Читать книгу "Положите ее среди лилий - Джеймс Хедли Чейз"

Я подумал о Блэнде. А не попробовать ли его купить?

– Как насчет сигареты? – спросил я, нежась в горячей воде.

– О чем разговор! Будешь себя хорошо вести – будешь мне как брат. – Он достал пачку, вынул из нее сигарету и протянул мне. – Когда человек впервые попадает сюда, он начинает беситься и доставлять неприятности. Но это ему дорого обходится. Поэтому прими мой совет: веди себя хорошо! Мы многое можем сделать, поверь мне…

– Как по-твоему, долго мне придется здесь пробыть?

– Судя по твоим бумагам – долго.

Я решил попробовать.

– Ты хотел бы получить сто долларов?

– За что? – в его глазах мелькнула тревога.

– Да пустяки – позвонить моему другу…

– А что сказать?

Нет, это слишком просто, так не пойдет.

– А, ладно, – сказал я, – забудь об этом.

– Погоди, бэби, я могу сыграть в эту игру. Сотня мне не помешает. Какой номер телефона?

– Не будем об этом, – сказал я, надевая пижаму. – Встретимся как-нибудь в другой обстановке, и поговорим тогда.

– О'кей, – он открыл дверь и выглянул в коридор. – Мне еще надо выкупать Хоппера.

Когда мы вышли в коридор, ванная на противоположной стороне была заперта. Я по-прежнему разыгрывал из себя слабака, хотя после ванны чувствовал себя значительно бодрее. Я решил быть спокойным пациентом. Держась за руку Блэнда, доковылял до двери и лег в постель, спокойно глядя, как он защелкивает браслет у меня на руке. Пусть считает меня обессилевшим.

Хоппер сказал, что не хочет идти в ванную.

– Нет, бэби, это не годится. Ты должен умыться. В одиннадцать часов официальный визит. Коронер Лессуэйс придет поговорить с тобой, – Блэнд повернулся ко мне. – Городские власти время от времени присылают сюда чиновников проведать больных. Они не обращают внимания, что болтают больные, но всегда внимательно их выслушивают. Для них ты просто больной…

Он все же уговорил Хоппера принять ванну, и они вместе вышли из комнаты. Я остался один. Вдруг дверь начала медленно открываться, но за ней никого не было видно. Дверь распахнулась до конца. Я с удивлением уставился на нее. Затем уловил легкое движение и увидел женщину. Она пристально смотрела на меня, как-будто я был частью обстановки. Спокойно стояла в дверях и ела сливы.

Мы смотрели друг на друга. Ее челюсти двигались равномерно, она была спокойна и почти счастлива, как корова, пережевывающая траву.

– Мистер Мэллой, не так ли? – Она сплюнула косточку и толстыми пальцами отправила в рот очередную сливу.

– Да, – ответил я. – А вы кто?

– Я – миссис Зальцер.

Я должен был и сам сообразить это. Она не могла быть никем иным.

– Я не хочу вас обидеть, – сказал я, – но ответьте мне на один вопрос: вы любите своего мужа?

На ее тупом лице появилось удивление, тут же сменившееся гордостью.

– Доктор Зальцер – прекрасный человек. Во всем мире нет ему подобных!

– Какая жалость, что вы скоро потеряете его!

– Что вы имеете в виду? – она настороженно посмотрела на меня.

– Скоро узнаете! Если вашего мужа не отправят в газовую камеру, то уж двадцать лет ему наверняка дадут. Похищение и убийство как раз столько и потянут.

– Какое убийство?

– Женщина по имени Мэри Дрю была убита по указанию вашего мужа. Меня похитили. Здесь есть еще одна похищенная девушка – Юнона Фридлендер. А потом – есть еще сестра Гарней…

На толстом лице женщины появилась хитрая улыбка.

– Он не имеет отношения к этому делу. Он думает, что Юнона Фридлендер – моя подруга, которая потеряла память.

– А как насчет Мэри Дрю?

Она пожала плечами.

– Несчастный случай. Она требовала денег, и я послала Бенни поговорить с ней, а он оказался слишком грубым.

Я почувствовал, что она говорит правду.

– А сестра Гарней?

– С нею тоже произошел несчастный случай. Она спускалась с пожарной лестницы и оступилась. Я положила ее в машину, но она свернула себе при падении шею. Не знаю почему, но мне кажется, что она очень испугалась меня…

– Что вы с ней сделали?

– Я бросила ее в кусты. Там. – Она махнула рукой в сторону окна. – Там, в пустыне. А что же я еще могла с ней поделать?

Я схватился за голову. Она же сумасшедшая!

– Это вы придумали поместить меня сюда?

– Да. Видите ли, доктор Зальцер не разбирается в психических болезнях, а я разбираюсь. У меня была большая практика. Доктор Зальцер купил это заведение для меня. Он считается главным, но работаю я. Он только числится главным.

– Нет, это не так. Он подписал свидетельство о смерти Макдональда Кросби.

– Вы не правы, – холодно сказала она. – Это я подписала свидетельство. У нас почерк одинаковый.

– Но он считал, что у Дженнет Кросби эндокардит. Так мне сказал доктор Бьюли.

– Доктор Бьюли ошибается. Зальцер случайно оказался в доме Кросби, когда умерла девушка. Доктор Бьюли глухой и старый, он неправильно понял.

– Зачем же его позвали? Почему же не вы подписывали свидетельство о смерти Дженнет, если вы лечили ее?

– Меня не было в то время. Мой муж поступил правильно, позвав доктора Бьюли. Он всегда поступает правильно.

– Прекрасно, – заявил я, – тогда ему лучше выпустить меня отсюда.

– Он считает, что вы опасны, – она усмехнулась. – Да, мистер Мэллой. Вы слишком много знаете. Мне очень жаль, но вам не следовало вмешиваться в эти дела. Боюсь, что вы надолго останетесь здесь, а со временем ваш ум начнет портиться. Видите ли, люди, которые часто употребляют наркотики, становятся слабоумными.

– Значит, меня ждет слабоумие?

Она кивнула.

– Боюсь, что да. Но я не хочу плохо думать о докторе Зальцере. Он прекрасный человек. Поэтому я рассказала вам много больше, чем обычно позволяю себе. Но это не имеет значения – все равно вам отсюда не выбраться.

Она повернулась и собралась уходить.

– Эй, постойте! – крикнул я и сел. – Сколько Мэрилин Кросби платит вам за то, что вы меня здесь держите?

Она равнодушно посмотрела на меня.

– Она не знает об этом. Это не имеет к ней никакого отношения. Я думала, что вы знаете… – И она исчезла, словно привидение.

Глава 20

Из ванной Хоппер вернулся в гораздо лучшем настроении, и за завтраком я его спросил, пытался ли он бежать.

– Мне некуда бежать, – ответил он, пожав плечами. – Кроме того, моя нога всегда прикована к кровати. И все-таки я еще мог бы попытаться, если бы кровать не была прикована к полу.