Читать книгу "29 - Адена Хэлперн"

Элли среди тех, кто входил и выходил из здания, не было. Фрида, однако, обрадовалась, увидев знакомое лицо: в фойе появился Гершель Нил.

– Надо же, Фрида, какая встреча! Рад видеть вас, – сказал он с улыбкой.

Гершель всегда был истинным джентльменом.

– Здравствуйте, Гершель. Я тоже рада вас видеть. – Она улыбнулась в ответ.

– Вы такая спортивная сегодня. Какой милый цвет, – восхитился он розовым тренировочным костюмом.

– Спасибо, – ответила Фрида, она была польщена.

– Так что же занесло вас сюда?

– Ну, у меня сегодня утром случилась пара неприятных происшествий.

– Ничего серьезного, надеюсь.

– О нет-нет, – соврала Фрида, не желая расстраивать собеседника. – Я случайно захлопнула дверь квартиры, а ключи взять забыла и вот теперь жду, когда приедет дочка Элли.

– Ах вот как. А Элли разве не у себя?

Фрида старалась поменьше думать о том, где могла быть ее подруга. Элли всегда недолюбливала Гершеля – хотя Фрида никак не могла понять почему, ведь он, кажется, давно положил на Элли глаз. Фрида даже немножко ревновала: вот бы на нее положил глаз такой привлекательный мужчина, как Гершель.

– Вы, случайно, не видели Элли сегодня? – спросила Фрида.

– Нет. Впрочем, встретил ее внучек совсем недавно. Ту, что из Чикаго, и Люси, разумеется.

Люси придется очень много объяснять; сейчас, однако, Фриде не хотелось ставить Гершеля в тупик откровениями, что та, другая, вовсе никакая не внучка.

– Знаете, Фрида, раз уж мне удалось застать вас одну, хочу поговорить кое о чем, ведь вы самая близкая подруга Элли.

Фрида мысленно ахнула. Может, он знает что-то, чего не знает она?

– Конечно. В чем дело, Гершель?

– Вероятно, вам известно, что я уже некоторое время питаю к Элли определенную симпатию. Мне бы очень хотелось как-нибудь сводить ее на концерт. Я достал билеты в Центр Киммеля. У них в программе замечательные концерты.

– Я даже не знаю, со мной ли вам надо об этом говорить, – уклончиво ответила Фрида.

Разве она могла сказать, что Элли не заинтересована в общении с ним?

– Если ей нужна спутница, я не прочь взять еще один билет, может, вы захотите пойти.

Какая чудесная идея! Фрида обожала Центр Киммеля. Однако Элли все-таки не захотела бы, чтобы Фрида совала свой нос в такие дела.

– Ну, посмотрим. Может, мне удастся убедить Элли, тогда я вам сообщу.

Гершель накрыл ладонью руку Фриды и тепло улыбнулся:

– Это было бы чудесно. Благодарю вас, Фрида.

И, не переставая улыбаться, зашагал к лифтам.

Элли, да что с тобой?

Фрида снова принялась наблюдать за Кеном: тот стоял у дверей и умиротворенно взирал на жизнь, кипевшую на улице. Внезапно его лицо напряглось. И Фрида совершенно точно знала причину.

Она встала и подошла к двери. Женщина была еще далеко, в добром квартале, но ее тяжелую походку невозможно было не узнать. Когда она приблизилась, Фрида заметила, что на ней нет привычных огромных солнцезащитных очков, закрывавших лицо почти полностью, отчего она становилась похожей на стрекозу. Она щурилась на солнце. Температура, должно быть, перевалила за сорок, однако женщина была одета в черное с головы до ног; на шее болтались тяжелые золотые цепочки, а на пальцах сверкали крупные бриллианты. Волосы по обыкновению были туго стянуты на затылке большим черным бантом.

– Добрый день, миссис Сутамолок, – поздоровался Кен.

Фрида почувствовала, как кровь приливает к лицу. Как объяснить Барбаре, что она делает в фойе? Кен между тем делано улыбнулся.

– Кен! – окликнула Барбара своим громким гнусавым голосом (улыбка Кена стала чуточку напряженнее). – Я ищу свою мать. Вы не видели ее?

– Нет, мэм, но миссис Фридберг здесь, – заметил он, открывая дверь.

Тень накрыла помещение, когда Барбара шагнула внутрь. Заметив Фриду, она шумно вдохнула.

– Я что, неясно сказала… – Барбара бросила на пол свою объемную сумку от Луи Вуиттона и уперлась руками в бока.

– Ну же, Барбара, не горячись. – Фрида вытянула перед собой ладони, словно боксер, ожидающий хук справа.

– Что ты тут делаешь?

– У меня случилась небольшая неприятность. Я случайно забыла сумочку в квартире и закрыла дверь.

– Но ключи же ты взяла.

– Они в сумочке остались.

– А мамины ключи?

У Фриды не было сил отвечать.

– Ох, Фрида, – шикнула Барбара. – Не понимаю, как ты живешь вообще. Что бы мы делали, если бы у меня не оказалось ключей от маминой квартиры?

Она достала из сумки ключи Элли.

– Даже и думать об этом не хочу. Ты всегда все просчитываешь на шаг вперед, Барбара, слава богу, что ты такая предусмотрительная. – Фрида вздохнула.

Барбара слегка улыбнулась. Не забывай льстить Барбаре.

– Итак, Кен, – Барбара повернулась к консьержу, и улыбка Фриды тотчас увяла, – дело очень серьезное. Миссис Фридберг наверняка уже спрашивала, не видели ли вы сегодня утром миссис Джером.

– Не видел, – ответил Кен, бросаясь к двери, чтобы открыть входящей паре. – Я уже сказал миссис Фридберг, может, она вышла до того, как я на смену заступил.

– А во сколько это было? – осведомилась Барбара, как заправский сыщик.

– В шесть утра.

Барбара снова шумно вздохнула. Фриде опять стало дурно.

Женщина подошла к Кену вплотную и уставилась ему прямо в глаза, точно прокурор.

– Вы уверены, что не видели сегодня миссис Джером?

– Ну, я ее внучку зато видел, – ответил Кен, отступая на шаг.

– Люси что-нибудь говорила про мою мать? – наседала Барбара.

– А, вы про Люси. Люси я тоже видел, но я про другую внучку. Ту, которая была в квартире.

– Которая из Чикаго, – пояснила Фрида.

– Да, спасибо, Фрида, – язвительно бросила Барбара.

– Ага, та самая. Она еще раньше приходила и уходила. Вернулась с кучей тортов, я пустил ее наверх.

– Вы пустили неизвестно кого в квартиру моей матери? – взревела Барбара.

– Послушайте, эта девушка уже была в квартире вашей матери, – спокойно оправдывался Кен. – Она уходила при мне. И выглядела – ну вылитая ваша дочь. А потом через какое-то время она вернулась, с этими тортами. Мне было ясно, что ничего плохого эта девушка не замышляет. Я людей нутром чую.

– Тогда почему ваше нутро вам не подсказало, что эта девица никакая не родня ни мне, ни моей матери?! Это самозванка, и она наверняка имеет отношение к весьма очевидному теперь исчезновению мамы!