестрил кошачьими следами. Наглая тварь даже не пыталась скрыть свой запах – важнейшую улику – открыто расхаживая по всему двору. Вспомнилось убийство козла Федора, но тогда ни следов, ни запаха… Из памяти всплыли и другие жуткие преступления, произошедшие за последнее время. Буйвола Сигизмунда заживо сожгли в погребе. Суслика Надымыча утопили в собственном туалете. Пару недель назад на центральной площади нашли искусно выделанную лисью шкуру. Куда делись все ее органы, так и осталось загадкой. И всякий раз не было никаких улик. Кабанов выругался и принялся чесать затылок, одергивая свой пояс с кобурой. Он всеми костьми чувствовал, что эти злодеяния дело лап Пуса Мидуна. Но почему этот мохнатый выродок вдруг перестал бояться волка? Почему не скрыл следы, а оставил более чем явные улики? В его голове крутилось множество вопросов.

Вскоре прибыла подмога. Из участка прибежало пятеро волков, грозно рыча. Они деловито помахали хвостами и побежали обследовать место преступления, замерев, правда, на минуту при виде окровавленного снега. Даже несмотря на сгустившийся мрак, слабого света из окон дома было достаточно, чтобы оценить масштаб разгула преступника. На сбор улик и составление необходимой документации ушло не более часа. Кабанов приказал не тратить времени на это, ведь улики налицо и убийца известен. Вместо этого волк отослал одного из своих подчиненных пронюхать тропинку, ведущую к пещере енота. Тот вернулся с более чем обнадеживающими вестями – запах Мидуна отчетлив и свеж. Псу удалось даже заглянуть незаметно в пещеру и обнаружить там беседующих кота и енота, которые ютились у небольшого огонька.

Кабанов внимательно выслушал подчиненного, закурил и случайно плюнул на спину принесшему эти сведения волку.

– Тьфу ты. Извини. Брать надо его, – подумав несколько минут, сказал волк.

Те снова ответили рыком и дружно закивали.

– Опасно, но надо. У него совсем голова уехала. Ишь, что творит… Так, все в участок, а ты иди к тропе, карауль, чтобы он оттуда не ушел. Если уйдет, за ним двигай. Проследи. Жди нас, через пару часов будем.

План, составленный волком, был прост до безобразия. Обойти, окружить, налететь и схватить. Для этого служебных волков и собак хватало даже с лихвой. В участке лежала конфискованная рыбацкая сеть, которую можно было бы набросить на кота и обездвижить его. Сеть понес на себе один из псов. Еще в полутораста шагах от пещеры Кабанов распорядился, кому куда идти и что делать, и подчиненные послушно рассыпались по склонам горы, перекрывая все возможные тропы. Подождав с десяток минут, чтобы все заняли свои места, Кабанов лично возглавил облаву, шикая на подчиненного, тащившего на себе сеть. Волку подумалось о том, как его представят к награде за героическую поимку особо опасного преступника, как он будет полировать почетную медаль и прогуливать премию. Как высшее руководство из столицы распорядится установить на центральной площади отлитый в бронзе бюст Кабанова, назовет его именем одну из улиц и присудит пожизненную пенсию.

Оказавшись недалеко от входа, волк жестами приказал подчиненным начать окружение, а сам в это время выбирал себе наблюдательный пункт. Ему на глаза попалась хорошая проплешина в снегу, образовавшаяся за счет того, что ветер, огибая лежащий рядом камень, нанес сюда совсем мало снега. Отсюда было бы очень удобно вести наблюдение и отражать атаки врага, если такие вдруг последуют. Недолго думая, он плюхнулся задом как раз на это место. В ночном воздухе, который только-только успокоился вместе с внезапно закончившимся снегопадом, раздался щелчок и металлический стук. К удивлению волков, ступавших как можно тише и старавшихся не спугнуть преступника, их слух потревожил не приказ начальника «вперед», а его прямо-таки дикий вой, наполненный болью и ужасом. Громадный волк взвыл во всю мощь своих сильных легких, сотрясая ночной покой. Его подчиненные растерянно замерли и дружно уставились в сторону волка, не зная, что делать дальше.