Читать книгу "Оперативное вмешательство - Вадим Львов"

Возле дома двенадцать, загнанный в заставленный BMW, «Мерседесами» и «Бентли» двор, торчал огромный, установленный на шасси трехосного армейского «КамАЗа», подвижной командный пункт «Града», во главе с самим начальником отдела полковником Гуляевым и исполняющим обязанности главы УСНБ по Санкт-Петербургу государственным советником[12]Максимом Михеевым. Помимо них и трех операторов, отслеживающих обстановку, здесь же находился начальник УБТ[13]полковник Сан Саныч Сундуков, от усталости под глазами у него появились черные круги.

«Жалко мужика, честно говоря», – задумался Родионов. Единственный сын Сундукова, окончивший МКПВ[14]и служащий в дивизионе специальных катеров на Каспии, угодил в засаду пару месяцев назад и еле выжил. Сейчас молодой, ранее здоровый парень прикован к постели, и неизвестно, встанет ли он на ноги вообще… Пуля повредила позвоночник. Сан Саныч с женой по очереди дежурили у постели сына, не спали ночами. А сейчас еще и это покушение на президента! «Как бы наш Сан Саныч не сгорел на работе! Начальство давит. Сам Блинов, глава СНБ, в Питер прилетел действия координировать, вот все и бегают».

Рядом с Сундуковым, кивая головой на его слова, стоял Серега Малышев – знакомый опер, съевший с Романом не один пуд соли в совместных командировках. Чуть поодаль стояли еще парни из УБТ и двое незнакомых мужиков в штатском. Не иначе «контролеры» столичные…

Родионов подошел быстрым шагом к КП, пожимая протянутые руки знакомых оперативников.

– А, прибыли! – Сундуков тоже пожал протянутую руку. – Проходи!

В фургон командного пункта набилось с десяток офицеров, готовых выслушать приказ.

– Значит, так, господа. – Михеев поправил лацкан пиджака. Несмотря на ранний час и бессонную ночь, чиновник выглядел так, словно только что из дома: модный галстук, гладко выбрит, благоухает одеколоном. – Здесь на тринадцатом этаже в квартире 1307 проживает некий господин Воскобойников Борис Карпович пятьдесят пятого года рождения с супругой и двумя детьми семи и четырех лет. Этот господин – ведущий хирург частной клиники «Надежда». Именно Воскобойников делал операцию ветерану Батурину, который взорвался на Пискаревском кладбище…

– Вы думаете, что?.. – спросил Серега Малышев, нагло нарушая субординацию.

– Да. Взрывчатка, Малышев, была имплантирована внутрь тела Батурина. Еще есть вопросы?

– Никак нет.

– Тогда позвольте, господа, я продолжу. Так вот, в последний раз Воскобойникова видели ровно в девятнадцать тридцать семь, когда он вместе с женой вернулся из супермаркета с покупками, оставил машину в подземном гараже и поднялся к себе на тринадцатый этаж. Вскоре к нему пришли двое мужчин со спортивными сумками. – Михеев щелкнул пальцами и повернулся к стоящему сзади него референту: – Приведите этого, как его… Логачева из «Невского Эскорта».

Через полминуты в фургон, и так уже забитый людьми, протиснулся один из тех незнакомых штатских, принятых Родионовым за столичных контролеров. Высокий блондин с небольшой бородкой и в модных очках.

– Виктор Степанович Логачев, заместитель директора ЧОП «Невский Эскорт», – представил незнакомца Михеев. – Давайте по существу, Виктор Степанович!

– Так точно. Как свидетельствует журнал учета дежурной смены охраны этого объекта, в девятнадцать пятьдесят семь к Воскобойникову поднялись два человека, предъявив служебные удостоверения сотрудников 2-го управления Департамента полиции Санкт-Петербурга. Фамилии сотрудников – Голышев и Медянник. Майор Голышев и капитан Медянник, если быть точнее. Они поднялись к Воскобойникову и пробыли там ровно двадцать минут. Затем покинули квартиру и спустились вниз.

– На сервере есть видеозапись?

– Запись-то есть, но помехи! Ничего не видно с того момента, как сотрудники МВД прошли в здание.

Оперативники переглянулись.

– Портативный блокатор сигнала! Видимо, универсальный… – медленно проговорил Гуляев, потирая подбородок. – Интересно…

– Похоже на то! – кивнул Сундуков. – Давайте дальше, господа. А вы, Виктор Степанович, свободны.

Коммерсант, что-то пробормотав под нос, стал выбираться обратно с явным выражением облегчения на узком лице.

– Наши люди «держат» квартиру с двадцати двух часов. Сейчас пять двадцать семь утра – никакого движения. Не было ни звонков, ничего.

Михеев нахмурился.

– Мне одному ситуация не нравится? Эта «сладкая парочка», навестившая хирурга в девятом часу вечера, явно приходила по делу. После их визита – тишина. Есть мысли?

– Если они террористы, то «зачищают концы», – вставил Роман.

– Верно, подполковник. Возможно, Воскобойников и его семья уже мертвы. А может, и нет, но это надо проверить.

Родионов понял, что предстоит стандартная операция поддержки. Обычно в таких операциях опера УБТ СНБ привлекают полицейский ОМОН, но сейчас случай другой. Как-никак, расследование покушения на главу государства. Здесь можно и антитеррористическую группу в дело пустить.

– Сопротивление? – деловито осведомился Родионов.

– Не ожидается. Вы здесь для страховки. Все, подполковник, готовьтесь. Через пятнадцать минут начинаем.

Вернувшись к своим «Фордам» и собрав личный состав, Роман обрисовал боевую задачу.

Паперный, выслушав приказ, ехидно усмехнулся и сказал:

– Прикрытие – это хорошо. А то я думал, что надо Михееву запонки поменять или «памперсы».

– Отставить разговоры, майор! – прикрикнул Родионов. – Приказы не обсуждаются. Берем полный штурмовой комплект, мало ли что…

Дверь в квартиру вынесли за секунды, и уже в прихожей Роман почувствовал хорошо знакомый, с медным привкусом, запах крови. Спецназовцы быстро обошли все комнаты. Увиденного хватило на то, чтобы стажер Луков побледнел и стал выпучивать глаза. Ранний завтрак просился наружу.

– Лебедь, я – Шрифт, все чисто! – сообщил Родионов. – И врачей с экспертами вызывайте, здесь – «двухсотые».

Доктор Воскобойников лежал в коридоре на пороге детской комнаты в неудобной позе, раскинув ноги и засунув левую руку под себя. На спине и затылке у него были явные входные отверстия от пуль. Жена, бывшая фотомодель, на четверть века моложе мужа, лежала на кухне возле обеденного стола, уставившись мертвыми глазами в потолок. Входное отверстие от пуль в груди – похоже, стреляли в упор. Ну а в детской было хуже всего. Девочка лежала в кроватке на темной от крови подушке, мальчишка, видимо пытавшийся спрятаться, – под письменным столом. Тоже – выстрелы в упор.