Читать книгу "Предел мечтаний - Карла Кэссиди"

Колетта покраснела и отвела взгляд.

— Я прошу прощения, — произнесла она. — Мне должно быть стыдно.

Его раздражение мгновенно испарилось.

— Вот именно, должно, — сказал он. — В общем, у меня здесь два розовых куста и два кизила, и всем им нужен дом. Могу я их занести? Или позвонить и попросить, чтобы их забрали обратно?

Колетта несмело улыбнулась, и на ее щеках появились озорные ямочки.

— Может, ты занесешь свои деревья сюда и позвонишь, чтобы забрали меня?

Тэннер рассмеялся.

— Ни за что! Мне не хочется самому продавать пеленки и чепчики.

Когда он внес в торговый зал все горшки с растениями, Колетта указала ему, куда их следует поставить в детском уголке, после чего налила себе и своему помощнику по чашке кофе.

Глянув на часы, она прошла по торговому залу, расправляя одеяльца и пижамы. По нервозности ее движений Тэннер догадался, что этот день значил для нее гораздо больше, чем он мог сначала предположить.

— Колетта, давай присядем. — Он взял ее за руку и провел за прилавок. — Этот день важен для тебя, и если ты будешь без конца расхаживать и перекладывать вещи, то кончится тем, что ты выбьешься из сил еще до того, как придет время открывать магазин.

Колетта послушно села и улыбнулась Тэннеру.

— Даже не знаю, отчего я так волнуюсь. Скорее всего, сегодня будет обыкновенный рабочий день.

— Тем лучше, — отозвался Тэннер.

— Твои бы слова да Богу в уши.

И в этот момент появилась Джина. Поздоровавшись с Колеттой и Тэннером, она тут же схватила печенье.

— У-у, чудо какое, — промычала она, жуя.

— Я рада, что тебе нравится, потому что, если покупателей сегодня не будет, нам придется ими питаться две недели подряд, — сказала Колетта.

Однако опасения Колетты были напрасны. Через несколько минут после открытия магазина торговый зал начал заполняться покупателями. В работу окунулись не только Колетта с Джиной, но и Тэннер подключился к ним; он приветствовал посетителей, время от времени проверял, как ведут себя дети в уголке для игр, и развлекал покупателей, дожидавшихся своей очереди.

Минуты летели за минутами, и только около двух часов дня наступила передышка.

— Может, я забегу в кафе к Джонни и возьму там гамбургеров? — предложил Тэннер.

— Я не откажусь, — объявила Джина.

— Я, собственно, не голодна, — отозвалась Колетта, присела на стул и устало вздохнула.

Тэннер окинул ее скептическим взглядом.

— Ты вчера ужинала?

Колетта насупилась, но была вынуждена сознаться:

— Нет.

— А что у тебя сегодня было на завтрак?

Колетта опустила глаза.

— Я не завтракала. У меня столько всего крутилось в голове...

— Тогда я принесу тебе гамбургер и, если ты не станешь есть, покормлю тебя насильно.

— Он на это способен, — подтвердила Джина. — В том, что касается трехразового питания и режима сна, он сущая наседка.

— Вот это верно. А когда я тебя накормлю, то мне сразу захочется подоткнуть тебе одеяло.

Он вышел из магазина, сопровождаемый хохотом Джины.

Колетта не один и не два раза заявляла (и доказывала делом), что способна сама позаботиться о себе и независимость для нее дороже всего. Но Тэннер еще не встречал женщины, которая бы так отчаянно нуждалась в том, чтобы о ней заботились. Ей нужна не только физическая, но и эмоциональная поддержка. Ей нужен человек, который делил бы с ней победы и неудачи.

Накануне вечером, когда она плакала в его объятиях, он ощутил, что хочет стать этим человеком, стать для нее опорой. Прижать ее к себе так крепко, чтобы никакие удары судьбы не достигли ее сердца.

Помогая Колетте и Джине в магазине, разговаривая с будущими мамами и папами, он неожиданно задался вопросом: а что это значит для человека — ожидать рождение ребенка? Он разглядывал башмачки и рубашечки, одеяльца и платьица с оборками, и в нем зарождалась какая-то глубинная тоска.

Когда он вошел в кафе Джонни, решение уже было готово. Если ему не удастся убедить Джину возвратиться домой, в воскресенье он уедет один.

Итак, у него есть два дня на то, чтобы одолеть Джину. Два дня на то, чтобы выбросить Колетту из своих мыслей и из сердца.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Иди домой, — приказала Колетте Джина ровно в шесть часов вечера. — Я сама отработаю последний час и закрою сама.

Колетта замялась. Перспектива отправиться домой и растянуться на диване показалась ей чрезвычайно заманчивой. Позади остался самый напряженный торговый день за все время существования магазина.

— Иди, — не унималась Джина. — Ты плохо выглядишь. Я сама управлюсь до закрытия.

— Ты уверена? — спросила Колетта.

Поток посетителей начинал ослабевать, и в эту минуту в зале никого из посторонних не было.

— Абсолютно, — отрубила Джина.

Тогда Колетта сдалась.

— Ладно. Приходится признать, что я более чем вымотана.

— Ты наверняка всю ночь не спала, — предположила Джина.

— Почти всю. Я соберу что-нибудь к ужину до твоего возвращения.

Джина согласно кивнула.

— Отлично. Меня уже мучает голод.

Колетта взяла сумочку, дала Джине последние наставления и вышла за дверь.

Она действительно почти не спала минувшей ночью, но причиной тому было не только предстоящее мероприятие. Ее не покидали мысли о Тэннере.

Ей передавалась его неспокойность, и она знала, что его возвращение в «Два сердца» — только вопрос времени.

Накануне она осознала, что любит этого человека, и думала о нем всю ночь.

Но ей нечего делать с этой любовью. Ее жизнь расчерчена надолго вперед, и в ее планах нет места для мужчины — даже для того, при виде которого у нее начинают дрожать колени и учащается пульс. У нее будет ребенок, будет ее дело... Это все, что нужно ей для счастья. Но перестать думать о Тэннере — все равно что перестать дышать. Он проник в ее разум, в ее сердце, наполнил собой всю душу.

Она позволила ему подойти так близко, как никто не подходил к ней, и теперь казнила себя за это, потому что знала: когда он уедет, она будет страдать из-за того, что не состоялось то, что могло бы состояться.

Невозможно догадаться, какие чувства испытывает к ней Тэннер. Да, она для него желанна, но не простое ли это влечение здорового мужчины?

Но даже если и нет, даже если он упадет на колени и предложит увезти ее на ранчо, где они будут жить до скончания века, — она не поедет.