Читать книгу "Демон-самозванец - Артем Каменистый"

Ну раз помалкивают, можно продолжать:

— Я сюда пришел за дирижаблем! Так уж получилось, что он мне очень нужен! Я или подохну здесь, или уйду с дирижаблем! Только подохну не один! Сейчас я поднесу огонек к фитилю, который ведет к детонатору! Детонатор не сам по себе, а вставлен в динамитную шашку! Поясню для самых скудоумных: как только фитиль догорит, динамит рванет! Причем взорвется не только он, но и весь водород в этом баллоне! Я, само собой, при этом погибну, но, как вы все понимаете, не в одиночку!

Размеры здешних спичек впечатляли. У нас такие продают в сетчатых мешках под маркой «дрова для барбекю». Зажигать такую, сидя верхом на огромном резервуаре водорода, — прекрасный способ рехнуться от чрезмерной дозы адреналина. Этот газ обладает многими нехорошими особенностями, и одна из них пугающая: он имеет привычку просачиваться сквозь преграды, для него нет непреодолимых препятствий. То есть какая бы ни была оболочка, водород она не удержит: быстро или медленно, но он будет проходить через нее. Местные технологии я уже оценил и почти уверен, что газ здесь травит далеко не медленно. Понятия не имею, какая концентрация нужна для воспламенения, так что это очередной хромающий на обе ноги пункт и без того далеко не безупречного плана.

Спичка зашипела, занялась. Взрыва не последовало, и я, мысленно уговаривая высшие силы меня пожалеть, поднес огонек к кончику фитиля, после чего продолжил речь:

— Сейчас я поднимусь, покажу, что не шучу! Если кто-то захочет выстрелить, так вперед! Дирижабль рванет без динамита если не от пули, так от огонька фитиля, ведь шашку я сразу брошу под ноги! Поверхность тут плоская, сетка из толстого троса не даст ей упасть! Если пристрелите, переживете меня на несколько секунд! Итак, я поднимаюсь!

Эти недоумки все до единого целились в меня — первое, что бросилось в глаза. Давить надо, не ослабляя напора, и потому я продолжал в том же духе:

— Ну чего не стреляете?! Хотите жить?! Хорошее желание, я вас прекрасно понимаю и потому предлагаю простой выход: вы все сейчас бросаете оружие, где стоите, и проходите к краю крыши с поднятыми руками! И делать это надо быстро, ведь фитиль недлинный, а потушу я его только тогда, когда все вы окажетесь на краю! И да, тех, кто в гондоле, это тоже касается!

— Но они не наши! — впервые подал голос один из агентов. — Они из команды дирижабля, у них даже оружия нет!

— Мне без разницы, кто они! Все должны стоять на краю!

Странно, но других возражений почему-то не последовало: агенты покорно побросали оружие, прошли к краю крыши, подняли руки вверх.

— Сюда! Генерал Грул! Сюда! Проход чист, дирижабль ждет вас!

Кричал я неторопливо, и это было непросто: фитиль длинный, горит неспешно, но все же бесконечно этим заниматься не будет, огонь неотвратимо подбирается к детонатору. А солдаты генерала тем временем не торопятся: дверь раскрыта нараспашку, обезвреженный пулемет смотрит во мрак, но никто не показывается.

— Так мне что, самому улетать?! Не ждать вас?!

Вот, первый высунулся, покрутил головой, опасливо покосился на пулемет… и юркнул обратно.

Ну что за тупоголовые бараны! Еще чуть, и придется что-то делать с фитилем. Что? А только одно и остается: выдернуть, пока не рвануло. Думаю, после этого будет непросто уговорить агентов сохранять спокойствие и ни в коем случае не покидать нынешнюю позицию.

Вот показался следующий, а затем еще и еще. Э, а вот этого я хорошо знаю — темнокожий офицер Мушду. Надо отдать ему должное: с ходу понял, что и где, подскочил к пулемету, резво навел его на шеренгу агентов, заорал:

— Леон, бросай динамит! Бросай быстрее!

Тоже понимает, что не нужно разводить открытый огонь вблизи емкости для водорода. Особенно если стенки ее травят газ, а размеры баллона сравнимы с габаритами купеческого парусника.

На крышу выбрался Грул. Выпрямился, заложив руки за спину, неспешно огляделся, уставился на Мушду, кивнул. Тот, кивнув в ответ, нажал гашетку и повел пулемет в сторону, срезая свинцовой струей одного агента за другим. Предпоследний успел выхватить припрятанный за спиной револьвер, но на отчаянный выстрел уже не хватило времени.

Тела расстрелянных еще падали, а генерал уже невозмутимо обратился ко мне:

— Леон, можешь уже спускаться. И да: благодарю, ты и правда кое на что годен.

— Не благодарите раньше времени, ведь вы расстреляли не только агентов, но и команду.

— Команду дирижабля? Пустяки, Леон, ведь ты легко ее заменишь, если я этого пожелаю. А я пожелаю.

Вот ведь незадача, быть демоном — сплошная вереница тех еще хлопот.

— Генерал, должен вас огорчить: для такого большого дирижабля потребуется несколько человек. Я, без сомнения, талантлив, но разрываться на части не способен.

— Мушду, эти гражданские те еще трусы, наверняка кто-то спрятался, не стал выбираться по приказу. Разыскать немедленно.

— Будет исполнено!

— Бойцы! Созывайте всех на крышу и не забывайте о раненых! Никого не оставлять! Мы уходим из этой проклятой тюрьмы!

— Ура!

— Леон, принимайся за дирижабль!

— Как прикажете, генерал…

Ну да. Дело теперь за малым. Где-то разыскать самоучитель по управлению дирижаблем, проштудировать, по возможности сдать письменные и устные экзамены. И вперед, к свободе. Ведь эти недоумки и правда расстреляли всех посторонних, в то, что кто-то спрятался, не верится.

— Леон, принимай этого красавчика!

Это я услышал, когда оказался на крыше. Скалящийся Шфарич толкнул ко мне совсем уж невысокого толстячка в черной замасленной форме. Тот, не удержавшись на ногах, упал, гулко стукнувшись коленками, перепугано всхлипнул.

— Прятался там… — неопределенно пояснил солдат.

Гм… А ведь получается, что генерал не так уж туп, раз с такой легкостью просчитал поведение команды. Я, конечно, мог заподозрить, что не все послушались приказа, но говорить об этом с такой убежденностью не стал бы.

Шфарич, злобно пнув пленника, рявкнул:

— Кто такой? Чем занимался на дирижабле?

— Мюльс, моторист я.

— Спрятался? Трус, стало быть?

— Боюсь, — не стал скрывать толстячок.

— Вот, Леон, наш смельчак из команды, должен дело знать. Вдвоем-то управитесь?

Я очень сильно сомневался в наших силах, но в такой ситуации оставалось лишь согласиться:

— Если не будет помех, должны. Иди, Шфарич, офицеру Мушду ты нужнее, чем мне.

— А за этим сморчком кто следить будет? Дать пару ребят?

Кивнув, я присел возле пленника, тихо поинтересовался:

— Мюльс, тебе доводилось водить дирижабль самому?

— В смысле за командира стоять? Нет, конечно, мое дело мотор, и все.