Читать книгу "Золотой гребень для русалки - Наталья Солнцева"

Ребята переглянулись, уставились на прораба.

— Решайте сами, — вздохнул тот. — Надо бы уважить человека. И деньги вам не помешают. Система отопления едва опробована, сантехника и канализация тоже. Синоптики обещают морозы, метели и обильный снег.

— Ко мне люди приедут Новый год встречать, — подхватил Борецкий. — А ну, как что-нибудь выйдет из строя? Где мне ремонтников искать? И по хозяйству помочь надо Ульяновне, — поднести, унести, елку установить. Работа не тяжелая, деньгами не обижу.

— Ладно…

Двое парней — мастера на все руки — согласились остаться. Борецкий обрадовался, похлопал их по плечам:

— Спасибо. Не пожалеете!

Он вышел из флигеля на крыльцо, дождался прораба. Во дворе стоял автобус, приехавший за строителями. Водитель поглядывал на часы.

— Поторопитесь, а то засветло не успею вас развести, — сказал он. — Погода портится. В снегу застрянем, не поздоровится.

Прораб повернулся в сторону колодца, поежился и быстро перекрестился.

— Значит, советуешь батюшку вызывать? — спросил Борецкий. — Пусть молитвы отчитает, кадилом помашет, святой водой все сбрызнет?

— Не помешало бы.

— А что тебя настораживает, Петрович? Про какую такую нечисть ты упоминал?

Сам хозяин ничего подозрительного не замечал ни в доме, ни в парке. Правда, и бывал он здесь редко, от случая к случаю. Ночевал всего раза два-три, спал как убитый.

— Может, почудилось печнику, — помрачнел прораб.

— Темнишь, брат…

— Не люблю зря болтать.

— А ты не зря… Я же сам тебя прошу! Мне положено знать, что в моих владениях творится, — полушутя сказал Илья Афанасьевич.

Прораб понизил голос, хотя рядом никого не было. Строители собирались во флигеле, водитель курил, стоя лицом к аллее.

— Печник девку видал у колодца — голую, с длинными волосами…

Борецкий едва сдержал смех.

— Пить меньше надо, мужики, — подавляя улыбку, посоветовал он. — Тогда и бабы голые мерещиться не будут.

— Не пьет он. Язва у него.

— А остальные? Еще кто-нибудь видел… ту девку?

Петрович покачал головой.

— Не знаю. Если и видели, промолчали. Самому разок почудилось что-то — врать не буду, девка то была или просто тень мелькнула, точно не скажу. У страха глаза велики.

— Чего ж ты испугался? Может, из деревни какая бабенка любопытная заглянула к нам? Почему сразу — голая? Или из твоих парней кто по женской ласке соскучился и привел к себе деревенскую красавицу?

— Я бы знал.

— Да в доме столько комнат — заблудиться можно! А уж девицу потискать проще простого.

Прораб не спорил, но и не поддакивал.

— Ну, вам виднее… — со вздохом произнес он. — Только я бы на вашем месте принял какие-то меры. Мне зачастую не по себе бывает. Идешь по двору, и будто кто крадется за спиной. Оглянешься — ничего нет, а волосы чуть ли не дыбом встают, и в груди холодок. В парке — то же самое. Словно мелькает что-то между деревьев — особенно в полнолуние.

— Чепуха! — махнул рукой Борецкий. — Ветер, тени, ветки качаются и деревенская детвора балует.

— Лучше бы так. Вы хоть знаете, кому это имение раньше принадлежало? Кто были хозяева?

— Конечно, — радостно подтвердил Илья Афанасьевич. — Этим я в первую очередь поинтересовался. Владельцами усадьбы были Соколовы, приличные люди, дворяне. Разорились, имение с молотка пошло, потом вовсе захирело. Жаль, исторической ценности не представляет, но хоть какой-то памятник старины.

— Старые дома, старые тайны, — неодобрительно кивал прораб. — Не по душе мне все это. Дом для себя надо новый строить. Ей-богу, сделали бы вам коттедж западного типа, с современными коммуникациями, с бетонными перекрытиями — и мама не горюй.

Строители уселись в автобус, шофер открыл дверцу и, высунувшись, крикнул:

— Петрович! Давай, тебя ждем, а то смеркается уже.

Небо потемнело. Начал падать снег. Колеса автобуса оставляли на дороге ясно различимые следы. Ульяновна зажгла фонари у входа, они горели неровным желтым светом.

«Напряжение падает, — подумал Борецкий, зябко запахивая куртку. — Пойду-ка я ужинать и спать».

Несмотря на разговор с прорабом, он чувствовал себя в доме спокойно и умиротворенно. О таком «родовом гнезде» мечталось сызмальства, — чтобы комнат было много, и во всех стояла удобная мебель, висели красивые шторы, лежали ковры. Чтобы гудел огонь в печи, а с кухни доносился бы запах пирогов. Чтобы за окнами бушевала непогода, а в уютной гостиной с зажженными лампами шла игра в преферанс или текла неторопливая задушевная беседа. Чтобы стол был накрыт к чаю, и посредине благоухала бы вазочка с вишневым вареньем. Чтобы…

Его благие мысли прервал голос экономки:

— Котлеты поспели. Подавать?

Она принесла горячую картошку, соленья, грибы, горку румяных котлет и, разумеется, любимые хозяином пирожки с ливером. Начинку Ульяновна готовила по особому рецепту, душистую, с перцем и жареным луком.

Илья Афанасьевич наслаждался едой, сидя за большим столом, накрытым вышитой скатертью. Будь экономка помоложе, женился бы на ней. Умом она легко заткнет за пояс его Лидию, а уж про домовитость и говорить нечего.

— Ты ничего странного не заметила? — спросил он, насытившись и наблюдая, как она наливает в чашку густо заваренный чай с сухими листьями смородины.

— Где? В доме?

— В доме, во дворе…

— Вроде ничего.

— Никто за тобой не ходит? Не глядит на тебя из темных углов?

Ульяновна подняла на него серые глаза, села и сложила на груди полные руки. Истинно боярыня.

— Кому на меня глядеть-то? Разве что святым с образов. Так вы не велите вешать.

— У себя в комнате — сколько угодно. Ты дом с церковью не путай. Иконам место в храме. Мы картины по стенам развесим. «Грачи прилетели» Саврасова, мое любимое полотно. Я нарочно копию заказал, чтобы точь-в-точь как оригинал.

— Жену привезете сюда? Или она в Москве праздновать будет?

— Умеешь ты настроение испортить, — с сердцем произнес Борецкий. — Так хорошо было! Лидия ничего этого не поймет. Ни печек изразцовых, ни тишины, ни стряпни твоей. Она японскую кухню предпочитает — рыбу полусырую, рис недоваренный. Я на соевый соус смотреть не могу, не то что есть. Знаешь, что он мне напоминает?

Домработница засмеялась, и на щеках ее образовались милые ямочки.

— Вот-вот… — улыбнулся он. — Вижу, что поняла.

Разговор о Лидии вызвал неприятные мысли. Жена встретила в штыки его желание купить кусок земли в Костромской области с руинами бывшего помещичьего дома.