Читать книгу "Дорогой Никто. Настоящий дневник Мэри Роуз - Джиллиан Маккейн"

Один из парней такой:

– Пустим в дом, если ты нам всем отсосешь!

Другой такой:

– Черта с два, я эту сучку и близко к своему члену не подпущу!

Я бы в любом случае не стала этого делать.

И тогда один из этих скотов меня обоссал. Буквально.

Я просила дать мне денег на звонок, и я уйду. Они набрали доллар четвертаками, и я ушла. На душе было невероятно погано. Слезы у меня уже кончились. Кровило колено, которое я до этого разбила. Я пошла к таксофону на заправке «Терки-Хилл» позвонить Джеффу, попросить прощения и вымолить, чтобы он за мной приехал.

По дороге какой-то мужик лет тридцати семи – сорока предложил меня подвезти. Он стоял на другой стороне шоссе, и я не могла разглядеть, кто это. Может, думаю, кто-нибудь из гостей вечеринки, которому стало плохо. Я подошла, а мужик оказался вообще незнакомый, в жизни не встречались! Как я от него ломанулась!

Я уже прошла пешком полдороги домой, когда рядом затормозила мамина машина. Видимо, кто-то из «друзей» позвонил моей матери и накапал, что я напилась, обкурилась и иду домой в темноте одна.

Выдастся же такой вечер ПРОКЛЯТЫЙ!

* * *

Дорогой Никто!

Я трахаю только любимых,

Отчего ж я не люблю всех подряд?

Меня вон все подряд любят -

Каждый норовит отыметь.

* * *

Дорогая Хейли!

Жаль, что нет возможности пообщаться лично – СТОЛЬКО ВРЕМЕНИ уже не встречались. По тебе я скучаю сильнее всего. Никто не видит ситуацию с моей точки зрения. Мной пользуются, на меня плюют и грабят в мое отсутствие, но через некоторое время мне становится все равно.

Я просыпаюсь в незнакомых домах среди незнакомых людей, повсюду тараканы и засохшая блевотина. Зима – худшее время года: не переночуешь в парке или переулке. А пьяная я вытворяю глупости – засыпаю в героиновых притонах, полных извращенцев и психов, которые только и ждут, когда я отключусь.

Иногда я скучаю по Джеффу, но с ним все закончилось отвратительно. Мне лишь НУЖНО об этом помнить.

Хейли, напиши, когда сможешь. Не забывай, я тебя люблю, ты моя лучшая и единственная настоящая подруга. Береги себя.

Я тебя очень люблю! Очень! И очень скучаю!

С любовью, Мэри Роуз.

* * *

Дорогой Никто!

Приятели Джеффа знают меня лучше, чем он. Я знаю алкоголь лучше, чем Джеффа. Джефф меня любит, только когда напьется. Я все еще люблю его, но что с того? Любовь должна быть взаимной. Любовь меня губит. Нужно избавиться от любви к Джеффу. Он меня убивает, он поступает со мной злейшим образом – ОН МЕНЯ ИГНОРИРУЕТ!

Финиксвилл, Пенсильвания

Весна 1998 г.

Дорогой Никто!

Я не видела Джеффа три мучительные недели, а по эмоциональному счету – целую жизнь. Мой ангел, моя лучшая половина – нет, мое целое, мое все. Даже здоровье никогда не значило для меня столько, сколько Джефф. Он утишал боль лучше любого наркотика – и он же причинил мне больше боли, чем моя болезнь.

Если я снова увижу его, я вырву себе глаза, чтобы он стал последним, кого я видела в жизни.

Если я снова услышу его дивный голос, я проткну себе барабанные перепонки, чтобы он был последним, кого я слышала в жизни.

Если я снова коснусь его, я отдам свое тело Богу, променяв прикосновение Джеффа на самую отвратительную проказу. Я хочу, чтобы его прикосновение было последним, что я почувствую.

Я хочу носить в себе его частицу. Жаль, что я не могу забеременеть и отдать плод Богу в болезненном выкидыше, лишь бы ощутить плоть и кровь Джеффа в моем смиренном теле. Я бы отдала все за его частицу во мне, пусть даже изначально обреченную.

Мой дорогой, мой замечательный, мой прекрасный спаситель, я произнесла бы три самых всесильных слова, какие знаю: я тебя люблю. А потом я отрезала бы свой язык и предложила его Богу с мольбой, чтобы это были последние слова, вылетевшие из моего рта. И лежа где-нибудь глухая, бесплодная, изуродованная, слепая и прокаженная, я не пожелаю вернуть себе ничего из пожертвованного.

Ни на единый миг.

* * *

Дорогой Никто!

Вчера это снова случилось. Я продолжаю медленно губить себя. Каждые выходные все только хуже: дерьмо копится, копится, набралась уже целая гора. Я будто тону, и не за что схватиться, потому что все вокруг тоже летит в тартарары. Я не хотела, чтобы вышло так хреново, оно само.

Вчера меня снова арестовали – я находилась на улице после дозволенного времени и нарушила границы частной собственности. Погода была холодная, а я шла в юбке и без пальто. В начале вечера пальто у меня было, но его украли. Когда мы пришли в тот дом, куда я «проникла без разрешения», хозяин выбежал на улицу. Все убежали, но я отстала и не видела, куда они делись. Шел дождь, было ужасно холодно. Я потеряла свои (любимые) туфли, но не остановилась. Я пробежала целую милю до дома без туфель и пальто, промокнув насквозь. Странно, но на бегу я не чувствовала дождя со снегом, холода и острых камушков под ногами – меня затопило удивительное онемение. Даже силы не кончались и дыхание не перехватывало – бежала себе и бежала. Мне нравилось, как мечется моя тень на земле, и шлепанье, с которым я пробегала по лужам. Я думала, все обойдется, но впереди появилась полицейская машина, и коп окликнул меня по имени. Я была почти дома – и успела бы, если б не остановилась. Но я, дура, остановилась, и меня в тысячный раз арестовали.

Было пять утра, когда из участка позвонили моей матери и предложили приехать за мной. Естественно, она в ярости, а я, естественно, сгораю от стыда и унижения. Мы с ней на ножах, но мне ДО СИХ ПОР стыдно, что я ее подвела.

По почте мне пришло письмо, что за апрель я должна четыреста долларов штрафа, иначе будут приняты меры…

* * *

Дорогой Никто!

Они вынули батарейки из пультов (на случай, если я стану отбиваться пультом) и переговаривались исключительно кодами, будто играя в видеоигру.

Все, что я видела, было сексом демонических креатур.

Есть печенье было замечательно, пить «Гаторейд» тоже.

С наступлением дня я какое-то время лежала под купой деревьев.

Во мне проснулась паранойя – интересно, что они делают на переднем сиденье? За мной следят (три пацана в «Юнимарте», девочка лет одиннадцати и скейтбордист).

Все на своих местах и только и ждут, чтобы осуществить идеальное похищение с запасным планом и всеми делами.

Это как проституция, только все, что нужно делать, – смотреть.

Героиновые шлюхи барабанят в дверь.

Шестнадцатилетний парень – Мак, он продает травку.