Читать книгу "Монахи войны. История военно-монашеских орденов от возникновения до XVIII века - Десмонд Сьюард"

Триумф в Прибалтике был омрачен падением Утремера. В 1271 году тевтонцы потеряли Штаркенберг, в 1291 году – немецкий госпиталь вместе с Акрой. Армения пала перед мамлюками, Греция – перед византийцами. Хохмейстер напрасно ждал в Венеции Крестового похода, который вернул бы Святую землю. В 1308 году архиепископ Рижский, надеясь вернуть контроль над городом, попросил папу Климента V приструнить Тевтонский орден по причине его роскошеств, жестокости и несправедливости; последовали обвинения в содомии и колдовстве. В 1309 году хохмейстер Зигфрид фон Фейхтванген перевел Великую командорию в Мариенбург, а пост ландмейстера Пруссии слился с постом хохмейстера.

Глава 6

Орденсланд: армия с собственной страной

Мариенбург (после 1945 года известный как Мальборк) был символом ордена: он сочетал в себе крепость, дворец, казарму и монастырь. Он господствовал над Вислой, по которой не только пруссы, но и польские торговые суда достигали Балтийского моря. Как и все военно-религиозные ордена, давшие обет безбрачия рыцари испытывали глубокую и нежную привязанность к Деве Марии, чья громадная, но изящная статуя возвышалась в замке. Тем не менее их двор отличался большим великолепием, чем дворы многих приезжавших туда европейских монархов. Над ним главенствовал хохмейстер, на чьем белом облачении красовался огромный вышитый черно-золотой крест с гогенштауфенским орлом и лилиями святого Людовика. Его всегда сопровождали четыре тщательно отобранных придворных рыцаря – компаньоны хохмейстера, которые стояли рядом с ним, чтобы не допустить повторения трагедии 1330 года. (Тогда Вернер фон Орзелен, известный благочестием и требовательный начальник, сурово наказал некого Иоганна фон Биндорфа за безнравственность; и в один мрачный ноябрьский вечер, когда хохмейстер пришел на вечерню в свою личную часовню, мстительный рыцарь его зарезал.) Такое почти королевское положение прекрасно подходило хохмейстерам; их прусские и ливонские земли находились за границами Священной Римской империи, поэтому они были настоящими самодержцами. При хохмейстере Лютере фон Брауншвейге, талантливом музыканте, великий замок превратился во второй Вартбург, где окружающая обстановка была достойна «Тангейзера». Там часто проходили певческие состязания, и на одном из них как-то раз возникла жалкая фигура из прошлого – прусский арфист, певший на своем почти забытом языке. Ради смеху рыцари вручили этому нелепому призраку приз – мешок гнилых орехов, а потом отослали назад, в лес к его священным дубам. Мариенбург был поистине вагнеровской столицей, притом что подлинный миннезингер Тангейзер, кажется, какое-то время был рыцарем-тевтонцем.

Молодой рыцарь мог прослужить несколько лет на приграничном блокгаузе, но большая часть его военной карьеры проходила в командориях. Его могли перевести в Левант – в Грецию или Армению, к тому же командории ордена были в Италии и даже во Франции, хотя после XIII века мало кто из братьев жил за пределами Германии или Прибалтики. Есть мнение, что орден обязан самому Герману фон Зальце своими бюрократическими традициями, происходящими из норманнской Сицилии, во всяком случае, администрация ордена строилась по единому образцу от Средиземноморья до Прибалтики. Орденские чиновники развили искусство научной бухгалтерии; они нанимали финансовых и юридических специалистов и педантично вели архивы, в том числе личные досье на каждого брата. Капелланы и сестры управляли 60 больницами и приютами для неимущих. Каждый ландкомтур отвечал за колонизацию своего района, сбор налогов и поддержание в хорошем состоянии дорог и школ, а также оборону, и еще он был председателем местного ландстинга. Главным времяпрепровождением рыцарей была охота; не ради удовольствия, но ради необходимого истребления первозданной фауны – волков, медведей, рысей, лосей, туров и зубров, которые терроризировали поселенцев и губили их посевы. Пожилые и немощные братья переселялись в Мариенбург в своего рода дома престарелых. Большинство были уроженцами Рейнской области и Вестфалии – вестфальцы доминировали в Ливонии. Вестфальцы, более суровые и замкнутые, не любили шумного непостоянства рейнцев и часто считали их фривольными. Средневековому человеку целибат не казался таким уж страшным лишением, каким представляется сегодня, притом что орден предлагал младшим сыновьям родов, не имевшим земли, полную приключений карьеру; множество никудышных бездельников вступало в орден, чтобы избежать ответственности за преступления. Из боязни непотизма братство после начала XV века не принимало к себе жителей Пруссии, ни немцев, ни балтов.

Заселение Пруссии было выдающимся колониальным достижением Средних веков, самым успешным в экономическом отношении. Почти сто городов и тысяча деревень возникли под эгидой братьев. Сельское хозяйство распространилось в глубь страны от Балтийского моря по нижней Висле, пока не были культивированы земли на южных и юго-восточных границах. Немецкие и голландские крестьяне под началом так называемого локатора, который сочетал функции иммиграционного агента и мэра деревни, получили участки в пожизненную аренду в обмен на натуральную ренту. В населенных пунктах появились рыночные площади. Не существовало трудовых повинностей, и крестьяне не были привязаны к земле. Переселились и дворяне, получили имения и сформировали новый класс помещиков[29]. Орден вступил в альянс с цистерцианцами, белыми монахами, которые умели превращать леса и болота в плодородные сельскохозяйственные угодья. Большинство пруссов превратили в сервов, хотя они неуклонно онемечивались. Братья осушали болота, строили волнорезы, расчищали леса, и тяжелый немецкий плуг победил песчаную почву. Взимались таможенные пошлины, но не внутренние сборы на хорошо содержавшиеся дороги или водные пути, патрулируемые братьями. Понятно, что разбойников там было не много. К XIV веку в Пруссии жили самые довольные в Европе крестьяне с пожизненной арендой.

В Леванте рыцари узнали, какие выгоды дает коммерция, и потому держали купеческий флот. Они скопировали банковскую систему тамплиеров и в крупных командориях принимали обменные векселя. Орден ввел единообразную систему мер и весов и чеканил собственную монету. В 1263 году, в самый разгар прусского мятежа, он получил разрешение папы на торговлю и стал экспортировать огромный объем зерна из своих поместий. Гроссшафер (великий пастырь), непосредственно подчинявшийся гросскомтуру в Мариенбурге, по сути был министром торговли; он управлял сельскохозяйственными землями в Западной Пруссии, а также экспортом желтого янтаря, весьма ценного материала для изготовления розариев, на который у ордена была монополия. Вдобавок Орденсланд экспортировал серебро, бревна, соль, ткани, воск, меха, лошадей и соколов. Он импортировал железо, медь и вино из Западной Германии, шерсть, а потом и ткань из Англии. Как член Ганзейского союза, хохмейстер вполне мог понять чувства своих купцов, которые разбогатели благодаря ордену и имели все причины быть признательными ордену. Они принадлежали к «оружейным клубам» и в чрезвычайных ситуациях ездили в полном вооружении в сопровождении рыцарей.

Каждый землевладелец, немецкий дворянин или прусский вождь получал землю от ордена в обмен на военную службу. Кроме того, он должен был ежегодно уплачивать бушель зерна и еще по бушелю за каждый «плуг» земли. (Плуг был равен четырем гайдам, а гайда – это минимум, необходимый для прокорма одной семьи.) Мелкие землевладельцы-иммигранты платили десятины зерном и серебром – до одной марки серебра на одну гайду. Мельники ежегодно уплачивали по пятьдесят марок серебром, не считая выплат зерном. Держатели постоялых дворов платили по четыре марки. Даже самый бедный прусский серв, обрабатывавший одну гайду, должен был отдавать две трети бушеля пшеницы, ржи или овса и нести особые трудовые повинности на земле Ордена.