Читать книгу "Людмила Гурченко. Я - Актриса! - Софья Бенуа"

О личной драме Люси знали только близкие. На людях – она всегда держала лицо. Это было частью профессии. Бориса Андроникашвили она вычеркнула не только из своей, но и из жизни Маши. Тема горе-отца и его родственников была закрыта навсегда. О грузинских корнях дочери Гурченко вспоминала лишь в минуты раздражения. Обжегшись один раз, Гурченко решила: жертвенная любовь – не для нее. Больше – никакой веры мужчинам. И главное – никаких детей».

В одном из интервью великая актриса призналась:

– Мне приходилось отказываться от многого. Когда Маша только родилась, пришлось перевязать грудь полотенцем, чтобы сгорело молоко. Потому что надо было вкалывать, потому что муж оказался негодяем…

Стоит, пожалуй, еще несколько слов сказать о том, как сложилась судьба Андроникашвили после развода с Люсей.

После расставания с Гурченко Борис пять лет встречался с Нонной Мордюковой и даже хотел пожениться на ней, но дело до свадьбы так и не дошло. Второй женой Бориса Андроникашвили стала художница Русудан Хантадзе, с которой он прожил до конца своих дней в 1996 году. В браке у них родились дочь и сын.

Глава 17. Покой для Гурченко бывает только один – кладбищенский…

Людмила Марковна писала о дочери: «В нашей семье Маша – абсолютно инородное существо: черноглазое, с нежно-розовым лицом инфанты восемнадцатого века. Ей бы носить пышные бальные платья с кринолинами, ездить на светские балы в каретах. Это было просто написано с детства на ее лице. Рядом с ней мы с папой и мамой выглядели милыми сероглазыми русскими крепостными. Но родилась она в двадцатом веке. Так что пляши под дудку своего времени».

А у нее мама – не мать, а АКТРИСА. И только так, а не иначе.

И все же после таких лестных слов о дочери очень сложно понять, почему Гурченко была с Машей разделена обстоятельствами, далека душевно, став, по сути, чужим человеком. Тем не менее мы попробуем поднять и эту больную тему, чтобы понять, кто виноват больше: супруг, предавший идеалы семьи, или семейный быт. А может даже… талант, требующий жертвы в виде разрыва связей с самими родными людьми?

Людмила Гурченко с дочерью.

Как резко, но справедливо написала Е. Мишаненкова, Гурченко не могла долго быть спокойной; «Людмила Гурченко всю жизнь была одной из тех людей, для которых покой бывает только один – кладбищенский. А жизнь – это постоянное движение!»

Возможно, маленькая дочь на руках одинокой женщины, оставшейся без мужа, вызывала раздражение и отчаяние. Но Люся была слишком молода, чтобы опускать руки. К тому же на помощь дочери приехала из Харькова Елена Александровна. И вот – Маше не исполнилось и пяти месяцев, как вся эта разновозрастная семейка спешит в Ленинград, куда на кинопробы в картине «Балтийское небо» была приглашена Людмила Гурченко. Это было очень ответственно и желанно: сыграть в фильме о войне, ведь ей впервые предложили серьезную, драматическую роль.

А как только Гурченко была утверждена, решился и вопрос с младенцем: Машу бабушка забрала в Харьков.

«Балтийское небо» – это двухсерийный художественный фильм, снятый в 1960 году режиссёром Владимиром Венгеровым по одноименному произведению Николая Чуковского. Кинокритики утверждают, что экранизация непростого для переложения на киноязык романа Николая Чуковского несправедливо была обделена критикой и наградами. Книга Николая Чуковского была написана под впечатлением фронтовых будней, в частности проведённых им в качестве военкора в 3-м Гвардейском истребительном авиационном полку под Ленинградом в 1942 году.

Это патриотический фильм о городе-герое Ленинграде, о его защитниках и жителях, о драматических буднях 1941 и весны 1942 года. В центре картины – судьба эскадрильи истребителей И-16 под командованием капитана Рассохина (блестящая роль Михаила Ульянова). Важной линией в фильме является история любви юной ленинградки Сони и лётчика Татаренко. Дуэт двух молодых, но уже известных публике 25-летней Людмилы Гурченко и 31-летнего Олега Борисова сделал фабулу фильма эмоциональной и нежной.

У Сони умирает мать и дедушка, она остаётся с 9-летним братишкой, на её юные плечи взвалены суровые испытания. Блокадные будни заставляли быстро взрослеть. Встреча с Татаренко стала для Сони новым обретением себя. Бравый лётчик отлично воевал, был ранен, прошёл госпиталь и вновь вступает в боевой строй, заменяя погибших товарищей. Для этих молодых впереди два долгих года войны… А пока они идут по мостам сквозь белые ночи по городу Ленинграду – городу, невзирая на военные трудности их молодости, надежды и славы боевой[24].

Интересно, что автор романа Николай Чуковский был недоволен экранизацией и даже отправил открытое письмо в «Литературную газету» с характерным заголовком «Бесцеремонность», требуя снять фильм с кинопроката.

О работе с Людмилой Марковной режиссер «Балтийского неба» Владимир Венгеров вспоминал:

– Шли пробы на роль девочки в «Балтийском небе». Гурченко пришла в павильон в валенках, в шапке с длинными ушами, черты лица заострились, в глазах тревога. Ничего общего с той беззаботной Гурченко, какую мы знали по экрану. Всех убедила, что именно она должна играть эту блокадную девочку. Хотя ее педагоги, Макарова и Герасимов, помню, были очень удивлены, что Люсю Гурченко взяли на драматическую роль. Ее амплуа тогда были песни. Тут она не знала себе равных. Помнила их множество, и между съемками все, кто был в павильоне, собирались ее слушать. Но она была актрисой. Уже тогда – опытной, активной, цепкой. Понравились мы друг другу, сразу нашли общий язык. Работали на полном доверии, мне всегда по душе было ее очень серьезное отношение к делу.

А для самой Людмилы Марковны «Ленфильм» стал самым родным местом, ибо с этой киностудии началась ее творческая карьера, и здесь же снимались самые лучшие, самые значимые кинопроекты с ее участием.

Актриса в своих книгах и телебеседах не раз охотно упоминала, причем описывая самыми теплыми словами, главную для себя площадку:

– Закономерно и естественно, что именно в Ленинграде я тебя увидела впервые. Работникам этой студии свойственны такт, человечность и интеллигентность, которые вообще отличают настоящего ленинградца. На этой студии прошла большая часть моей жизни в кино. И здесь обо мне знают все. С первых шагов до сегодняшнего дня. Именно Ленинград вспоминал обо мне и вытаскивал меня на свет – не важно, в какой роли, когда казалось, что все уже забыли о моем существовании. Именно «Ленфильм», как бы почуяв, что я уже вот-вот созрею для нового прыжка, вызывал меня на пробы в интересные, крупные роли, и хоть я порой проваливалась, все равно вызывал и вызывал… и пусть эти роли сыграли другие актрисы, но что-то внутри меня предсказывало: ведь недаром, недаром «Ленфильм» беспокоится обо мне. Стать чемпионом через десяток с лишним лет ни одному спортсмену еще не удавалось. В нашей профессии приобрести «второе дыхание» – это тоже явление не частое, но самое интересное. Это то время, когда мозг, инстинкты, опыт, терпение и выдержка находятся в полном ладу друг с другом. И подчиняются главной силе – осознанному профессионализму. И ни одна из этих гаек не выскочит и не подведет. Здесь уже «главное, дочурка, береги здоровье, а все остальное приложится». В тот период удачных и неудачных кинопроб еще не было смелого человека, который взял бы на себя ответственность за мое «второе дыхание». Но именно на «Ленфильме» он найдется.