Читать книгу "Пилигримы. Книга 1. Искры и зеркала - Дорофея Ларичева"

– Кому? – не отрываясь от знакомства с местным Интернетом (ужас, какая древность!), вздохнула Дора.

– Найду кому! – Маша насупилась. – Это ты во всем виновата, – пробурчала она под нос. – Не занеси тебя сюда…

– Опять начинаешь!

Машка показала ей язык и отвернулась.

Дора поморщилась. Неужели она со стороны выглядит так же жалко? И ужимки ее, и эта глупая истерика – оно все было там, в будущем, пока Дорофея жила с родителями. Где они? Еще на орбитальной станции или примчались на Землю, узнав о ее побеге?

Когда-то, когда девушке исполнилось четырнадцать, семейство разругалось. Отец с матерью не пожелали понять ее мечту об инсталляциях – виртуальных мини-спектаклях, посвященных разным событиям – реальным и выдуманным. Скажите, разве позволить всем желающим побывать на месте любого из героев какого-либо события, полностью отключаясь от собственной личности, – не профессия? Сегодня это самое модное и высокооплачиваемое увлечение молодежи в макросети!

Со временем дошло бы до участия в создании настоящих игр, в которых можно жить неделями, не выпадая в реал, творить миры – фантастические, завораживающие, пугающие, но неизменно вдохновляющие. Родители этого не поняли. Твердили, будто очередная информационная война уничтожит нынешнюю систему коммуникаций, изменит макросеть до неузнаваемости. И девушка останется не у дел. Глупости, люди всегда будут тянуться к иллюзиям. Недаром вспыхнула мода на миграцию.

Дорофея погладила клавиатуру ноута, по памяти набрала адрес и пароль почтового ящика Ланса и обнаружила целых два послания. Уже первое, вчерашнее, заставило Дору забыть об окружающем мире, ведь в этом письме Ланс рассказывал свою историю.

Здравствуй, Дорофея. Я знаю про особенности твоего появления здесь (читал отчеты), а теперь, для честности между нами, должен рассказать о себе.

Я пришел в этот мир, когда мне было семнадцать с половиной лет. Моя родина погибла в огне Последней войны, а мы с отцом и братом и еще с шестью семьями коротали остатки жизни на подземном военном складе.

Матери я не помню, но знаю, она погибла там, наверху, еще до бомбежки. Наш бункер был не единственным, дядя Ириг поддерживал радиосвязь с еще несколькими островками жизни. Мы устроились лучше всех: ящики с консервами, лекарства, оружие, техника, несколько электрогенераторов – такое сокровище было в нашем распоряжении.

Много раз мы отправляли наверх роботов, но их камеры показывали только гнилостно светящиеся во мраке остовы домов да злобных уродцев.

Мы отдавали себе отчет, что у нас нет будущего. И дядя Ириг, более-менее разбиравшийся в механике, пытался собрать «реинкарнационную машину», ту самую, которая позже зашвырнула меня сюда.

Именно при первом испытании у нас «выбило» электрогенератор и на время отключились воздушные фильтры. Снаружи проникла зараза, обернувшись затяжной и мучительной неизлечимой болезнью для всех обитателей убежища. Финал был один – смерть. Потому едва наладили электроснабжение и подключили все генераторы, дядя Ириг в срочном порядке отправил нас «за новой жизнью».

Я единственный, кто попал в этот мир. Очень хочется верить, что остальные, особенно мои отец и брат, тоже спаслись. И там, в лучших мирах, они вместе.

Здесь я очутился в теле двенадцатилетнего мальчика Сережи. Ты, Дорофея, никогда не испытывала чувства, когда вас – двое. Тогда твое «Я» приобретает стереозвучание, полное и совершенное. Ты становишься вдвое мудрее, тоньше чувствуешь окружающий мир.

Благодаря этому чувству я узнал, какова жизнь без войны, без ожидания конца, взрыва неразорвавшихся бомб (их нашел на поверхности наш робот прямиком над складом-бункер ом). Я впитал в себя память Сережи о Нижнем Новгороде, нашел друзей, гулял с родителями по Кремлю… А потом нас нашли. ((((((((:

Сергея забрали из семьи, объяснив родителям правду, обещали разделить. Не вышло. При разделении местный мальчик и его клон погибли, а я остался в Сережином теле. Выдавать себя за него не имело смысла – Шило чувствует подвох. По ее вине я остался запертым в Барске. Вижусь с родителями Сережи раз в два-три месяца. Они считают меня своим сыном, и на том спасибо.

Теперь ты знаешь мою историю. Надеюсь, после этого станешь мне доверять чуточку больше.

Ланс

Второе письмо, отправленное сегодня утром, оказалось гораздо короче.

Думаю, у тебя начали проявляться некоторые необычные способности. Не бойся, в этом ничего страшного нет. Все мигранты, независимо от того, клоны они или подселенцы, уже не люди.

За твою уникальность тебя никто не убьет, просто посадят на короткий поводок. Ты нужна многим. Шилу – для самоутверждения в Комиссии. Броне – для доказательства теории энергетической эволюции человечества. А Кощей, то есть Председатель Комиссии по развитию, – старик. Он жаждет сбежать в молодое тело, потому продаст душу за сведения об установке ретросдвига.

Надеюсь, все, что ты сейчас прочла, останется между нами. Ответь, готова ли ты дальше со мной общаться? Уверен, нам есть о чем поговорить. Представится шанс – встретимся.

Ланс

…Дора поспешно нажала на кнопку «ответить» и задала виртуальному собеседнику всего один вопрос: «Для чего я нужна тебе?» Союзник, жилетка, товарищ по несчастью? Ролей много. И каждая требует особых отношений. Дора сама не могла понять, как себя вести с белокурым странником Лансом, и это ее пугало. Как пугало ощущение слежки, от которого Дора не могла избавиться ни на секунду. Будто кто-то невидимый неустанно несет вахту за ее плечом.

С другой стороны, если считать происходящее очередной сетевой игрой, можно получить удовольствие от творящихся вокруг событий. Жаль, все может закончиться как в La Reconnaissance – игре про разведчиков, написанной канадскими программистами в 2097 году. Там использовали тот же прием, что и при создании инсталляций – полное отключение сознания и погружение в действие под личиной героя.

К сожалению, для разработчиков игры, быстро приобретавшей популярность, раны, полученные в виртуальных сражениях, не замедляли проявиться у игроков. Сидит геймер в домашнем удобном кресле, грезит, как пробирается к стану условного противника, и тут нарывается на засаду. На теле его сами собой возникают порезы, ссадины, ожоги и даже пулевые отверстия, полученные в игре. А пока не пройдешь уровень или не вылетишь из него, твое сознание не включится.

Те игроки, у кого фантазия и внушаемость послабее, выживали. Но на втором десятке смертей по всему миру игру запретили, а разработчиков отправили под суд. Хотя они ни в чем не виноваты, просто не ждали подобной подлянки от людской психологии.

Так вот, Дорофея дала себе слово расценивать все происходящее как ту самую игру в разведку – захватывающую, опасную, манящую непредсказуемым и потому интересным финалом.