Читать книгу "Потайной ход - Фергюс Хьюм"

– Я уже встречалась с мистером Мэллоу, – сбивчиво проговорила Сьюзен.

– В «Розе»? – спросил Мэллоу.

– Нет. Когда я служила горничной у сеньоры Гредос.

– Сеньора Гредос? – спросил Дженнингс прежде, чем Мэллоу успел открыть рот. – Вы имеете в виду Маракито?

– Я слышала, что ее зовут Маракито, сэр, – спокойно ответила Сьюзен. – Хромая дама, большая любительница карточной игры. Она живет в…

– Я знаю, где она живет, – сказал Катберт, в свой черед покраснев. – Я порой приходил туда поиграть в карты. Но я никогда вас не видел.

– Но зато я вас видела, сэр, – горячо сказала девушка. – Я часто смотрела на вас, когда вы меня не замечали, и…

– Минутку, – вмешался в разговор Дженнингс. – Вернемся к делу. Откуда вы взяли портрет мистера Мэллоу?

– Я не буду отвечать, – прошептала девушка.

– Но вам придется, – сердито сказал Мэллоу. – Я вам приказываю.

– Я молчу ради вашего блага, – сказала она. Ее глаза наполнились слезами. – Но если вы хотите это знать, то я взяла его из гардеробной сеньоры Гредос, когда уходила из ее дома. И я оставила этот дом из-за вас, сэр, – вызывающе закончила она.

Глава X. Рассказ горничной

Услышав признание девушки, оба изумленно переглянулись. Каким образом могла фотография Катберта попасть к сеньоре Гредос и зачем Сьюзен Грант ее украла? И почему она намекает, что молчала ради блага Мэллоу? Дженнингс тут же решил докопаться до истины. Сьюзен расплакалась, случайно глянув на ошеломленного Катберта.

– Вы служили горничной у Маракито?

– У сеньоры Гредос? Да, полгода.

– Вы знаете, что происходило в этом доме?

Сьюзен перестала всхлипывать.

– Я не понимаю, о чем вы, – озадаченно ответила она. – Это был игорный дом, насколько я знаю. Но ничего плохого я там не видела, разве что они играли по воскресеньям.

– И каждый вечер всю неделю, – пробормотал Дженнингс. – Вы когда-нибудь слышали, чтобы сеньору Гредос называли Маракито?

– Иногда джентльмены, приходившие играть в карты, так ее называли. Но она сказала своей горничной, которая была моей подружкой, что они ее старые друзья. Мне кажется, что они жалели бедную сеньору Гредос, сэр, – наивно добавила мисс Грант, – она так страдала из-за своей спины. Она редко поднималась с кушетки. Ее всегда привозили в комнату, когда начиналась игра.

– Ага. Вы знали, что там идет игра, – резко прервал ее Дженнингс. – Разве вы не знаете, что это противозаконно?

– Нет, сэр. А вы знаете?

Катберт не смог удержаться от смеха.

– Получи, Дженнингс. Ты частенько захаживал в тот дом в Сохо.

– У меня были свои причины помалкивать, – поспешно сказал детектив. – Можешь быть уверен, я мог бы прикрыть эту лавочку сразу, расскажи я о ней моему шефу. Но я решил, что будет лучше оставить все как есть, пока дом ведет себя пристойно.

– Я уверена, что там все было пристойно, сэр, – вознегодовала Сьюзен. – Сеньора Гредос была очень уважаемой леди.

– Она, полагаю, всегда жила одна?

– Да, сэр. – Сьюзен замялась. – Интересно, была ли у нее мать?

– Почему вам интересно?

– Понимаете, сэр, та леди, что приходила к мисс Лоах…

– Миссис Херн?

– Да, я слышала, что ее зовут миссис Херн, но она была похожа на сеньору Гредос как две капли воды, разве что старше и седая.

– Хмм, – задумчиво протянул Дженнингс. – А сеньора Гредос когда-нибудь говорила о миссис Херн?

– Никогда, сэр. Но миссис Пилл – кухарка мисс Лоах – сказала, что миссис Херн живет в Хэмпстеде. Но она так похожа на мою бывшую хозяйку, что, когда я открыла ей дверь, мне показалось, что это сеньора Гредос. Но меня мог сбить с толку запах.

Дженнингс поднял взгляд.

– Запах? Что вы имеете в виду?

– Сеньора Гредос, – спокойно объяснила Сьюзен, – пользовалась очень приятными духами, японскими, «Хикуи». Других духов она не использовала, и я никогда не встречала ни одной леди, которая бы использовала этот аромат, кроме миссис Херн.

– О, значит, миссис Херн ими пользовалась?

– Да, сэр. Когда я отворила дверь в тот вечер, – Сьюзен поежилась, – первое, что я заметила, был запах духов «Хикуи», от которых в коридоре запахло, как в парикмахерской. Я подалась было вперед, чтобы посмотреть, не сеньора ли это Гредос, но она отвернулась. Но я мельком заметила ее лицо, и если она не родственница моей бывшей хозяйки, не есть мне больше хлеба!

– Миссис Херн не обиделась на то, что вы всматривались ей в лицо?

– Она вроде напряглась…

– …увидев вас, – быстро закончил Дженнингс.

– Да нет, сэр. Она никогда прежде меня не видела.

– Не уверен, – пробормотал детектив. – Вы узнали в мистере Клэнси и мистере Хэйле гостей дома в Сохо?

– Нет, сэр. Они никогда мне прежде на глаза не попадались.

– Но ведь как горничная вы были обязаны открывать дверь…

– Минуточку, сэр, – сказала Сьюзен. – Я открывала дверь, когда приходило мало людей. После восьми мое место занимал Джиббер. И я почти никогда не поднималась наверх, поскольку сеньора Гредос велела мне оставаться внизу. Раз вечером я поднялась и увидела… – ее красноречивый взгляд остановился на Катберте. Он покраснел. – Лучше бы я не делала этого.

– То есть, девушка, – раздраженно сказал Мэллоу, – вы хотите сказать…

– Не мешай, Мэллоу, – встрял Дженнингс, – задавать вопросы оставь мне. – Он обернулся к Сьюзен, которая потупила взгляд и расплакалась. – Лицо мистера Мэллоу произвело на вас впечатление?

– Да, сэр. Но я знала это лицо и прежде.

– Как так?

Сьюзен удивленно подняла взгляд.

– По фотографии в гардеробной сеньоры Гредос. Я часто смотрела на нее и, когда увольнялась, не смогла оставить ее там. Да, это кража, я понимаю, – со слезами в голосе вскричала мисс Грант, – и я хорошо воспитана, но я ничего не могла с собой поделать.

К тому времени Катберт побагровел, как осенний закат. Он был скромным молодым человеком, и это откровенное признание повергло его в дрожь. Он уже готов был вмешаться, когда Дженнингс повернулся к нему с вопросом:

– Почему ты подарил этот снимок…

– Не неси чепухи! – вскричал он, вскакивая. – Ничего я такого не делал! Я был знаком с Маракито только как с хозяйкой игорного дома. Между нами нет…

– Не надо, сэр, – сказала Сьюзен, в свою очередь, вставая и вспыхивая от ревности. – Я видела, как она целовала эту фотографию!

– Значит, она спятила, – воскликнул Мэллоу. – Я никогда не давал ей повода для такой глупости. Я уже много месяцев как помолвлен, и… – он спохватился, что ведет себя глупо, оправдываясь перед влюбленной служанкой, и резко развернулся на месте. – Я уйду в другую комнату, – сказал он. – Позови меня, когда я буду нужен, Дженнингс. Больше не могу слушать эту чушь.