Читать книгу "Офицер империи зла - Михаил Кисличкин"

«Приснится же всякая дрянь», – удивленно подумал парень. Огляделся. Курсанты вокруг сидели спокойно, кто-то спал, кто-то уткнулся в коммуникатор или планшет. Факультет наслаждался неожиданным отдыхом.

– Четыре часа еще лететь до стыковки, – сказала Илье сидевшая через проход Маша, поймав его взгляд и улыбнувшись краешками губ.

– Откуда знаешь?

– Так Максимов говорил недавно. Ты все проспал.

– Да? – заинтересовался Илья. – Что он еще говорил?

– Да так… Говорил, что мы пристыкуемся к имперскому тяжелому крейсеру. Название у него какое-то странное. Корабль называется «Обреченный». Вот так просто: тяжелый космический крейсер «Обреченный» проекта четыреста десять. Всего в экспедиции три корабля. Грузопассажирский транспорт «Авангард», тяжелый крейсер, и какой-то эсминец, называется «Корсар». Мы полетим на крейсере. Вот и все.

– Интересно. А что еще сказал?

– Да говорю же тебе, это все, – с нажимом в голосе сказала Маша. – Не веришь, сам вон ему покричи, глядишь, ответит, – девушка кивнула на сидевшего через десяток кресел впереди вместе со своими симпантами Максимова.

– Ладно, ладно, – сдал назад Илья. – Маша, я тебе верю. – Илья постарался улыбнуться девушке самой очаровательной из своих улыбок. – Нервничаешь, поди?

– А то нет… конечно, – кивнула Леднева. – Ты, что ли, спокоен?

– Я? – Илья прислушался к своим ощущениям. – Ты знаешь, нет, не спокоен, конечно. Но это не главное. – Илью вдруг потянуло на откровенность. – Мне, скорее, грустно. Как-то глупо все у нас получилось, Маш. Глупо, быстро и нелепо. Помнишь, мы ехали поступать в ИЛУ? Надеялись, что поступим, станем детьми императора, впереди будет интересная жизнь и вообще все будет красиво… Или не поступим, неважно. В любом случае мы думали, что впереди у нас еще целая жизнь, нам же всего шестнадцать. А потом бац – симпанты, учеба и, наконец, эта экспедиция. У меня хреновые предчувствия, Маша, – неожиданно для себя выдал терзавшие его мысли Илья. – Мне кажется, что мы уже прожили нашу жизнь экстерном и скоро досрочно ее закончим. А я еще хочу пожить, понимаешь! И еще раз хочу увидеть маму, – упавшим тоном сказал Илья.

– Не стоит так… – начала было Маша, но Илья ее резко перебил:

– Да все нормально, я держу себя в руках, – твердым голосом сказал он. – Колеса отворачивать поздно, остается только попытаться через все это пройти. Зато когда пройдем – будем героями империи. Круто, правда, подруга?

– Героями империи… – тихо сказала Маша. – Героями. Понимаешь, Илья, я совсем не хотела быть героиней. И сейчас не хочу. Вот же я дура была… – Леднева прервала себя видимым усилием воли. – Ладно, Илюша, это у нас пустые разговоры. Ты прав, колеса отворачивать поздно. Знаешь, давай спать, что ли. Хоть во сне всякие дурацкие мысли лезть не будут.

Изнутри крейсер напоминал растревоженный улей. По узким проходам постоянно бегали туда-сюда какие-то люди в форме, что-то тащили, куда-то спешили с самым целеустремленным видом. Не протолкнёшься. Представившийся опционом Кузнецовым провожатый тоже явно спешил, но быстро провести сотню людей и симпантов в предназначенный им отсек никак не получалось. Курсанты и их подопечные с любопытством озирались по сторонам, замедляя движение, да еще все время кто-то попадался навстречу. Попробуй тут протиснись, в проходе шириной в лучшем случае метра полтора. Но всему приходит конец.

– Это что, наши койки? – недоуменно спросил Илья. – Вы серьезно, господин опцион? – Посмотреть было на что. Три узких откидных лежака, наскоро присобаченных один над другим в каком-то техническом тупике среди труб и кабелей выглядели жалко.

– Не только ваши, – на полном серьезе заверил его опцион. – Вот и их тоже – он указал пальцем на стоящую рядом Машу с Тором и Тодом.

– То есть как? – вступила в разговор Леднева.

– А так, – пожал плечами опцион. – Мест нет.

– Нам что, в одной койке вместе спать? – повысил тон Илья. – Вы это как себе представляете?

– Как я себе это представляю? – в голосе опциона не промелькнуло ни тени эмоций. – Можете спать вместе, если ужметесь. Можете спать по очереди. Можете хоть трахаться там, если хотите, хоть вдвоем, хоть все вшестером. Мне пох, если честно. Я тебе русским языком говорю, курсант, мест нет! Ты вообще представляешь себе, как вместить в боевой космический корабль лишнюю сотню рыл? Тут же все точно рассчитано на каждого!

Карри, стоявшая чуть позади Ильи, слегка оскалилась, показав острые блестящие зубки. Лода мягким скользящим движением переместилась опциону за спину. Тод и Тор тоже смотрели на опциона без восторга, с выражением «дай нам повод». На нового человека симпанты могли произвести должное впечатление, чем курсанты порою пользовались. Вроде ничего такого и не произошло, но Кузнецов вдруг решил взять тон помягче.

– Ладно, койки. Понимаю, неудобно. А еще для вас нужен кислород, вода, еда, дополнительные мощности для систем утилизации и регенерации отходов. Поглотители углекислоты, фильтры. Причем приказ пришел только за два месяца до старта! Как все это обеспечить? Уж чем богаты, тем и рады, господа курсанты. Это вам не круизный лайнер, личных сексодромов не предусмотрено.

– Сложно было лишний матрас на пол бросить? – недовольно заметила Маша.

– Где? – развел руками опцион. – Прямо в проходе, чтобы по тебе, красивая, бегали все кому не лень? – В командном отсеке? В кают-компании? В реакторном отсеке? Это же космический корабль, тут каждый сантиметр обитаемого пространства на счету. А если произойдет сбой в зеркалах Дэвиса и вся гравитоника нахрен вырубится? В невесомости все эти матрасы намертво закупорят проходы. Ничего не поделаешь, принимайте все как есть.

Не так себе Илья представлял космический перелет. Не так. Ему почему-то представлялись чистые небольшие белые каюты, иллюминаторы, в которые можно было смотреть на звезды, компьютеры, занятия на тренажерах, лекции. Какая-то особенная, космическая атмосфера вокруг, романтика.

В реальности все выглядело гораздо прозаичнее. Глухие стены, покрытые какими-то кабелями и непонятными приборами и датчиками, которые категорически запрещалось трогать. Постоянное тесное, замкнутое пространство вокруг – воплощенный кошмар клаустрофоба. Убогие койки, в которых его и Машиным симпантам приходилось спать посменно. Однообразное безвкусное питание. Скука. Флотские откровенно тяготились курсантами, для них они были навязанным сверху грузом, не более. Сидите себе в своем отсеке и не отсвечивайте – вот все, что они хотели от «пассажиров». И так день за днем.

Максимов, как любой толковый командир, безусловно знал, что безделье солдат – лучший путь к их моральному разложению. Но что он мог сделать? Строевую и физподготовку устраивать негде, занятия проводить тоже. Занять курсантов физическим трудом? Тоже неясно как – поступать по старому солдатскому анекдоту и заставить их «подметать столовую ломом» не получалось. Старший центурион делал, что мог – организовал рассылки разнообразной технической информации по планшетам курсантов и заставлял их «изучать матчасть». Но не делать же это круглые сутки? Илью спасал от скуки и подспудного нервного напряжения лишь пустой треп ни о чем с Машей и Димой и постоянные обсасывания с курсантами скупых корабельных новостей, которые удавалось узнать.